– Мы находимся накануне последних выборов. Каким бы ни был результат, возврата назад уже не будет.
Всем в зале стало ясно, что демократии в стране конец. Кто намерен зарабатывать деньги в Германии, должен договариваться с нацистами.
Барон Крупп фон Болен отказался от заготовленной речи. Он сказал, что промышленность, разумеется, понимает необходимость изменения политической ситуации и создания новой власти. Только в сильном и суверенном государстве экономика может развиваться и процветать. После чего Гитлер и Геринг удалились. Остался Шахт. Он предложил создать предвыборный фонд в три миллиона марок для поддержки нацистской партии. В течение трех недель Шахт получил пожертвования от семнадцати различных деловых групп. Химическая компания «ИГ Фар–бен» дала четыреста тысяч марок, «Дойче банк» — двести тысяч.
Ассоциация горнопромышленников тоже пожертвовала четыреста тысяч.
Георг фон Шницлер был произведен в хауптштурмфюреры СА и в «фюреры военной экономики». Альберт Фёглер был избран в рейхстаг по списку нацистской партии и назначен имперским уполномоченным по добыче угля в районе Рейн–Вестфалия.
«ИГ Фарбен» в награду получила чехословацкие заводы «Шкода» — после захвата страны. Дочерняя компания «ИГ Фарбен», производившая препараты для борьбы с сельскохозяйственными вредителями, прекрасно заработала, поставляя инсектицид «Циклон Б» для уничтожения узников в газовых камерах.
Что касается Круппа, то в худшем положении находилась его судоверфь в Киле, которая несла убытки. В Первую мировую здесь строились подводные лодки, в двадцатые годы верфь жила ожиданием новых военных заказов. В августе 1934 года старания Круппа были вознаграждены заказом на строительство шести небольших подлодок, затем последовал заказ на пять эсминцев и на первую серию подлодок проекта U-VII, которые стали главной силой германского подводного флота.
Густав Крупп фон Болен унд Хальбах стал президентом «Фонда Адольфа Гитлера», который превратился в постоянно действующий орган для сбора пожертвований на личные нужды фюрера. В 1943 году Крупп передал бразды правления сыну Альфреду, штандартенфюреру СС, президенту Имперского совета вооружений. Но этот фонд уже не играл особой роли в жизни фюрера, овладевшего всей страной. А вот суммы, полученные партией в феврале и марте 1933 года, имели большое значение для нацистов, чья касса была исчерпана, и помогли им победить на последних реальных выборах в истории партии.
Лидеры большого бизнеса не были очарованы гитлеровской идеологией. Но им понравилось, что Гитлер пообещал сокрушить левых, коммунистов, профсоюзы и покончить с парламентской демократией, за что и попросил предоплату. Крупп и другие промышленники хотели покончить с политическим плюрализмом, с политической активностью вообще. В Германии формировалась вертикаль власти. Право принятия решений снизу перешло наверх, и эта система вполне устраивала капитанов большой индустрии. Они ведь тоже находились наверху, и никто не оспаривал их положение.
В первую очередь они избавились от профсоюзов. С исчезновением профсоюзов промышленники получили полную свободу рук. Нацисты заморозили все зарплаты на уровне лета 1933 года, а этот уровень был значительно ниже уровня 1929 года. Партия позволила предпринимателям самим решать, каким должен быть уровень зарплат.
Промышленники были рады работать на внутренний рынок. Интересы большого бизнеса и власти совпали.
«ИГ Фарбен» владела активами в полтора миллиарда марок, на ее заводах работали двести тысяч человек. Это была одна из крупнейших в мире частных компаний. Она сильно пострадала из–за мирового экономического кризиса. «ИГ Фарбен» нуждалась в поддержке государства, а Гитлер нуждался в «ИГ Фарбен».
Химики компании научились производить взрывчатку и удобрения, что помогло Германии в Первую мировую. Лаборатории «ИГ Фарбен» взялись за создание искусственного топлива — своей нефти у Германии не было. В 1928 году «ИГ Фарбен» приступила к строительству производства по переработке угля в бензин. Успех предприятия позволил бы Германии освободиться от зависимости от импорта нефти. Компания обещала приступить и к промышленному производству синтетического каучука.
Но и компания нуждалась в поддержке государства. Нефть в мире не только не заканчивалась, а открывались все новые месторождения — и в Венесуэле, и в Соединенных Штатах (в Калифорнии, Оклахоме и
Техасе). В 1930 году мировые цены на нефть резко упали. Вложения «ИГ Фарбен» в искусственное топливо становились неэффективными, ненужными и разорительными. Если думать только о прибылях и убытках, компании следовало отказаться от своей стратегии и своих разработок. Вместо этого она стала искать союза с Гитлером в надежде на высокие импортные пошлины на нефть. Фюрер слыл большим поклонником моторизации. Но вдруг он предпочтет дешевое импортное топливо?
После прихода нацистов к власти руководители «ИГ Фарбен» получили подтверждение из министерства экономики — им не следует беспокоиться относительно будущего их завода синтетического бензина:
— Мы, национальные социалисты, намерены всячески расширять собственную ресурсную базу. Вот почему мы заинтересованы в производстве бензина из немецкого сырья. С чисто экономической точки зрения, может быть, неразумно производить бензин внутри страны стоимостью в девятнадцать пфеннигов, если на мировом рынке он стоит всего пять пфеннигов. Но мы говорим импортерам: разве вы можете гарантировать мир во всем мире? Для нас, национальных социалистов, помимо экономических резонов существуют еще и военные. Поэтому мы намерены всячески развивать производство бензина из немецкого сырья, обеспечив соответствующие цены и гарантии сбыта…
Но завод «ИГ Фарбен» обеспечивал только триста пятьдесят тысяч тонн топлива в год — слишком мало для растущей военной экономики. Шахт собрал промышленников и объявил, что даже в ситуации низких цен на нефть импорт бензина и нефтепродуктов обходится стране в двести миллионов марок. Шахт настоятельно призвал горнорудные компании, получающие большие прибыли, вложить деньги в синтетический бензин. Добровольно никто не хотел давать деньги. Тогда Шахт решением министерства создал ассоциацию производителей бурого угля. Десять ведущих угольных компаний получили указание образовать акционерную компанию «Бензин из бурого угля» («Брабаг»). Каждая компания должна была немедленно выделить по миллиону марок на производство синтетического топлива. Шахт пригрозил непокорным большими штрафами, а то и тюремным заключением.
Фридрих Флик оказался успешнее многих своих конкурентов. Он создал крупный стальной концерн. Сам он политикой не занимался, Гитлера и его шумливых национал–пролетариев не жаловал. Но после встречи с фюрером на квартире Геринга в феврале 1933 года сдержанность Флика в отношении нацистов куда–то улетучилась. За двенадцать лет Флик пожертвовал партии больше семи с половиной миллионов марок. Это было хорошее вложение капиталов: Гитлер с его программой перевооружения озолотил стального магната.
Вскоре после прихода нацистов к власти военные предприятия получили первые государственные заказы. Флик зачастил в управление вооружений военного министерства. 15 марта 1934 года он попросился на прием к начальнику экономического штаба вермахта генералу Георгу Томасу, который вскоре возглавит управление военной экономики и вооружений верховного командования.
Фридрих Флик записал в рабочем дневнике:
«Интересным было замечание, которое г-н Томас сделал с глазу на глаз и смысл которого в том, что надо различать две вещи — наращивание уже существующих вооруженных сил и подготовку к предстоящей мобилизации.
По его мнению, необходимо создать запасы оружия и боеприпасов на четыре–пять месяцев, потому что после наступления «ситуации А» понадобится именно столько времени, чтобы все заводы перешли на производство вооружений.
С этим мнением я полностью согласился».
Под выражением «ситуация А» подразумевалась война. Разговор проходил в марте 1934 года. Нацисты готовились к войне с первых дней пребывания у власти.
В тридцатые годы темпы прироста производства на стальных заводах
Флика были самыми высокими в тяжелой промышленности Германии. В 1937 году он вступил в партию и удостоился почетного звания «фюрер военной промышленности». Трем чиновникам управления вооружений, отвечавшим за распределение военных заказов, он прислал на рождество дружеские поздравления и бронзовые бюстики фюрера с припиской: «Украшением Вашего кабинета надеюсь доставить Вам маленькую радость».
Империя Флика поставляла для тотальной войны боевые самолеты, танки, снаряды и корпуса подводных лодок. Особенным спросом пользовались артиллерийские снаряды «Саксонских литейных заводов».
Верховное командование вермахта 4 января 1944 года отправило письмо тамошнему генеральному директору:
«Сердечно благодарим за Ваши дружеские новогодние пожелания. Мы, в свою очередь, поздравляем Вас с первым миллионом. Столько танковых снарядов калибра 75 миллиметров выпущено на Ваших заводах. Вы производите для вермахта снаряды, которые самым выдающимся образом показали себя в тяжелейших битвах на востоке, позволяя сдерживать напор азиатов».
Личное состояние Флика выросло с двух до трех миллиардов марок. В Третьем рейхе он стал владельцем самой крупной промышленной империи и самым богатым немцем, опередив своих конкурентов Круппа, Стиннеса–младшего и Карла Фридриха фон Сименса.
Фридрих Флик не только урвал огромный кусок военно–промышленного пирога. Он нажился и на изгнании из немецкой экономики евреев. Он положил глаз на крупную металлургическую компанию «Любек АГ». Заплатил за контрольный пакет акций какие–то гроши, потому что владельцы «Любек АГ» были евреями, и собственность у них просто отобрали. Они едва успели убежать из страны.
Ближайший помощник Флика Отто Штайнбринк, удостоенный звания бригадефюрера СС, на вокзале увидел одного из бывших владельцев и нагло сказал ему: