Иностранных добровольцев зачисляли в интернациональные бригады. Семь интербригад насчитывали несколько десятков тысяч человек. Больше всего было французов, итальянцев, американцев. Через интербригады прошли видные деятели компартий, будущие руководители социалистических стран.
Но многие левые и либерально мыслящие люди были сильно разочарованы поездкой в республиканскую Испанию. Симона Вейль, французский философ левых убеждений, записала в дневнике: «Человеческая жизнь ничего не стоит в Испании».
Писатель–коммунист Артур Кёстлер был схвачен франкистами, обвинен в шпионаже и приговорен к смертной казни. Смерти избежал, потому что его обменяли. Франкистов он ненавидел. Но познакомившись с методами коммунистических вождей, распрощался с компартией.
Террор, устроенный левыми, которых инструктировали советские чекисты, сыграл на руку Франко. Испанцы испугались коммунистической диктатуры. Партийные комитеты на заводах развалили промышленность. Крестьяне жили хуже, чем перед войной. На территориях, контролировавшихся республиканцами, начался голод. А в областях, где были войска Франко, экономика работала исправно.
Республиканцам сочувствовал только Париж. Французские левые тоже выиграли выборы в 1936 году и сформировали правительство Народного фронта, которое возглавил Леон Блюм. Правые его ненавидели, потому что он был не только социалистом, но и евреем, злобно кричали:
– Лучше Гитлер, чем Блюм! Блюм — это война!
Остальная Европа заявила о невмешательстве в испанские дела.
«На конгрессе социалистического интернационала, — вспоминала премьер–министр Израиля Голда Меир, — я видела, как плачут члены испанской делегации. Они умоляли о помощи, чтобы спасти Мадрид от наступающих войск каудильо Франко. Но лидер британских лейбористов Эрнест Бевин сказал им:
– Британские лейбористы не готовы воевать за вас.
Других слов он в своем сердце не нашел».
В конце концов и Франция перестала поставлять оружие правительственным войскам. Поэтому вмешательство фашистской Италии и нацистской Германии, особенно поддержка с воздуха, сыграла важную роль в исходе гражданской войны.
И позорное мюнхенское соглашение в сентябре 1938 года, когда Англия и Франция фактически капитулировали перед Гитлером, подорвало позиции испанских республиканцев. Все увидели, что Европа пасует перед Германией. Франция, чтобы не ссориться с Германией, больше не пропускала в Испанию советскую боевую технику. Республиканские войска остались без оружия и боеприпасов.
Войска генерала Франко 26 января 1939 года взяли Барселону, второй город в стране, а 24 марта — столицу, Мадрид. 1 апреля Франко торжествующе объявил: «Красная армия взята в плен и разоружена. Национальные войска одержали победу. Война окончена». Левые потерпели поражение. Коммунистическое движение истекло кровью в Испании. А пакт Молотова и Риббентропа в августе 1939 года окончательно его добил.
Судеты и сговор в Мюнхене
28 апреля 1939 года, выступая перед депутатами рейхстага, Адольф Гитлер перечислял свои достижения:
— Я вернул провинции, отнятые у нас в девятнадцатом году. Я привел миллионы глубоко несчастных немцев, оторванных от нас, на родину. Я восстановил тысячелетнее историческое единство германского жизненного пространства.
Проиграв Первую мировую войну, Германия лишилась всех колоний и восьмой части собственной территории. Шесть миллионов немцев оказались за пределами Германии, из них больше половины — в составе только что созданной Чехословакии. Требование вернуть родину всем немцам казалось справедливым и патриотичным.
Понятие Судетская область достаточно неопределенное. В принципе это те районы Богемии, Моравии, Судетской Силезии, где немцы составляли тогда большинство населения. Их было немало и в других районах Чехословакии. Но именно в Судетах, по мнению исследователей, сформировалась какая–то особая немецкая этническая группа.
Первая мировая сокрушила не только германскую империю, но и австровенгерскую. В 1918 году славянские народы и венгры обрели независимость. Огромная империя сжалась до размеров
шестимиллионой Австрии. Судетские немцы предпочли бы стать частью германоязычной Австрии, но державы–победительницы им это запретили.
29 октября 1918 года в городе Райхенберге (ныне Либерец) попытались образовать самостоятельную немецкую Богемию. Райхенберг должен был стать столицей этого государства. Намеревались создать собственные вооруженные силы, фольксвер, но чехословацкие военные формирования легко подавили немецкое сопротивление.
Правительство немецкой Богемии покинуло город Райхенберг. Попытка добиться независимости не удалась. Судетским немцам предстояло привыкать к совместной с чехами и словаками жизни. Но немецкие политики не смирились. Раз они немцы, повторяли в Судетах, то странно им жить вне Германии. Чехо–Словакия казалась случайным и временным образованием на политической карте.
Независимая Чехо–Словакия появилась на свет 28 октября 1918 года, после заключения Версальского договора. Самая большая демократическая страна Восточной Европы была многонациональной. Но она еще не успела ощутить себя единым государством, особенно с учетом того, что составившие ее разные народы сражались между собой во время войны.
Немцев в Чехословакии было три с половиной миллиона. Примерно четверть населения страны. Судетские немцы желали определенной автономии. Правительство в Праге было категорически против еще и потому, что немецкие Судеты, это благословенное местечко, играли важную роль в экономике страны. Все это были промышленно высокоразвитые районы.
В Праге к судетским немцам относились как к чужакам и колонизаторам, которые пришли на чешскую землю, чтобы германизировать чехов.
Иностранные журналисты привыкли с восхищением относиться к первому президенту Чехословакии Томашу Масарику и переносили это восхищение на всю страну. В реальности в Чехословакии были серьезные проблемы. К национальным меньшинствам: немцам, евреям, полякам относились весьма снисходительно. Конечно, положение их было лучше, чем в некоторых других европейских государствах, но немцы–то привыкли в Австро–Венгрии к привилегированному положению.
Главой Судето–немецкой партии стал умелый оратор Конрад Генлейн. Он работал в банке, затем преподавал физкультуру. Генлейн считал, что призван исполнить миссию: «освободить судетских немцев из–под власти чехов». Его заместителем был Карл Герман Франк, бухгалтер в книжном магазине.
До 1938 года в Берлине судьбой Судет особо не занимались. Интерес возник после присоединения Австрии. Судьба живущих в Судетах немцев стала предлогом для вмешательства. Гитлер хотел присоединить еще и Чехословакию, а заодно получить заводы Шкода и другие военные предприятия.
Чехо–Словакия располагала не только запасами полезных ископаемых, но и современной военной индустрией. После оккупации ее заводы будут снабжать вермахт оружием и боеприпасами.
В Праге всеми силами сопротивлялись идее немецкой автономии, опасаясь, что это разрушит многонациональное государство. Опасаясь немцев, Прага вступила в военный союз и с Парижем, и с Москвой. Но и немецкие генералы рассматривали ее как военную угрозу, как минимум с ее территории можно было наносить авиаудары по Берлину и Южной Германии. И кроме того Гитлер ненавидел Чехословакию, это была одна из тех фобий, которые сложились у него когда он жил в Вене. Патологическая ненависть к славянам.
28 марта 1938 года Гитлер вызвал к себе двух руководителей судетских немцев — Конрада Генлейна и Карла Германа Франка. Приказал им: мы должны выдвинуть такие требования, которые правительство Чехословакии исполнить не в силах.
24 апреля в Карлсбаде (ныне Карловы Вары) Конрад Генлейн произнес большую речь на съезде собственной партии. Он требовал полной автономии для судетских немцев: немецкие чиновники на немецкой земле. Еще он хотел, чтобы Чехословакия перестала считать себя славянским государством. Понятно было, что все эти требования для правительства в Праге неприемлемы.
На выборах партия Генлейна собрала 92,6 процента голосов немецкого населения. В одной из листовок торжествующе говорилось: «После продолжительной болезни, на двадцатом году жизни скончалось Чехословацкое государство…»
От города Эгера (ныне Хеб) до немецкой границы всего ничего. 19 мая появились сообщения о том, что по ту сторону границы сосредотачиваются немецкие войска. В ночь на 21 мая в Праге объявили о частичной мобилизации. И чехословацкие пограничники застрелили двух членов Судето–немецкой партии, которые пытались нелегально пересечь границу. Разразился кризис.
Конрад Генлейн произнес слова, которые станут знаменитыми:
— Мы хотим домой, в рейх.
Это означало, что речь об автономии уже не идет. Руководители судетских немцев требовали воссоединения с Германией.
Карла Германа Франка вновь вызвали в Германию. Ему дали особое указание, которое нельзя было доверить почте. Гитлер распорядился устроить кровавые инциденты в Чехословакии, которые оправдали бы германское военное вмешательство. Гитлер вошел в раж, кричал, требовал доставить ему президента Бенеша, чтобы он мог повесить его собственными руками.
Эдуард Бенеш стал президентом Чехо–Словакии и хозяином Пражского Града после того, как в декабре 1935‑го по состоянию здоровья ушел основатель государства Томаш Масарик. И Масарик, и Бенеш наотрез отказывались идти на компромиссы с Судетскими немцами, считая, что это будет воспринято как признак слабости. Но в дни кризиса Прага шла на огромные уступки судетским немцам.
12 сентября Гитлер на партийном съезде в Нюрнберге говорил о судетских немцах:
– Чешское государство пытается их уничтожить. Я обращаюсь к представителям западных демократий: мы озабочены положением судетских немцев. Если этим людям откажут в справедливости и помощи, они получат и то и другое от нас. Я не позволю, чтобы в самом сердце Германии появилась вторая Палестина. Бедные арабы беззащитны. Немцев в Судетах есть кому защитить!