К весне 1934 года, кода шеф СД встал у руля спецслужбы, основы ее организационной структуры были уже заложены Герингом и предшественником Гейдриха — Дилсом. Политическая полиция стала независимой (ранее она входила в состав общей системы охраны порядка). Основными органами стали III отдел гестапо — политический сыск и IV отдел — контрразведка в самом широком смысле слова. Еще при Геринге служба подчинялась непосредственно ему самому. Имперские власти не имели право вмешиваться в ее деятельность.
Такая бесконтрольность вкупе с указом президента Германии от 28 февраля 1933 года «О защите народа и государства», отменявшем основные гражданские права и разрешавшем полиции производить домашние обыски, аресты, подслушивание телефонных разговоров и просмотр писем без решения суда, сделали из гестапо всемогущую организацию, внушающую страх совершенно обосновано.
Возглавив службу и подобрав в руководители квалифицированный персонал, Гейдрих принялся рисовать в сознании Гитлера, руководства страны, обычных граждан образ врага. В своих речах и выступлениях перед товарищами по партии он предостерегал их от излишней расслабленности, заявляя, что хотя все организации политических противников национал-социалистов уже разгромлены, враг по-прежнему силен. По его словам, оппоненты НСДАП стараются консолидироваться и развить подрывную и пропагандистскую деятельность внутри немецкого общества. Враги все те же: мировое еврейство, всемирное масонство и религиозные деятели, пытающиеся «лезть в политику». Опаснее же всего, по заверениям Гейдриха, враги скрытые, работающие в подполье и, якобы, располагающие значительными силами и возможностями. Цель и у тех, и у других одна — разрушение партии и государства.
При Геринге гестапо сосредотачивалось на борьбе с коммунистами, новый руководитель спецслужбы объявил врагами всех, кто «сознательно противостоит народу, партии и государству в идеологических принципах и политических акциях». В одном из внутренних меморандумов, изданных руководством для сотрудников гестапо с целью объяснить, с кем же тем нужно бороться, говорилось: «Это коммунисты, марксисты, еврейство, масонство, политические деятели из церковников, недовольные политическим строем, Черный фронт (возглавлял брат убитого Грегора Штрассера — Отто, бежавший из Германии и работавший против национал-социалистов из-за рубежа; сторонник левых взглядов), промышленные саботажники, сторонники абортов, гомосексуалисты (как подрывающих рост численности и жизненные силы народа), закоренелые уголовники, заговорщики и государственные изменники».
Еще до прихода к власти национал-социалистов СД занималась составлением картотеки на неблагонадежных — общественных деятелей и обычных граждан. Всего за несколько лет накопились значительные по своему объему архивы. Именно они и легли в основу деятельности гестапо на первых порах. Теперь же, когда круг врагов был расширен, картотека быстро пополнялась. Возникла необходимость их как-то классифицировать, и Гейдрих ввел специальные индексы для каждой категории. Под значком А1 проходили противники режима, которых после начала скрытой подготовки к общей мобилизации при приближении войны следует немедленно арестовать; А2 — лица, подлежавшие аресту в момент открытого объявления о мобилизации; АЗ — опасные для властей граждане, за которыми должен быть установлен постоянных контроль, включающий и прослушивание телефонных переговоров, и просмотр почты. Дважды в год картотека обновлялась, вносились уточнения и дополнения.
Очевидно, что с расширением круга врагов государства гестапо нуждалась во все новых и новых сотрудниках, и штат спецслужбы рос изо дня в день. К началу 1935 года в ней насчитывалось около шестисот человек. Создавалась разведенная сеть местными и окружных отделений тайной государственной полиции. Позднее к гестапо была присоединена и пограничная служба, при которой были созданы особые отделы, занимавшиеся вычислением врагов режима, желающих выехать или въехать в Германию. Над страной опустился железный занавес.
Одним из главных орудий гестапо, вселявших страх в немцев, стал так называемый превентивный арест. Будучи заключен в концентрационных лагерь сотрудниками тайной государственной полиции, гражданин мог не рассчитывать на рассмотрение его дела в суде, на помощь адвоката. Впрочем, привилегией в виде бессрочного ареста и заключения в концлагерь обладал лишь центральный аппарат гестапо. Местные отделения могли арестовать гражданина лишь на срок до семи дней и освободить, если о его продлении не приказало вышестоящее начальство.
Примечательно, что такая безнаказанность и творимое гестапо беззаконие породили у тайной государственной полиции врагов не только среди простых немцев, но и служителей Фемиды, и обычных чиновников, публиковавших, порой, данные о злоупотреблениях в отношении заключенных, содержавшихся в концлагерях, и откровенных преступлениях сотрудников спецслужбы.
Впрочем, Гиммлер еще в Мюнхене успешно боролся с подобными наскоками. Обладая значительной властью в качестве рейсхфюрера СС, он в свое время надавил на министра юстиции Франка, вынудив его приказать прокурорам воздерживаться от проведения расследования случаев смертей или пыток в концлагерях.
Весной 1935 года высший административный суд Пруссии издал постановление, согласно которому действия сотрудников гестапо не могут быть оспорены в административных судах. На них можно жаловаться лишь вышестоящему руководству самой спецслужбы.
Со временем суды и прокуратура почти повсеместно полностью приспособились к конъюнктуре и смирились с принципом, согласно которому если полиция действует в соответствии с правилами, установленными начальством, вплоть до самого высокого уровня, то ее действия не могут считаться противозаконными. То есть сотрудник гестапо был заведомо всегда прав, если его начальство не признало обратное, что происходило, безусловно, очень редко и в исключительных случаях.
Официально гестапо могло применить без решения суда три вида санкций: предупреждение, превентивное заключение и заключение в концлагерь. Это давало агентам спецслужбы возможность подвергнуть аресту даже оправданного судом политического противника сразу же после его выхода из зала заседаний. Наряду с этими методами широко использовались гестапо и «незаконные»: похищения, убийства, иногда замаскированные под несчастные случаи или самоубийства.
К лету 1936 года Гиммлер наконец добился от Гитлера того, к чему стремился на протяжении последних лет — согласия на свое назначение начальником всей германской полиции. Тем самым был нанесен серьезный удар имперскому министру внутренних дел, у которого рейхсфюрер кроме собственно полиции отобрал еще ряд важных функций. Соответствующий указ Гитлер подписал 17 июня. Немедленно были проведены преобразования.
Борьба за крипо
Полиция Германии того времени делилась на две группы: административную (в нее входили транспортная или промышленная полиция, вневедомственная охрана) и исполнительную (уголовная, политическая полиция, полиция охраны общественного порядка, жандармерия).
Гиммлер, встав по главе полиции, решил эту структуру перестроить. В первую часть, получившую название «полиция безопасности», вошли политическая и уголовная полиции (глава — Гейдрих). Во вторую, полицию общественного порядка — все остальные подразделения, которую возглавил протеже Геринга и имперского министра внутренних дел Фрика Курт Далюге. Последний, по сути, был Гиммлеру навязан.
Полиция безопасности структурно состояла из следующих отделов: административно-правовой, начальник — обер-фюрер СС Вернер Бест; политической полиции, начальник — штандартенфюрер СС Генрих Мюллер; политической контрразведки, начальник — оберфюрер СС Вернер Бест; уголовной полиции, начальник — штурмбанфюрер СС Артур Нёбе.
Хотя формально Гейдрих на посту главы полиции безопасности подчинялся министру внутренних дел, в действительности ни он сам, ни его подчиненные Фриком никак не контролировались. Понятие врага народа становилось все более расплывчатым. Со временем в концентрационные лагеря без соблюдения при этом каких-либо установленных законом процедур стали помещаться лица, относившиеся к трем основным категориям: профессиональные преступники — граждане, три раза отсидевшие в тюрьмах или понесшие дисциплинарные наказания сроком не менее шести месяцев; «асоциальные элементы» — нищие, бродяги, цыгане, праздношатающиеся, проститутки, гомосексуалисты, сутяги, алкоголики, простые хулиганы, нарушители правил дорожного движения, психопаты, душевнобольные, спекулянты; лица без определенных занятий и те, кто в двух случаях отказывался от предлагаемой работы без серьезного основания.
Основная задача концлагерей заключалась в изоляции реальных или мнимых противников национал-социалистского господства. Никогда и ничего не говорилось о том, что они должны были быть там перевоспитаны, стать лояльными. Концлагерь стал исключительно инструментом террора.
Уже на этапе разделения полиции и возникновения двух новых структур — полиции безопасности и полиции общественного порядка, наметилось противостояние их руководителей — Гейдриха и Далюге. За последним, являвшимся достаточно слабой личностью по сравнению со своим конкурентом, стояли некоторые влиятельные высокопоставленные чиновники МВД. Один из них, министериальдиректор Вернер Брахт, вступил с Гейдрихом в открытое противостояние. Камнем преткновения стало желание шефа СД взять под контроль все дела, носящие политическую подоплеку. Особой темой стало и установление реального контроля над криминальной полицией.
Создав руководящую структуру крипо и подчинив его Гейдриху, Гиммлер, тем не менее, не внес соответствующие изменения вниз по вертикали. Получалось, что шеф криминальной полиции Артур Небе, хотя и являлся фактическим руководителем крипо и начальником для всех его подразделений на местах, те в свою очередь по-прежнему подчинялись главам полицейских управлений округов и районов, входивших в полицию общественного порядка. Гейдрих потребовал от Брахта переподчинения своему управлению всех низовых структур, но тот на обращение не отреагировал, пожелав оставить все как есть и сохранить сем самым контроль над криминальной полицией.