Один из выживших рассказывал:
– Два самолета пролетали над нами вновь и вновь на высоте метров в тридцать, как летающие немецкие овчарки, загоняющие людское стадо на бойню.
В Гернике немецкие пилоты нарушили один из законов ведения войны: не причинять зла гражданскому населению. Причем Герника даже не была военным объектом. Единственный завод оборонного значения находился за городом и не пострадал. Цель авианалета — напугать мирное население.
Реакция мирового сообщества была очень резкой. Поэтому немецкое командование велело пилотам помалкивать. В штабе Франко сначала утверждали, что сами отступающие республиканцы, баски и анархисты, в злобном отчаянии сожгли город. Потом принялись доказывать, будто целью авиации были мосты — их надо было уничтожить, чтобы помешать отступлению противника.
Но все вскрылось. Нашли немецкие документы, которые описывают стратегию налета. Сначала сбросили тяжелые бомбы, чтобы в городе возникла паника. Потом принялись расстреливать горожан из пулеметов, чтобы люди спрятались в подвалах. И, наконец, засыпали Гернику зажигательными бомбами, чтобы город загорелся, дома обрушились и похоронили под собой всех жителей.
Начальник штаба легиона «Кондор» барон Вольфрам фон Рихтхофен пометил в дневнике 28 апреля 1937 года: «Герника, город с пятью тысячами жителей, буквально стерта с лица земли. Воронки от бомб на улицах видны до сих пор. Просто потрясающе. На завтра пока никаких планов».
Легион «Кондор» испытывал новые самолеты и методы ведения воздушного боя. Офицеры люфтваффе именно в Испании разработали тактику поддержки авиацией наземных войск. Через Испанию прошли два десятка тысяч немецких военнослужащих. Официально все они были добровольцами. Один из генералов вермахта довольно заметил: «Два года боевых действий полезнее десяти лет учебы».
Испания была пробой сил. Первая война на территории Европы — после мировой. И Гитлер обрел уверенность в том, что он способен навязать свою волю слабнущей и безвольной Европе.
В январе 1937 года британский министр иностранных дел Энтони Иден попытался образумить Гитлера. В палате общин Иден сказал, что нацистский режим сохранится только в том случае, если Германия станет соблюдать правила и нормы международных отношений. Немецкая партийная пресса злобно ответила, что британский министр живет устаревшими демократическими и либеральными идеями, о которых пора забыть.
Гитлер выступил в рейхстаге с трехчасовой речью. Он заявил, что Германия снимает свою подпись под Версальским мирным договором, который запрещал иметь наступательное оружие и ограничивал численность вооруженных сил — не больше ста тысяч солдат и моряков.
На совещании с военными фюрер презрительно заметил:
— Для того чтобы объяснить, почему мы вступили в войну, я найду причину пропагандистского характера. Не важно — правдоподобна ли она. Победителя не спросят потом, говорил ли он правду. Когда начинаешь войну, значение имеет не право, а победа!
Если мятежникам помогала нацистская Германия, то республиканцам — Советский Союз. Приход к власти крайне левых в Испании, среди которых коммунисты играли главную скрипку, обрадовал Москву, где все еще ожидали мировой революции.
Когда генерал Франко поднял мятеж, Сталин отдыхал в Сочи. 6 сентября 1936 года он отправил шифротелеграмму члену политбюро и секретарю ЦК Лазарю Кагановичу, который в отсутствие вождя остался в Москве на хозяйстве:
«Хорошо было бы продать Мексике пятьдесят штук скоростных бомбардировщиков, чтобы Мексика немедля перепродала их Испании. Можно было бы также подобрать человек двадцать наших хороших летчиков, чтобы они выполняли в Испании боевые функции и вместе с тем обучали испанских летчиков. Обдумайте это дело побыстрее. Хорошо было бы тем же путем продать двадцать тысяч винтовок, тысячу пулеметов и миллионов двадцать патронов. Нужно только знать калибры».
29 сентября 1936 года политбюро оформило решение начать поставки оружия и военных материалов республиканскому правительству Испании. Через месяц, 22 октября, в порты Испании вошли первые пять судов. Они доставили пятьдесят танков с запасом горючего и боекомплектом, тридцать скоростных бомбардировщиков, стрелковое оружие.
Каганович доложил Сталину:
«Испанскому послу Паскуа я сказал, что Вы лично уделяете исключительное внимание революционной Испании и принимаете близко к сердцу их затруднения и нужды. Он очень просил передать Вам привет и благодарность. Он сказал, что испанские революционные массы знают и очень ценят это, и что Ваша популярность в Испании очень велика, что Ваши сочинения, переведенные на испанский язык, читаются вместе с сочинениями Ленина широкими массами. Сам он, видимо, подавлен опасностью потери Мадрида. Сказывается, конечно, то, что он не настоящий революционер–большевик, а меньшевик».
Мятежников Франко поддержали сельские католические районы. Промышленные центры остались опорой республиканцев. Защиту республики взяла на себя народная милиция. Правительство раздавало оружие рабочим, и это позволило успешно сопротивляться мятежникам. В эти части по советскому примеру назначали политкомиссаров. Не хватало профессиональных военных, поэтому так высоко ценились советские офицеры.
Москва поставляла оружие и боевую технику. Советские офицеры служили в испанской армии советниками или даже занимали высшие командные должности. Прошедшие Испанию командиры стали главным кадровым резервом; их назначали с большим повышением на высокие должности, освободившиеся в результате массовых репрессий в Красной армии.
Григорий Штерн уехал в Испанию командующим дивизией, а, вернувшись, принял армию. Танкист Дмитрий Павлов уехал в Испанию с должности комбрига, получил «Золотую Звезду» и, вернувшись, принял под командование все танковые войска. Комбриг Воронов, отправленный в Испанию с поста начальника 1‑й Ленинградской артиллерийской школы, сразу стал начальником артиллерии Красной армии. Яков Смушкевич до Испании был комбригом, а стал командовать всей военной авиацией. Павел Батов до Испании — командир полка, а после Испании — командир корпуса.
2 июня 1937 года Сталин выступал на расширенном заседании военного совета при наркоме обороны:
— В нашей армии непочатый край талантов. Мы послали в Испанию людей мало заметных, они же там чудеса творят. Кто такой был Павлов? Разве он был известен? Никто не думал, и я не слышал о способностях командующего у Берзина. А посмотрите, как он дело наладил. Замечательно вел дело. Вот, где наша сила, — люди без имен… Вот из этих людей смелее выдвигайте, все перекроят, камня на камне не оставят.
В Испании шла позиционная война, и вернувшиеся оттуда командиры твердили, что и надо готовиться именно к такой войне, учиться «прогрызать» хорошо укрепленную оборону. Но боевой опыт быстро стареет. Великая Отечественная окажется совсем другой войной… И вождь уничтожит тех, кого только что ставил в пример всей армии. Берзина — за «шпионаж» и участие в «антисоветском заговоре», генерала Павлова — за «трусость, бездействие и развал управления войсками».
Павел Рычагов стал генерал–лейтенантом, когда ему было двадцать девять лет, Ивану Проскурову — тридцать три. А в 1936‑м они оба были старшими лейтенантами и сбивали первые вражеские самолеты в небе Испании. Но и военные подвиги не спасут. Героев испанской войны генералов Смушкевича, Рычагова, Проскурова Сталин прикажет расстрелять в сорок первом.
Иван Копец за Испанию получил «Золотую Звезду» Героя, из старшего лейтенанта стал сразу полковником. На второй день Великой Отечественной, видя вокруг сожженные самолеты, командующий военно–воздушными силами Западного фронта генерал–майор Копец покончил с собой. Если бы не застрелился, его бы казнили вместе с другим героем испанской войны, командующим фронтом генералполковником Павловым.
17 сентября 1936 года Сталин, отдыхавший в Сочи, написал Кагановичу и Молотову: «Консулом в Барселону предлагаю назначить АнтоноваОвсеенко. Он знает военное дело. Кроме того, он сумеет сладить с анархистами».
Когда Антонов–Овсеенко после революции воевал за советскую власть на Украине, то успешно союзничал с анархистом Нестором Махно. Применительно к Испании «анархистами» Сталин называл испанскую Рабочую партию марксистского единства, известную по своей аббревиатуре ПОУМ. Это была марксистская партия, но не просоветская. В отличие от испанских коммунистов эта партия не желала подчиняться советскому генсеку и обвиняла Сталина в создании «бюрократического режима».
В партии состояло сорок тысяч человек — большая сила. Партия внесли большой вклад в борьбу против Франко. Сформировала из своих сторонников дивизию и отправила ее на фронт. Лидер партии Андрес Перес Нин был очень популярен в Испании. Но он был сторонником Троцкого, которого Сталин ненавидел и выслал из страны.
Советские представители повели против Андреса Нина и его партии скрытую борьбу. Инструкция, полученная из Москвы, гласила: «Троцкистов следует рассматривать не как антифашистов, а как авангард фашизма и агентуру гестапо».
В результате испанские коммунисты открыли второй фронт против собственных союзников в борьбе с Франко. Батальоны Рабочей партии расформировали. Руководителей партии арестовали, лидера партии Андреса Нина убили. В Испании говорили, что это сделали сотрудники советского НКВД. Так разрушалось единство республиканских сил. Эти расправы вызвали разочарование интеллигенции, которая ехала в Испанию воевать против фашизма.
В рядах Рабочей партии марксистского единства воевал британский писатель Джордж Оруэлл. Когда на его глазах партию уничтожили, он осознал опасность создаваемой коммунистическими вождями тоталитарной системы. И описал ее в книгах, которые станут знаменитыми, — «Скотный двор» и «1984».
На стороне республиканцев сражались европейцы и американцы левых и либеральных убеждений. В Испанию устремились антифашисты, идеалисты, а также искатели приключений и прирожденные авантюристы. Сюда приехали выдающиеся писатели — Эрнест Хемингуэй, Антуан де Сент–Экзюпери, Джон Дос Пассос.