Вина снова появится, когда вы вернетесь с тюленьих скачек и в какой-то момент опять не найдете лишних два часа в день погулять с собакой. Но правда в том, что собаке с вами и так хорошо – хоть пингвинов пасти, хоть дома на диване семечки грызть. А поездка на собачью тусовку и покупка очередного песьего девайса должны планироваться, исходя из ваших моральных и материальных ресурсов, а не из потребности тренеров заработать денег на вашем чувстве вины. Кстати, с любителями обвинять себя и других собаководов, скорее всего, и занятия будут не в радость – на продаже курса манипуляции, как правило, не заканчиваются.
Есть конструктивный способ побороть чувство вины раз и навсегда. Это три списка «собачьего благополучия». Первый список – минимум того, что вы как ответственный хозяин должны делать для собаки в отсутствие ресурсов: кормить, выводить на улицу по туалетным делам, беречь ее здоровье и не обижать. Если это выполняется, вы хорошая мать и правильный отец, собаке с вами гораздо лучше, чем в приюте, в бродячей стае или в мешке на помойке. Второй список – стандартный набор движух с собакой, когда хозяин бодр, здоров и не сильно занят. Это прогулки в парке, лишняя собачья игруха и дополнительная кость к ужину. В дни, когда вы можете такое обеспечить, вы очень хорошая мать и правильный отец, все другие псины завидуют вашей. Третий список пригодится, когда у вас отпуск, хорошее настроение и нет никаких дел, кроме собачьих тусовок. В него можно занести совместные поездки в лес на целый день, где запланировано веселье с хорьками, бобрами и клещами, путешествие к морю или посещение того же собачьего дрессировочного лагеря. Если хотя бы раз в пятилетку такое случается, ваша карма перед собачьим боженькой кристально чиста.
Следить за своими возможностями, сверяясь с этими тремя списками, а не гнаться за титулом «мать года» – это продуктивно. Все сопутствующие страдания – токсичное чувство вины, от которого хорошо бы избавиться. Оно никак собаке не поможет, да еще и у вас отожрет и так маленький ресурс для нормальной жизни. Не стоит позволять манипуляторам и примерам другой, якобы «нормальной» жизни хозяина с собакой влиять на ваши чувства. Песья жизнь с вами и так гораздо лучше, чем иные звери могут себе позволить.
Глава 9. Можно ли отказаться от собаки
Мы в ответе за тех, кого приручили. Это высказывание возвели в статус аксиомы, не потрудившись расшифровать все нюансы понятия «в ответе». В нашей практике встречались случаи, когда мы, узнав все нюансы ситуации и возможности хозяев, советовали им отдать родную собаку другим людям. Это непопулярное и всячески осуждаемое общественностью решение принимать трудно, но иногда оно единственно верное. Поэтому наш ответ на вопрос «можно ли отказаться от собаки?» всегда звучит так: нужно, если иначе не получается.
Люди заводят собак под влиянием разных обстоятельств. Кто-то годами готовится, читая книги, зависая на породных форумах и общаясь с заводчиками. Кто-то идет в зоомагазин и не может устоять перед симпатичным щеночком в клетке. Кто-то спасает бездомную псину от смерти на морозе. Но, каким бы образом ни попала собака в дом, никто не застрахован от ситуаций, при которых на нее внезапно перестало хватать времени и ресурсов. Никто не застрахован даже от того, что животное можно просто не полюбить.
Правда в том, что отдать собаку – это не преступление. Если, конечно, вы не привязываете ее в темном лесу к березе, а ищете ответственных людей, с которыми псу будет на самом деле лучше, чем с вами. Потому что вовсе не героизм – жить с животным, с которым некогда погулять и поболтать, когда у тебя муж заболел и не стало денег, например, или лежачая бабушка и только что родился младенец. Не героизм – тянуть на себе собаку, которая не нравится по каким-то причинам (такое тоже случается).
Совершенно нормально осознать все эти проблемы и принять решение, что собаке будет лучше среди любящих людей, у которых есть желание и возможность быть ей хорошими хозяевами.
И не бояться критики.
Собаки – народ чувствительный. И хоть они любят хозяев просто по факту их наличия, но не могут не чувствовать равнодушия, нелюбви или нехватки заботы. Они не оценят вашу жертву, когда вы вместо того, чтобы найти псине хорошие условия вместо испортившихся, несете на себе это волосатое бремя и мужественно преодолеваете трудности просто потому, что кто-то сказал: «Взяли – несите до конца».
Кстати, главный аргумент осуждающих отказ от животного часто звучит так: «Собака – это же друг, нельзя предавать друзей». Про сомнительный концепт дружбы промеж людей и псов мы уже здесь рассказывали. А еще в собачьем мире нет такой опции, как «предавать». Следовательно, акт переезда к другим хозяевам она не расценит как предательство. Это будет стресс от перемены места и необходимости формировать новую привязанность. Но пес не станет плакать за бокалом виски в жилетку бармену и вспоминать прежних мамку с папкой.
Собакам повезло в том смысле, что абстрактное прошлое для них значения не имеет, только ассоциации. Вот увидят они старого хозяина спустя год после переезда и порадуются ему. Но сравнить его с новым, выписывая в два столбика плюсы и минусы, у них не получится. Поэтому ваше чувство вины должно замолчать там, где вступает обоюдный комфорт собак и их хозяев. Домыслы о предательстве и песьей тоске по родителям – на совести манипуляторов общественным сознанием, которые придумали, например, Белого Бима Черное Ухо.
В деле воспитания собаки нет никаких гарантий. Поэтому и осуждать отказавшихся от псины людей по меньшей мере неэтично. И еще одна полезная в собаководстве мысль: не мы для собаки, а собака для нас. Делать из животного божество и мучиться с ним из-за невозможности гуманно передать в более подготовленные руки – неконструктивно и вредно не только для людей, но и для самого животного.
Глава 10. Есть ли у собаки право на эвтаназию
К сожалению, песья жизнь короче, чем жизнь человека. И если собака тяжело заболевает, нередко встает вопрос: в какой момент пора перестать бороться и подвергнуть животное эвтаназии, то есть усыпить. Бывает так, что пес стар и нездоров по всем фронтам. Он с трудом ходит, почти не видит, плохо слышит, но при этом с удовольствием ест, способен хоть 10 секунд в день поиграть в игрушечку и каждый вечер радостно встречает папку с работы. Такая собака счастлива, несмотря на старческую немощь, и вполне способна еще побыть с хозяевами в комфорте и любви.
Совсем не мешают собачьей жизни и некоторые увечья, из-за которых люди, как правило, называются гражданами с ограниченными возможностями. Пес с колесиками под задними ногами, или без одной лапы, или слепой, или глухой совершенно не в курсе, что с ним что-то не так. Он может заниматься традиционными собачьими делами: гулять, играть, нюхать метки, общаться с сородичами и с людьми. Поэтому странно слышать советы прохожих в адрес хозяев собак с парализованными задними ногами: «Усыпили бы, чтобы не мучилась». Пес не мучается, если ему не больно, а хозяева обеспечивают должный уход. Собачий мозг не может родить идею: «Ах какой я несчастный из-за того, что не такой, как все». А другие собаки никогда станут над таким псом смеяться, называя его безногим калекой.
Главное – не упустить момент, когда собаке действительно станет тяжело. Если она все чаще не может нормально улечься на ночь, скулит или спит в неестественной позе, стонет по ночам, значит, ей больно. Собаки чувствуют боль не совсем так, как люди. Даже при серьезных онкологических заболеваниях их можно отвлечь от неприятных ощущений, например, игрой или лакомством. Но когда животное плохо ест, не может радоваться приходу хозяина и ни на что не отвлекается даже при использовании сильных обезболивающих, продлевать его мучения нет смысла.
Есть мнение, что вмешиваться в процесс собачьего умирания – противоестественно. Дескать, не мы псу жизнь дали, не нам ее и отнимать, пусть дышит, сколько отпущено. Но здесь явное нарушение логики. Вообще-то мы решаем за собаку все важные вопросы: что ей есть, ставить ли прививки, какую делать стрижку. Последние два пункта у псов обычно вызывают возражения, но кто хоть раз сказал собаке: «Ладно, не хочешь стрижку, давай каре отращивать»? Собака, в отличие от людей, не может бороться за свои права, в том числе за право получить эвтаназию. И заявить о своем намерении перестать мучиться, как это делают люди на паллиативной помощи, тоже не может. Поэтому самое трудное решение придется принимать нам.
Американская исследовательница сельскохозяйственных животных Тэмпл Грандин, которая одновременно проектирует скотобойни и заботится о комфортной жизни скота, говорила: «Некоторые люди думают, что смерть – это самое ужасное из всего, что может случиться с животным. Но самая важная вещь для животного – это качество его жизни». У пожилого животного могут обнаружить болезнь, которая требует длительного и болезненного лечения с неясным прогнозом. Стоят ли три дополнительных месяца не самой комфортной жизни и минимальные шансы на излечение от метастазирующего рака тех мучений, которые будет испытывать собака во время терапии?
Дело в том, что собаки живут настоящим моментом. Пес не умеет надеяться, он не оценит того, что проживет на три месяца дольше, не сможет представить, как ему станет хорошо, если он пройдет все тяготы. Собачью боль не облегчает возможность подольше побыть с хозяевами, попрощаться с друзьями, закончить дела и написать завещание.
Собственно, поэтому этические нормы, которые люди применяют к безнадежно больным родственникам, к собакам не совсем применимы.
У нас есть обязанность перед своим животным – обеспечивать ему комфортную жизнь. В момент, когда по медицинским причинам это невозможно, а прогноз неблагоприятный, самым милосердным решением и становится эвтаназия.
Усыпить родную собаку – это больно и сложно, но иногда единственно правильно. Главное – сделать это наименее травматично для животного. Не стоит везти его для этой