. У Гитлера была «демоническая потребность катастроф»[901]. К началу войны с СССР большинство германских военнослужащих осознавали себя непобедимыми солдатами армии, призванной расширять границы рейха[902]. Гитлер по сути был духовно уродлив. Это ярко проявилось, когда он начал войну против СССР[903]. Он намеревался за счет, в первую очередь, России сотворить идеальный арийский мир, уничтожив или превратив в рабов её народы[904]. План эксплуатации богатств СССР фюрер разработал задолго до нападения на Советский Союз. Войну СССР с фашистской Германией с самого начала нельзя было считать войной обычной[905]. Гитлеру, его солдатам и офицерам, вторгнувшимся в нашу страну, стало понятно – началась война, не похожая на войну на Западе. Главное, что удалось сделать Красной Армии в 1941 году, это выстоять в борьбе с сильным и опытным противником[906]. «В первые дни войны немцы продвигались даже с опережением. СССР нес огромные потери в живой силе, технике»[907]. С момента прихода Гитлера к власти в Кремле ни на день не было сомнения, что война с Германией неизбежна. Необходимо констатировать, что несмотря на достаточную милитаризацию экономики, СССР был не в состоянии вести военные наступательные действия[908]. Обороноспособность СССР росла, но была в 1941 году ещё недостаточной для ведения войны с Германией и её многочисленными вассалами[909]. Вступление СССР во Вторую мировую войну кардинально изменило её характер. Война стала освободительной, антифашистской, народной со стороны Советского Союза. Операцию с кодовым названием «Барбаросса» Гитлер планировал провести за три-четыре месяца. В немецкой армии преобладали вера в успех и уверенность в командовании[910]. Вместе с Германией в разбойничьем нападении на СССР участвовала целая группа профашистских держав. 22 июня уже после вторжения на советскую землю объявили войну СССР правительства Италии, Румынии, Словакии. В ночь на 23 июня правители Хорватии вступили в войну, 25 июня пошла за Гитлером Финляндия и 27 июня хортистская Венгрия присоединилась к антисоветскому походу. Население стран германского блока в начале войны с СССР было охвачено угаром шовинизма и легких побед. Пошедшие за Гитлером не всегда были рафинированными нацистами, они были гитлеровцами, верующими в вождя, в фюрера как в бога, они были обращены в гитлеровскую веру[911]. Местный, второстепенный фашизм европейских стран поглощался центродинамическим немецким фашизмом. Он их ассимилировал и придавал высшие империалистические цели. Трофейное вооружение стран, оккупированных Германией, явилось серьезным фактором в оснащении вермахта боевой техникой, транспортом и было прагматично использовано в войне с СССР. Всего в оккупированных странах захваченной военной техники и снаряжения хватило для оснащения почти 150 дивизий Германии. Благодаря капитуляции Запада вермахт получил военную технику и военные материалы 92 французских, 30 чехословацких, 22 бельгийских, 18 голландских, 6 норвежских дивизий. Несколько германских соединений были обеспечены преимущественно французской автомобильной техникой. В одной только Франции гитлеровцы захватили 3 тысячи самолетов и более 3,5 тысяч танков. В нашествии на СССР в 1941 году, кроме немецких войск, участвовали финские, румынские, словацкие, венгерские и итальянские войска. И хотя вермахт превосходил их своей численностью, оснащенностью и боевыми качествами, армии военных союзников Гитлера несли для советского народа смерть, гибель, разрушения, страдания. Кровавую агрессия Германия вела не в одиночестве. Военные преступники были среди немецких помощников и союзников. Только миллион европейцев вступили в «Ваффен»-СС и воевали на стороне Гитлера[912]. Гитлер рассчитывал в первые же дни войны мощным ударом уничтожить Красную Армию и открыть вермахту и войскам союзников дорогу в глубь страны. Он был уверен, что с Советским Союзом будет покончено за несколько месяцев. Армии европейских союзников нацистской Германии повинны в преступлениях гитлеровской оккупации[913]. В июне 1941 года Германия развернула против СССР 119 пехотных и кавалерийских дивизий, 33 танковых и моторизованных. У границ СССР также сосредотачивалось 29 дивизий и 16 бригад союзных войск. Союзные армии фашистской Германии, сотни тысяч европейских добровольцев в частях СС и вермахте воевали не сами по себе. Они делегировались правящими классами своих стран, отправивших их на войну с СССР. Европейцам казалось – мир принадлежит Германии. Нацистская идея мирового господства наполнялась реальным содержанием. Военный триумф рейха вскружил голову многим молодым людям в оккупированной, вассальной Европе. В считанные месяцы на их глазах пал целый мир – мир буржуазной демократии. Завоеватели, маршировавшие по улицам Осло, Копенгагена, Парижа, Брюсселя, казались им знаменосцами новой эпохи. Нашлось много юных голландцев, датчан, норвежцев, французов, которым захотелось уцепиться за поручень бегущего германского вагона и поймать свой шанс в этом обновлении. Помимо жажды военных приключений, сильными мотивами представлялись карьера и перспектива стать «крестьянами-воинами» и повелевать миллионами славян. Не важно, по каким конкретно мотивам, но прежде всего молодые мужчины устремились в вербовочные пункты, разбросанные на Северо-Западе Европы, с середины 1940 года. Сильные, спортивные парни – фанатичные, неудержимые, нечувствительные к потерям, ведомые слепой энергией атаки, готовились идти на СССР[914]. Молодые солдаты европейских стран – добровольцы в СС и вермахте, особенно в 1941 году несли в себе воинственный энтузиазм, энергию поработителей, остановить которых смогли только богатыри Красной Армии. Участие немецких союзников в сражениях на территории СССР в 1941 году было жизненно необходимо немецким войскам. На первоначальном этапе плана «Барбаросса» «сильные финские и румынские войска продвигались вперед плечом к плечу с германскими, вместе со значительно меньшими по численности и вооружению ограниченными воинскими контингентами из Венгрии, Италии и Словакии»[915]. В июне 1941 года финны испытывали воодушевление и бурный подъем. Успехи Германии ослепили настолько, что финский народ потерял рассудок: «Гитлер начал войну и уже этим был прав»[916]. Главнокомандующий финской армии Маннергейм издал приказ финским войскам: «Мы с мощными военными силами Германии, как братья по оружию, с решительностью отправляемся в крестовый поход против врага, чтобы обеспечить Финляндии надежное будущее»[917]. Финская армия воевала против Красной Армии на Карельском фронте. Он растянулся вдоль всей советско-финляндской границы. Рядом с финнами воевали части вермахта. По многим свидетельствам боеспособность и ярость финских частей была выше немецких. «Во время “зимней войны” пленных красноармейцев финны не просто убивали, а сжигали, разбивали и отрезали попавшим в плен головы». Но особенно издевались над пленными женщинами-санитарками. «Они подвергались таким диким варварским издевательствам, что просто трудно поверить»[918]. Маннергейм в 1941 году вдохновлял финский народ близкими планами «создания Великой Финляндии и клялся, что не вложит меч в ножны, пока не дойдет до Урала»[919]. Финский правящий класс во главе с президентом Рюти вынашивали планы увеличения территории Финляндии, в состав которой должны были войти Карелия и Кольский полуостров. Финны вели активные наступательные действия. Основной удар наносился в Карелии. 3 октября они захватили Петрозаводск, по всей Финляндии прошли торжества. В Карелии была создана финская администрация. До этого финны овладели Выборгом. Финские войска блокировали Ленинград с севера и вместе с немецкой группой армий «Север» 900 дней держали его в осаде, обрекая на смерть от голода сотни тысяч ленинградцев.
Карл Густав Эмиль Маннергейм, барон, генерал-лейтенант русской армии (25 апреля 1917 г.), фельдмаршал Финляндии (19 мая 1933 г.)
Правящая верхушка Восточной Европы была послушной марионеткой в руках Гитлера. Значительная часть румынской политической элиты всегда стремилась к союзу с Германией в экономическом и идеологическом аспекте, в особенности предупреждения поддержки немцами венгров[920]. Румыния вместе с Германией выступила на Восточном фронте[921]. На рассвете 22 июня 1941 года Румыния развернула военные действия вдоль Прута и Дуная. В 1941 году румынская армия представляла собой крупнейший союзный контингент из числа сателлитов Германии численностью более 267 тысяч человек[922]. Румынские войска в силу социальной структуры своего государства и национального характера сильно уступали по боевым качествам. Но они были значительны. И без румын немцам было бы сложно вести наступательные операции на крайнем юге. В 41-м их ставили не на самые важные участки, которые тем не менее надо было заполнять войсками. С такой ролью «наполнителя» румыны справлялись