[804]. Тонны золота, «выстиранные» швейцарцами до неузнаваемости и закамуфлированные разными путями, шли неослабевающим потоком в закрома Швейцарского Национального банка[805]. В переправляемом нацистами золоте содержание в нём золотых коронок росло. Награбленное золото поступало непосредственно в швейцарские банковские хранилища и там превращалось в валюту, нужную для Германии. Только в Швейцарии нацисты в большом количестве могли обменивать золото на очень нужную валюту. Золотые монокли, оправы очков, монеты, часы, портсигары и золотые коронки по распоряжению Генриха Гиммлера стекались в «Рейхсбанк», а затем переплавлялись в слитки по двадцать килограммов и отправлялись в Швейцарию. Дух и практика коллаборационизма торжествовали в Швейцарии[806]. Универсальной валютой во время войны был швейцарский франк, а Швейцария превратилась в мировой центр контрабанды, банковского залога и продажи награбленных гитлеровцами культурных ценностей[807]. Швейцария была главной хранительницей германского «ворованного» золота, следовательно, её можно отнести к пособникам военных преступлений гитлеризма.
Португалия была нужна гитлеровской Германии как одна из политических и экономических опор при осуществлении вынашиваемых Гитлером планов агрессии[808]. Парламентский режим в Португалии был ликвидирован руками крайне правой военщины, которую к этому подтолкнули крупные помещики и капиталисты. Мелкие предприниматели, торговцы, чиновники и католическая церковь – все они поддерживали лозунг «классового мира». Легкий успех реакционных сил привел к фашистской форме правления. «Спаситель отечества» профессор экономики и финансов из университета города Коимбры Антонио де Оливейра Салазар (1889–1970) при поддержке военных стал диктатором и председателем Совета министров. Были запрещены все партии, кроме фашистского «Национального союза». По конституции Португалия была объявлена «унитарной корпоративной республикой» по образцу фашистской Италии. Хотя фашистская диктатура в Португалии была установлена под влиянием итальянских и немецких фашистов, Салазар механически не копировал их доктрины и практику, а приспосабливал к португальским условиям. Португальские фашисты оказали всестороннюю помощь Франко в ходе гражданской войны в Испании в 1936–1939 гг. Поскольку Салазар, помимо армии, опирался на католическую церковь, это дает право называть салазаров-ский режим военно-фашистской и клерикально-фашистской диктатурой[809]. Укрепление фашистского государства шло не только за счет концентрации исполнительной, законодательной и судебной власти в руках фашистских вождей, но и путем создания различных политико-военных организаций и движений. Им вкупе с «Национальным союзом» вменялось в обязанность культивировать среди населения идеи салазаровского режима и вместе с политической полицией ПИДЕ решительно подавлять любые проявления антифашизма. Были созданы так называемые организации «Португальский легион» и «Португальская молодежь», в которые входили наиболее преданные сторонники режима. Во внешней политике правящий класс Португалии пошел на тесное сотрудничество с гитлеровской Германией. В начале Второй мировой войны Португалия объявила о нейтралитете. Однако на деле она активно сотрудничала во всех сферах с державами Германского блока. Португалия во время Второй мировой войны обеспечивала Третий рейх необходимыми стратегическими материалами и продовольствием из стран Латинской Америки и даже США[810]. Помимо регулярной армии, в Португалии существовал ряд военных добровольческих объединений фашистского типа: «Национальная гвардия», «Фискальная гвардия», насчитывавших сто тысяч человек, регулярно проходивших военное обучение под руководством военных инструкторов кадровой армии. Берлин дипломатически, экономически и военным путем следил за обеспечением своей военной промышленности. Главная из португальских услуг состояла в том, что Португалия снабжала рейх вольфрамом – жизненно важным металлом для немецкой военной промышленности. Металл использовался для повышения прочности стали. Продажа вольфрама нацистам стала для Португалии важнейшим аспектом политики. К началу 1942 года Португалия стала единственной страной в Европе, экспортировавшей вольфрам в Германию. Она была важным торговым партнером Германии и после Швейцарии являлась вторым получателем нацистского золота и ценного имущества. Золотые биржи были под контролем союзников, и незаметно продавать «немецкое» золото было не просто. Но произведения искусства, культурно-исторические ценности, получаемые из рейха, продавались салазаровскими властями успешно по разным каналам. За время войны Португалия приняла 136 тонн нацистского золота. Всё награбленное в войну богатство, осевшее в Португалии, осталось в собственности правящего класса, который пустил эти сокровища на укрепление своей власти и обогащение фашистской элиты[811]. Официально Португалия провозгласила политику невмешательства в войну, на деле правительство Салазара оказывало неоценимые услуги Гитлеру. Если бы Лиссабон этого не делал, Вторая мировая война закончилась гораздо раньше[812]. Правитель Португалии Салазар убедил Франко не ввязываться непосредственно в войну. Англичане с американцами даже планировали оккупацию Азорских островов, принадлежавших Португалии, опасаясь, что Лиссабон присоединится к странам «оси»[813]. Лиссабон являлся транзитным городом при переброске бриллиантов из Брюсселя и Амстердама самолетами на контролируемой нацистами авиалинии «Л.А.Т.И» в Рио-де-Жанейро[814]. Португалия заключила с Германией соглашение на 99 лет. Рейх с помощью своих рабочих и техников мог вывозить из Анголы железную и медную руду, свинец, каучук, хлопок[815]. Португалия не порывала отношения с Германией до конца войны. Салазар не признал поражения Гитлера даже тогда, когда Берлин был взят, и Германия капитулировала. «В связи с известием о смерти Гитлера в Португалии был объявлен траур»[816].
Наблюдая победоносное шествие гитлеровских армий, Франко принял политику нейтралитета. Испанская фаланга выстраивала экономическую и законодательную систему по нацистскому образцу. Режим Франко был достаточно прочен, несмотря на некоторые несоответствия религиозной доктрины и политической реальности. Испанская католическая церковь быстро приспособилась к фашистской диктатуре[817]. Гитлер не исключал варианта, при котором роль Испании свелась бы к предоставлению в распоряжение Германии своей территории для нанесения удара по Гибралтару. В этом случае в операции участвовали бы только германские вооруженные силы. Чтобы получить согласие франкистов на проход своих войск через испанскую территорию, в Берлине велись переговоры с близким родственником Франко министром внутренних дел Р. Серрано Суньером. Однако Гитлер и Риббентроп не получили от испанца четкого ответа на вопрос, чем конкретно Испания поможет державам «оси» в начавшейся войне. Гитлер был взбешен, что неблагодарный Франко, расхваливая Германию, помочь ничем не хочет. Но вводить войска в Испанию без согласия каудильо Гитлер не решился. 23 октября 1940 года в Эндайе у франко-испанской границы состоялась первая и единственная встреча двух глав правительств. Гитлер предложил Франко объявить войну Англии в январе 1941 года и осуществить совместную испано-германскую операцию по захвату Гибралтара. По плану 20 немецких дивизий должны пройти всю испанскую территорию с севера на юг. «По расчетам фюрера, Гибралтар должен был перейти в руки Германии и Испании 10 января 1941 года»[818]. В ответ Гитлеру Франко заявил, что в штурме Гибралтара должны участвовать исключительно испанские войска. Каудильо не смущало недовольство Гитлера, он лишь повторял, что Испания вступит в войну «в своё время». Гитлер смирился с так называемым нейтралитетом Испании, прикрываясь которым она будет служить базой для снабжения Германии дефицитными материалами и оказывать военные услуги Берлину. Все ресурсы, которыми располагала Испания, были предоставлены в распоряжение Германии[819]. Вступит ли Испания в войну на стороне Германии и Италии, и если да, то в какой момент? Этот вопрос волновал руководителей противоборствующих держав, особенно после капитуляции Франции. 22 июня 1941 года испанское правительство обратилось к Гитлеру: разрешить испанским добровольцам выступить с оружием в руках против СССР. Два дня спустя пришел ответ: «Германское правительство с радостью и удовлетворением примет формирование добровольцев фаланги»[820]. Франко всё-таки не объявил войну Советскому Союзу. «Голубая дивизия» формально считалась добровольческой, и официально Испания не вступила во Вторую мировую войну. В Германии это испанское боевое соединение получило статус 250-й пехотной дивизии вермахта. «Голубая дивизия» неоднократно пополнялась и имела репутацию боеспособного соединения. 31 июля 1941 года испанцы приняли присягу в верности не Испании, и не Германии, но исключительно Адольфу Гитлеру[821]. Испанские военные активно участвовали в оккупации территории на северо-западе СССР: Псков – Великий Новгород, Пушкин – Павловск Ленинградской области. Испанцы, воевавшие на стороне Гитлера, являлись убежденными сторонниками нацизма