26 сентября гросс–адмирал Рёдер информировал фюрера о невыполнимости в настоящее время задачи высадиться в Англии. Он просил Гитлера принять решение: есть вообще смысл в этой операции? Германия может вести успешную войну против Англии на Средиземном море. Когда будет захвачен Суэцкий канал, итальянский флот отправится в Индийский океан. Если оторвать Индию, что же останется от Британской империи?
12 октября Гитлер принял окончательное решение: военная операция против Великобритании откладывается до следующей весны, но давление на Англию продолжается.
Ярость и смерть в осажденном городе
Когда Англия в сентябре тридцать девятого объявила войну Германии, но небо над Лондоном еще было чистым, пожилой джентльмен, ужиная в своем клубе, был потрясен тем, что впервые ни от кого не потребовали прийти в смокинге.
– Телеграммы не доходят, — жаловался он. — Телефоны не отвечают, такси невозможно поймать! Надеюсь, что когда начнется настоящая война, жизнь нормализуется.
В тот вечер, когда немецкие бомбардировщики впервые появились над Лондоном, в одном из самых известных аристократических домов, где собралось избранное общество, к ужину подали шампанское.
– Надо же отметить начало настоящей войны, — сказала хозяйка дома.
В лондонских ресторанах сократился ассортимент пирожных и сыров. Владелец модного заведения сетовал, что посетители заказывают черной икры в двадцать раз меньше, чем раньше, а в дни, когда объявляется воздушная тревога, вообще предпочитают отсиживаться дома.
Один из проголодавшихся лондонцев вспоминал, что ужинал практически в полном одиночестве. Он заказал фуагра (паштет из гусиной печенки), филе морского языка и хорошо зажаренного голубя. Он сдобрил это бутылкой белого вина и бокалом старого арманьяка. Но во время ужина бомба упала на другой стороне улицы, все заволокло дымом. Ему пришлось уйти, не закончив трапезу. Он не смог поймать такси, пошел домой пешком и на все лады клял войну.
Ввели карточки. Они отоварились полностью, и еды хватало. Бекона полагалось два фунта в неделю, масла — четыре фунта. В Англии фунт — это примерно четыреста пятьдесят граммов. Но семьи с низкими доходами жаловались на рост цен, им не хватало денег, чтобы отоварить карточки.
Лорд Вултон, назначенный в апреле 1940 года министром продовольствия, объявил, что до конца войны бананов не предвидится. Но в некоторых закрытых клубах бананы все равно можно было получить. Исчезли продавцы мороженного, потому что холодильники использовались для перевозки запасов крови.
Вдруг из магазинов пропал лук. Потом появился, но очень дорогой. Министр продовольствия получил одну луковицу в подарок вместе с язвительным письмом:
«Заплатив за эту луковицу такие безумные деньги, я не решилась использовать ее для готовки, а посылаю ее Вам. Надеюсь, эта луковица заставит Вас плакать так же, как она заставила плакать меня».
Правительство было озабочено обвинениями в неравенстве. Министерство продовольствия призвало владельцев ресторанов подавать дешевые блюда. В Лондоне наладили систему супердешевых обедов: большие порции жареной баранины с морковью и картофелем и рисовый пудинг стоили буквально копейки.
Вдруг возникла проблема с сигаретами. Говорили, что причина в женщинах, которые закурили во время войны. Некоторые продавцы отказывались продавать сигареты женщинам, чтобы не обделять мужчин. В военные годы британские женщины старались ни в чем не уступать мужчинам.
Летом сорокового года объединенные англо–французские силы были разбиты наголову. Франция капитулировала, Англия осталась без союзников и армии. Она в одиночку противостояла нацистской Германии и, казалось, представляла собой легкую добычу для вермахта. Пожалуй, один Черчилль в те дни вселял в страну уверенность и надежду. Он произнес знаменитую речь, в которой обещал:
— Мы будем сражаться на побережье, мы будем сражаться на полях и на улицах наших городов! Мы никогда не сдадимся!
Его выступление наполнило англичан уверенностью. Они не переживали по поводу утраты союзников. Им даже нравилось, что теперь они одни противостоят проклятым немцам. Англичане не заблуждались относительно соотношения сил. Но в этом проявился британский стоицизм: они предпочитали не говорить и не думать о плохом.
Летом 1940 года Британия и Германия противостояли друг другу, и ни одна из сторон не способна была одолеть противника.
После поражения летом сорокового маленькая британская армия вообще осталась без оружия. Гитлер располагал мощными сухопутными силами, но слабость флота и авиации не позволяли ему нанести смертельный удар по островной Англии.
Британия находилась в худшем положении. Она могла выжить только с помощью Соединенных Штатов и полностью зависела от доброй воли президента Рузвельта, который в ноябре 1940 года был переизбран на третий срок.
Но для успешного вторжения на британские острова Германия нуждалась в превосходстве на море и в воздухе. На это немецкая промышленность не была способна. В самые опасные месяцы лета 1940 года Британия держала минимум половину своих кораблей в Гибралтаре, готовая схватиться с Италией, обладавшей значительным флотом, и не очень опасалась вторжения немецких войск через канал. Чтобы гарантировать поставки шведской железной руды, Германия пожертвовала своим флотом. Британские корабли потопили все десять современных эсминцев, которые сопровождали немецкий десант в Нарвик. Главнокомандующий военно–морскими силами гросс–адмирал Эрих Рёдер отправил два тяжелых крейсера «Гнейзенау» и «Шарнхорст» в норвежские воды, где их серьезно повредили британские торпеды. Линкор «Бисмарк» британцы потопили в мае 1941 года. Осенью немецкие надводные корабли вернулись в порты — кончилось топливо. Немецкий надводный флот перестал существовать как серьезный военный фактор.
В Берлине сделали ставку на подводный флот, но лодки не сильно изменились с Первой мировой и не представляли такой уж опасности для британского флота. Англичане боялись вражеских субмарин, но подводная война не смогла принести Германии успеха. Британские судоверфи работали эффективнее, чем немецкие подлодки. Англичане строили больше, чем топили немецкие моряки.
Командующий подводным флотом адмирал Карл Дёниц подсчитал, что его подчиненные должны топить в месяц судов водоизмещением не меньше чем шестьсот тысяч тонн. Чтобы «поставить Англию на колени», Дёницу нужно было иметь триста подводных лодок. Германский флот вступил в войну, имея всего пятьдесят семь подлодок, из них только тридцать две действовали в Атлантике.
10 октября 1939 года воодушевленный победой во Франции Адольф
Гитлер и главнокомандующий военно–морским флотом гросс–адмирал Эрих Рёдер договорились построить шесть суперлинкоров, восемь крейсеров и шестьсот восемьдесят пять подводных лодок. Все судоверфи были уведомлены, что военно–морской флот вправе воспрепятствовать любому строительству в гражданских целях, если военным морякам понадобятся мощности. К концу 1942 года Рёдер намеревался иметь флот, способный нанести серьезный ущерб Англии, а к 1948 году немецкий флот должен был стать мощной силой в мировом океане.
Каждая подлодка стоила от двух до четырех миллионов марок (для сравнения линкор класса «Бисмарк» — двести миллионов). Но помимо денег требовалось драгоценное сырье — особенно медь и каучук, которых так не хватало в первую военную зиму. Так что к июню 1940 года выпустили только двадцать лодок. В июле Гитлер объявил, что строительство подлодок — высший приоритет. Стали спускать на воду по двадцать пять лодок в месяц.
Но возмутились конкуренты моряков — сухопутные силы и министерство авиации: строительство лодок съедает все скудные ресурсы! Гитлеру пришлось пересмотреть планы военной экономики. Он пожертвовал амбициозными планами военно–морского флота, которые сам же утвердил. К марту 1941 года построили всего семьдесят две лодки, но не все вышли в море, потому что еще предстояло обучить экипажи. В Атлантике действовали всего двадцать две немецкие подлодки.
К марту 1940 года немецкий подводный флот пустил ко дну британские суда общим водоизмещением шестьсот тысяч тонн, ни о каком серьезном ущербе для Англии речи не было. В июне 1940‑го — марте 1941 года немецкие подводники умудрились потопить суда общим водоизмещением два миллиона тонн. Казалось, что возможности британского флота снабжать армию и страну серьезно подорваны.
Но англичане умело использовали захваченную шифровальную машину «Энигма», чтобы читать немецкие радиограммы, выработали успешную тактику сопровождения конвоев и противолодочной борьбы. Летом сорок первого потери британского флота сократились до ста тысяч тонн в месяц.
Видя, что подводный флот не способен задушить Англию, Гитлер пустил в ход авиацию. Но во время французской кампании люфтваффе потеряли треть своих самолетов. Машины промышленность выпускала новые, но летчиков не хватало. Пилотов готовят дольше, чем строят машины.
Летом и осенью 1940 года англичане со дня на день ожидали немецкого вторжения. Кабинету министров доложили о настроениях в рабочих кварталах. Там говорили так:
— Нам нечего бояться Гитлера. Нам он ничего не сделает. Это пусть капиталисты боятся, а нам, может, даже лучше будет.
Но Гитлер и его генералы не решились совершить бросок через пролив Ла–Манш и высадиться на британских островах. Германия не располагала флотом, достаточным для такой грандиозной десантной операции. А рейхсмаршал Герман Геринг обещал фюреру, что его летчики сравняют Англию с землей.
Во время Первой мировой войны, 31 мая 1915 года, первый немецкий дирижабль неожиданно появился над Лондоном и сбросил несколько бомб. Погибли семь человек и тридцать пять были ранены. В 1917 году начались налеты самолетов. Всего в Первую мировую от налетов погибли шестьсот семьдесят человек, но психологический шок был сильным. Лондонцы прятались на станциях подземки и утром боялись выходить.
Этот опыт запомнился, поэтому накануне Второй мировой правительство отказывалось строить глубокие и надежные бомбоубежища. Эксперты утверждали, что люди, которые там спрячутся, впадут в истерику и не смогут подняться на поверхность, чтобы исполнять свои обязанности. Решили так: кто хочет, пусть сам о себе позаботится. Многие вообще выступали против программ гражданской обороны: зачем пугать людей несчастьями? Это только ввергнет их в депрессию. Врачи считали, ч