[179]. Близкая по духу Польше Венгрия мечтала о возвращении Словакии под эгиду Венгерского королевства. Но к 1938 году некоторое польское влияние в Словакии, как и венгерское было вытеснено Германией. Польша проводила внешнюю политику, игравшую на руку политике пангерманизма. Часть правящей польской элиты стала полагать, что страна должна стать «блистательным лейтенантом» Германии и помочь ей установить свою гегемонию над Центральной и Восточной Европой, что даже надлежит поддерживать Германию против Франции. В виде вознаграждения Польша должна получить Литву, Украину, протекторат над Латвией и Эстонией. Эти политические проекты были сфокусированы польским общественным деятелем Студницким в книге «Политическая система Европы и Польша»[180]. Адам Коц, лидер польских шовинистов, объявил о создании в стране «Национального фронта» с целью борьбы с марксизмом и единения национальных сил и групп. Работа «Фронта» должна была проходить под руководством правительства, армии и ставшего маршалом Рыдз-Смиглого. В основу «Национального фронта» положена программа заботы о национальной обороне и сплочении поляков. Все внутренние споры и распри должны быть забыты в культивировании католической веры. Рыдз-Смиглы был инициатором образования «Фронта».
Германские правительственные круги приветствовали дрейф Польши в сторону шовинистического государства на основе условного национального единения. Создание «Национального фронта» стало крупнейшим событием внутриполитической жизни Второй Речи Посполитой[181]. Гитлер никогда не сомневался в том, что апологеты польской великодержавности на его стороне. В их привлечении к сотрудничеству гитлеровской дипломатии не приходилось себя затруднять[182]. В ходе секретных переговоров с Германией польские правящие круги обещали немцам территориальные уступки в обмен на согласие о захвате Литвы и дальнейшем продвижении Польши на Восток[183]. Маршал Рыдз-Смиглы целиком и полностью принял политику Бека. Геринг во время весеннего визита 1937 года в Варшаву целился на военный союз с Польшей. Представитель Гитлера предлагал: «Вы займете Украину, а нам – север». Поэтому дружба между Польшей и Германией должна быть укреплена и дополнена военным соглашением[184]. Правящий класс Польши лелеял надежду на перспективное развитие союзных отношений с гитлеровской Германией[185]. Гитлер и его окружение буквально играли на великодержавных вожделениях польской правящей элиты. Польша занимала одну из самых опасных стратегических и политических позиций Европы[186].
Германия опутывала своего польского партнера сетью тайной агентуры. Варшава периодически скрытно проводила консультации с гитлеровцами о военном союзе двух государств, чтобы вместе воевать против СССР. Военные планы Берлина и Варшавы состояли в следующем: район действий немецких армий считался Нарва, Псков, Полоцк, Лепель. Польские войска должны были действовать южнее: Минск, Олевск – Залещики[187].
На страницах польской печати откровенно пропагандировалась концепция Пилсудского о разделе восточного колосса. Сближение Польши с Германией основывалось на общих видах на земли советских республик. Гитлер внешне временно отказывался от Данцига и польского коридора, «чтобы завоевать сомнительные симпатии Польши»[188].
Варшава вела себя наступательно против Чехословакии. Прага предлагала заключение договора о вечной дружбе, но получила отказ. Пражские политики предлагали спорные вопросы возложить на международный суд, но и это предложение тоже не было принято Варшавой[189]. Она отказывалась от арбитража, требуя от Праги административных реформ в Тешинской области для умиротворения местных поляков. Бек на заседании комиссии сейма по иностранным делам выступил с докладом. Сближение с Германией министр охарактеризовал как крупнейший факт в деле создания мира в Европе. Бек высказался о ненормальности польско-литовских отношений. Чехословакию полковник обвинил в преследовании польского меньшинства. Из доклада министра иностранных дел выходило, что политика Польши – это следование примеру Германии и использование тех же аргументов, что и у рейха. Варшава охотно сближается с Венгрией и готова к созданию германо-польско-венгерского блока. Польша – это великая держава, отсюда строится её внешняя политика[190].
Гитлер поначалу выстраивал планы образования «фашистского блока из Германии, Италии и Польши»[191]. При проекте создания Восточного пакта польское руководство стремилось объединить в нём всех западных соседей СССР от Финляндии до Турции и придать пакту исключительно антисоветский характер[192]. Морская и колониальная лига Польши требовала от правительства развития мощного военного и торгового флота. Польша обязана получить и обладать колониями[193]. Бек стремился исполнять функции посредника между Гитлером и западными державами. В Сейме министр высказывался о якобы недружелюбной политике Праги в отношении польского и немецкого меньшинства[194]. Бек не питал к Франции дружеских чувств. Его симпатии склонялись в сторону Берлина. Париж же с особой предупредительностью относился к польскому министру и даже заискивал перед ним[195].
Политические эксперты Европы не могли понять, какой могла быть база для тесного политического сотрудничества между Берлином и Варшавой. Ведь ни исторические, ни различные национальные традиции, и тем более территориальные претензии Германии, продолжавшей считать свою восточную границу окончательно не установленной, не могли быть такой основой! В ноябре 1937 года Геринг уверил посетившего Берлин вице-министра иностранных дел Польши Шембека, что Германия заинтересована в сильной и влиятельной Польше, которая вправе иметь выход к Черному морю[196]. Польский речной военный флот на реке Припять – притоке Днепра, насчитывал 51 военный корабль и свыше 113 вспомогательных боевых судов. Главный штаб, проводя военные игры, нацеливал Пинскую речную армаду на Киев с последующим её выходом в низовья Днепра и север Черного моря[197]. Военное руководство публично декларировало, что польская армия в 1938 году являлась современной во всех смыслах этого слова.
В 1938 году между Польшей и Германией велись переговоры по согласованию военных действий против Чехословакии и совместной оккупации Литвы. По плану, напав на СССР, Германия в своём тылу позволяла бы Польше оккупировать всю Словакию, кроме Тешина[198]. Гитлеровская дипломатия с помощью польской правящей элиты подготавливала агрессию в Европе и уничтожение Польши руками самих польских правителей[199].
В марте 1938 года Варшава предложила литовскому руководству объединить в одно государство Литву и Польшу. При обсуждении польских предложений литовские правящие круги опасались протеста народных масс, которые со дня образования самостоятельного Литовского государства воспитывались в духе ненависти к полякам из-за захвата ими Вильнюса. Руководство Литвы также предполагало, что объединение с Польшей приведет к гибели лучшей части литовского народа, что лишило бы литовцев возможности в будущем вести борьбу за независимость. Поэтому польским предложениям последовал отказ Каунаса[200]. На литовской границе была сосредоточена 5-тысячная польская армия. Польская провокация с Литвой была организована по указанию Берлина, чтобы отвлечь внимание от подготовлявшегося захвата Чехословакии[201].
Литва никогда не признавала решения «Конференции Послов», «присудившей» Вильнюс полякам[202]. Литовское правительство в Каунасе требовало вмешательства Лиги Наций в польско-литовский спор о принадлежности Вильнюса, оккупированного Польшей в апреле 1919 года[203]. Вступая в сговор с Германией, польская государственная верхушка рассчитывала, что ей удастся создать гарантии в противовес немецкой потенциальной угрозе. Приоритетное место в этих планах занимали следующие проекты: усиление Польши за счет присоединения к ней Литвы и части Чехословакии; создание под эгидой Варшавы блока стран, включавшего прибалтийские государства, а также Румынию, Венгрию с опорой на фашистскую Италию[204]. Польское правительство поддержало захват Италией Абиссинии[205]. Между польским правительством и правящими кругами фашистской Италии был заключен договор на двадцать лет, на основании которого Варшава получила в 1924 году заем в сумме 400 миллионов итальянских лир[206]. В Варшаве и особенно в западных воеводствах с приходом Гитлера к власти возникли польские национал-социалистические организации. Эти объединения копировали гитлеровских штурмовиков и призывали к созданию великой национал-социалистической Польши, которой были тесны границы Версаля. Особенно выделялся «Национально-радикальный лагерь», деятели которого предлагали создание единой польской партии гитлеровского образца. Польские фашисты в тридцатые годы стали мощной антидемократической силой