[384]. За поражение республики в Испании, безусловно, виновны правительства Франции и Англии[385]. Галифакс считал очагами опасности в Европе Испанию и Чехословакию, а не Германию и Италию[386]. Соглашение о невмешательстве лишило Республику возможности покупать оружие на международных рынках. Ну а Н. Чемберлен четко держал курс на «сдачу» Испанской республики Гитлеру[387]. На основании именно испанского опыта германский Генеральный штаб пришел к убеждению, что танки являются средством прорыва неприятельских укреплений. Решительная битва может быть выиграна при помощи комбинированных действий танков, авиации, моторизованной пехоты и артиллерии. Учитывая этот опыт, германское командование с 1937 года увеличивает количество танковых частей в вермахте, как легких, так и тяжелых машин[388]. Выжженная войной Испания стала полигоном для будущей мировой войны. Через охваченную борьбой Испанию прошло 50 тысяч солдат и офицеров вермахта и 150 тысяч итальянских военных[389]. У республиканцев не было шансов на победу. Поддержка Гитлера и Муссолини оказалась решающей. В феврале 1939 года правительство Франко было официально признано Францией и Великобританией. 28 марта войска Франко вошли в Мадрид, а 1 апреля 1939 года генералиссимус объявил об окончании гражданской войны. В тот же день фалангисты провозгласили Франко пожизненным главой Испанского государства. В Испании состоялась первая военная победа Гитлера на европейском континенте. Победу фашизма в гражданской войне в Испании отделяло от начала Второй мировой войны пять месяцев![390]
Британский фашизм и аншлюс
Английские государственные деятели относились к государствам Восточной и Центральной Европы с презрением и безразличием, а к фашистской Германии – со страхом, смешанным с восхищением. К сожалению, их позиция находила отклик у широких слоев простых англичан, готовых примириться с любой агрессивной акцией и несправедливостью, лишь бы она не касалась их личного благополучия[391]. Переговоры Галифакса с Гитлером буквально наметили дальнейшую судьбу восточно-европейских стран. В беседах с Гитлером Галифакс неоднократно выражал стремление правительства Его Величества найти пути соглашения с Германией. Разговаривая с фюрером, Галифакс фактически санкционировал территориальные изменения в Центральной Европе при обязательном сохранении статус-кво на Западе. Он обещал канцлеру Германии, что все проблемы, относящиеся к категории преображения европейского порядка, будут осуществлены с течением времени. Среди решаемых в пользу рейха вопросов значились Австрия, Чехословакия и Мемель, т. е. министр иностранных дел Англии поощрял Гитлера в его планах разрушения Версальского мира[392]. Лорд Галифакс совершил поездку в Германию в ноябре 1937 года. Он встречался с Герингом, Геббельсом и Гитлером. Англичанин заявил о конфиденциальном характере визита и о невозможности публично рассказывать об обсуждаемых вопросах. Но Галифакс подчеркнул теплоту, «с которой он был принят Гитлером»[393]. По мнению Чемберлена, совещание Галифакса с Гитлером дало немедленные результаты. Установлен личный контакт между членом британского правительства и германским канцлером, достигнуто взаимопонимание обоих правительств[394]. В британском парламенте тоже считали, что любые действия Германии в Центральной Европе ни в коей мере не должны стать поводом для войны между Германией и Великобританией[395]. Не является секретом, что Великобритания при Невилле Чемберлене и находившееся под её влиянием французское правительство были «одержимы идеей направить захватническую мощь третьего рейха на восток – на Советский Союз»[396].
Невилл Чемберлен, премьер-министр Великобритании
Правящая элита Англии способствовала осуществлению агрессивных планов Гитлера. Капитулянтская политика англичан была попросту поддержкой, оказываемой Германии. Невилл Чемберлен возглавил английское правительство в разгар испанской войны 28 мая 1937 года. Новый премьер оказался полным профаном в самых простых аспектах дипломатии. Дилетантизм в сочетании с властолюбивым, авторитарным типом личности, с убеждением в собственной непогрешимости породил политическую трагедию, дорого обошедшуюся народам Европы[397]. Подталкивание Англией Гитлера к новым захватам имело немало внутренних причин. После окончания Первой мировой войны в Великобритании сложились благоприятные условия для зарождения фашистской идеологии[398].
Фашистское движение возникло в 1923 году, сразу же после прихода Муссолини к власти Италии. В Англии общество, правящие круги увидели в фашистах людей, которые найдут новые средства для укрепления старых порядков, стабилизируют внутренние социальные брожения. Огромное влияние на деятельность английских фашистов оказывал итальянский фашизм. Британцы изучали выступления Муссолини и ведущих идеологов фашизма на Апеннинах. Фашизм рассматривался английской элитой как закономерный и успешный политический эксперимент[399]. С годами английский фашизм приобрел германофильский облик[400]. Хьюстон Стюарт Чемберлен (1855–1927), сын британского адмирала, женатый на дочери композитора Рихарда Вагнера, натурализовавшийся в Германии, написал книгу «Основы XIX века» объемом в 1200 стр. его труд стал образцом для разработчиков теории национал-социализма в Германии. «Чемберлен полагал, что человеческие расы наделены неодинаковыми способностями, а “германцы принадлежат к той группе особо одаренных рас, которую называют арийцами”. Они физически и духовно превосходят всех прочих людей, “поэтому призваны стать владыками мира”»[401]. Британская империя с её имперской расой в глазах Гитлера была образцом для подражания, моделью, которую германский канцлер использовал в качестве примера. Британские фашисты мечтали о «великой Англии»[402]. Они стремились любой ценой не допустить войны с нацистской Германией, чего и добивался Чемберлен. Глава организации Британского Союза фашистов Освальд Мосли в Берлине беседовал с Геббельсом, а в Баварии имел встречу с Адольфом Гитлером[403]. Правительство Чемберлена видело в Британском Союзе фашистов патриотичную форму английского самовыражения[404]. Фашисты обосновали право англичан господствовать над остальным населением империи, объясняя это врожденной способностью жителей Туманного Альбиона властвовать над другими народами. Английские фашисты устраивали манифестации, особенно в Лондоне. Там постоянно происходили стычки с населением, настроенным антифашистски[405]. В палате общин обсуждалась деятельность фашистов, проводивших погромы в еврейских кварталах Лондона. Англия в мировоззрении Гитлера виделась потенциальным союзником нацистской Германии вследствие её принадлежности к германской расе. Галифакс считал Гитлера успешным государственным деятелем с точки зрения искоренения в Германии марксизма и усмирения рабочего движения[406]. Защита внутренней социальной системы Англии была связана с сохранением её расово-иерархической империи. Нацисты с восхищением признавали английскую мотивировку избранности, основанную на «духе расы» и «узах крови»[407]. Третий рейх как гарантия европейского порядка с его идеологией, базировавшейся на расовой иерархичности, для правящей верхушки Англии был абсолютно приемлемым государством. Ни один противник Гитлера не мог быть другом Чемберлена, который испытывал неприязнь и подозрение к антигитлеровцам и антифашистам[408]. Галифакс экспрессивно рассуждал о родственных странах: Германии и Великобритании, он с симпатией относился к лидерам нацизма. Англия, по его мнению, должна перестать блокировать экспансию Третьего рейха в направлении восточных территорий[409]. «Приязнь имперских англичан к Гитлеру достигла максимума в 1936–1937 гг. Эта симпатия приобрела такие масштабы, каких не удостаивалось ни одно немецкое правительство до Гитлера»[410]. Немало англичан видело в канцлере Германии белого человека, в расовом смысле заслуживающего доверия. Британские внешнеполитические ожидания состояли в том, что Гитлер будет ориентирован только на Восток, поскольку якобы свободное пространство есть только на востоке Европы. В гитлеровском «броске на Остланд» Англия и её правительство играли роль если не открытого союзника Гитлера, то активного пособника[411]. Фюрер был убежден, что Германия есть европейский, а значит британский форпост на востоке. «Англия служила своего рода оправданием империалистических амбиций Германии»[412]