Сегодня в Германии принято идеализировать образ Штауфенберга. Нынешние немцы считают его чуть ли не демократом, пытавшимся спасти страну и освободить народ. Однако факты говорят о том, что полковник был аристократом до мозга костей, относился к «простолюдинам» с презрением, а в самой программе заговорщиков имелся пункт о необходимости в дальнейшем держать народные массы в узде. Ни о какой демократии и, возможно, кардинальном изменении положения простых немцев, закованных в тески гестапо, речи не шло!
Летом 1944 года для заговорщиков сложилась достаточно сложная ситуация. В начале года был арестован входивший в их состав один из высокопоставленных сотрудников абвера Остер вместе с несколькими десятками причастных к заговору лиц, а Гитлер вообще передал военную разведку в РСХА. Абвер, чьим особым положением заговорщики активно пользовались на протяжении нескольких лет, перестал существовать. Поэтому попыток покушения на фюрера с января до середины 1944 года не предпринималось.
В начале июля, когда гестапо уже наступала заговорщикам на пятки, подготовка к осуществлению переворота перешла в заключительную стадию. Заговорщики вошли в контакт с командующим оккупационными немецкими войсками во Франции генералом Штюльпнагелем, который должен был после убийства Гитлера начать переговоры с союзниками. 3 июля генералы Вагнер, Линдеманн, Штифф и Фельгибель провели совещание, на котором обсудили порядок отключения правительственных линий связи Фельгибелем после взрыва.
Изначально планировалось устранить Гитлера вместе с его возможными преемниками — Герингом и Гиммлером. Именно поэтому заговорщики — Штауфенберг и Штифф, имевшие возможность взорвать носимые ими с собой бомбы 6 и 11 июля в ходе участия в мероприятиях вместе с фюрером не стали их активировать. Застать всех троих нацистских лидеров в одном месте оказалось чрезвычайно сложно, поэтому в ходе встречи с Беком и Ольбрихтом Штауфенберг настоял на том, что покушение нужно осуществлять, невзирая на то, находятся ли рядом Геринг и Гиммлер. О них можно будет «позаботиться» потом.
Шанс осуществить переворот представился спустя четыре дня, 15 июля, когда Штауфенберг делал доклад о состоянии резервов на совещании в ставке фюрера. Буквально за два часа до начала совещания Ольбрихт отдал приказ о начале операции «Валькирия» и выдвижении резервной армии в направлении правительственного квартала в Берлине. Штауффенберг сделал доклад и вышел переговорить по телефону с Ольбрихтом. Когда он вернулся, Гитлер уже покинул помещение, заговорщик был вынужден перезвонить Ольбрихту и уведомить его о неудаче. Генерал тут же отменил свой приказ и вернул войска в казармы. Следующее совещание в ставке было назначено на 20 июля.
Операция «Валькирия»
Утром 20 июля Штауфенберг вместе со своим адъютантом оберлейтенантом Вернером фон Хейтеном и генерал-майором Гельмутом Штиффом, также принимавшими участие в заговоре, прибыл в ставку Гитлера в Восточной Пруссии для доклада о формировании из резервистов двух дополнительных боеспособных дивизий. С собой у Штауфенберга были два пакета со взрывчаткой и три химических взрывателя.
В начале первого часа дня Кейтель объявил участникам совещания, что из-за визита Муссолини оно переносится на 12.30 и пройдет не в подземном бункере, как планировалось, где поражающая сила взрыва была бы гораздо большей, в обычном казарменном помещении на поверхности. Перед самым началом совещания Штауфенберг с адъютантом активировали одну бомбу. Сделать тоже самое со второй им помешал случайный свидетель, поэтому ее Хефтен унес с собой. Войдя в зал, Штауфенберг занял место недалеко от фюрера, рядом с полковником Брандтом, поставив портфель с бомбой под стол, представлявший собой массивную столешницу, покоившуюся на двух солидных блоках. К одному из них, располагавшемуся ближе к стулу Гитлера, Штауфенберг и прислонил «адскую машину». После этого, сославшись на необходимость срочно позвонить в Берлин, начальник штаба резервной армии покинул совещание. В течение тех нескольких минут, прошедших между уходом Штауфенберга и взрывом, произошло одно важнейшее событие, расстроившее планы заговорщиков. Брандт, пока Штауфенберг отсутствовал, решил перебраться на его место, поближе к Гитлеру, и, наткнувшись на мешавший ногам портфель ушедшего, передвинул его ко второй, дальней от фюрера опоре стола. В 12:42 прогремел взрыв. Из числа участников совещания один — стенографист Бергер — был убит на месте; трое других — полковник Брандт, начальник штаба оперативного руководства ВВС генерал Кортен, шеф-адъютант вермахта при Гитлере и начальник управления личного состава сухопутных войск генерал-лейтенант Шмундт — вскоре скончались от полученных травм. Офицер связи главнокомандующего ВВС при ставке фюрера Генерал Боденшац, и адъютант Гитлера полковник Боргман получили тяжелые ранения. Все остальные отделались легкими ранениями или же не пострадали вообще.
Сам Штауфенберг, наблюдавший за происходящим со значительного расстояния, полагал, что Гитлер совершенно точно погиб. Ведь выжить не мог никто! Действительно, помещение оказалось полностью разрушенным, в стенах зияли огромные дыры, часть потолка обвалилась. Удостовериться в правоте сделанного вывода не было времени. Штауфенберг едва успел выскочить на машине за периметр оцепления, которое уже закрывало все выходы с территории ставки, доехать до аэродрома и вылететь в Германию.
Один из заговорщиков, который и должен был сообщить своим товарищам в Берлин о смерти Гитлера, генерал Фольгибель остался наблюдать за происходящим и к своему ужасу увидел, как опираясь на Кейтеля в обгорелом мундире из частично разрушенного здания выходит сам фюрер! Гитлер, в итоге, отделался лишь легким ожогом ноги, лопнувшими барабанными перепонками и частичной парализацией правой руки. Фольгибель отправил сообщение: «Произошло что-то ужасное. Фюрер жив». Участники заговора заблаговременно обеспечили информационную блокаду ставки, однако линии связи СС остались нетронутыми и официальные лица в столице Германии немедленно узнали о неудачном покушении на Гитлера.
К ядру заговорщиков стекалась противоречивая информация. С одной стороны Фольгибель сообщил, что фюрер жив. С другой, прилетевший Штауфенберг, не видевший выходящего из здания невредимого Гитлера, заявлял, что убил его. Тем временем власти не дремали. Расследование покушения шло полным ходом.
В 16.00 колебавшийся заместитель командующего резервной армией генерал Ольбрихт все же отдал приказ о проведении мобилизации в соответствии с планом «Валькирия». Однако генерал Фромм, знавший о заговоре, но занимавший выжидательную позицию, позвонил в ставку Кейтелю и, узнав, что покушение закончилось неудачей, решил занять сторону фюрера, попытавшись арестовать пришедших к нему Ольбрихта, Штауфенберга и других. Однако те сами посадили его под арест. В этот самый момент в войска резервной армии были отправлены приказы. Солдаты начали выдвигаться для занятия указанных им в плане «Валькирия» объектов. В половине шестого вечера по радио было объявлено о неудачной попытке покушения на фюрера.
После завершения оцепления правительственного квартала резервной армией, получивший вместе с приказами подготовленное заговорщиками заявление о смерти фюрера и попытке его ближайших сподвижников захватить власть, в министерство пропаганды к Геббельсу прибыл командир одного из подразделений майор Ремер. Министр пропаганды тут же при нем связался с Гитлером и передал офицеру трубку, чтобы тот убедился, что фюрер жив. Гитлер приказал Ремеру взять ситуацию в столице под контроль, что тот незамедлительно и начал делать, организовав у Геббельса командный пункт. Танковые части, выдвигавшиеся в Берлин для поддержки заговорщиков, получили новый приказ — о подавлении мятежа. Время работало против заговорщиков, они упускали возможность достичь успеха. Подразделения, подчиненные Ремеру, одерживали верх над войсками резервной армии, поддерживающими заговорщиков открыто.
К вечеру стало очевидно, что попытка переворота не удалась. В Вене и Париже арестованных вермахтом руководителей СС и гестапо освобождали. Те тут же приступали к задержанию причастных к заговору.
Пришли и за Ольбрихтом, Штауфенбергом и другими, заговорщики оказали незначительное сопротивление, несостоявшийся убийца Гитлера оказался ранен в руку, а вся группа мятежников арестованной. Фромма освободили, он отдал приказ о проведении военно-полевого суда, который состоялся немедленно, признав всех обвиняемых виновными в государственной измене и приговорив к смерти. В начале первого часа ночи 21 июля Штауфенберг, Ольбрихт, Хефте и еще один активный участник событий полковник Альбрех фон Квирнхайм были расстреляны, а Фромм телеграфировал Гитлеру о подавлении попытки переворота. Тем самым командующий резервной армией, с одной стороны, демонстрировал лояльность фюреру, а с другой, заметал следы, ведь заговорщики могли рассказать на допросах в гестапо и о том, что сам Фромм был извещен о готовящемся путче, но не доложил руководству страны. Впрочем, это командующего резервной армией не спасло. О его осведомленности стало быстро известно. Народная судебная палата приговорила его к смерти. 12 марта 1945 года Фромм был расстрелян.
В целом главной причиной провала выступления стала даже не счастливая для Гитлера случайность, спасшая его от смерти, а, что очень характерно в такие моменты, нерешительность самих заговорщиков, их страх перед провалом и последствиями.
Расправа
Впрочем, если бы заговорщики знали, каким будет их наказание, они, наверняка, действовали бы более решительно, ведь терять им было, определенно, нечего. В течение нескольких недель после 20 июля гестапо допросило сотни людей, которые имели хоть малейшее отношение к заговору. Входе обысков у главных заговорщиков были обнаружены личные дневники, в которых раскрывались подробности их предыдущих планов и неудачных попыток покушения. Арестовывались и упоминавшиеся там, но не имевшие отношения к июльскому покушению лица. Суд над обвиня