— Да ясный пень! — хмыкнул Дима. — Прямо на ходу все и лепим. Это ж не шедевр тебе! Вот, скажем, забухал у нас недавно один актер — и так увлекся, что никакого от него толку. Сплошной завал на площадке, пришлось грохнуть парня.
— Как, в прямом смысле слова?
— Ну конечно! — ухмыльнулся Дима. — Штативом по голове фигась — и нет проблемы.
Но тут же он испугался, что его неискушенный друг воспримет все слишком близко к сердцу, и поэтому объяснил:
— По роли он, понимаешь, должен был до финала дойти. Но как с таким перцем работать, ты мне скажи? Бухгалтер того актера рассчитал, а его героя нашли вдруг мертвым в трамвайном депо. Эх, пришлось же нашим сценаристам поработать, чтобы мы из графика не выскочили!
Дорогин весело засмеялся. Эти киношные страсти казались ему милыми и смешными. И если бы он сейчас рассказал Диме, что с похожими поворотами сюжета ему приходится встречаться не в кино, а по жизни…
— Ну а как там с каскадерским ремеслом сегодня? — спросил он, чтобы немного сменить тему разговора.
— Да и в этом плане тебе тоже найдется применение, — заверил его Дима. — Мы на трюках стараемся экономить, но по старой дружбе тебе, так и быть, устроим что-нибудь не сильно накладное. Можем со второго этажа горящего дома сбросить.
— Боюсь, это мне уже не по зубам будет, — вздохнул Муму. — Столько лет ведь не тренировался.
— Ничего, боец, старое вспоминается быстро. Тот, кто однажды научился ходить или плавать, больше уже никогда не разучится.
— Ну хорошо, — улыбнулся Дорогин. — Ты меня почти уломал. Я непременно подумаю.
— Только думай быстрей, Склифосовский. А то, пока ты думать будешь, мы уже этот сериал на постпродакшн сдадим.
— Ну не этот, так следующий. Главное — решиться.
— Гляди, — покачал головой Дима. — А то так и вся жизнь пройдет. Это только кажется, что все еще впереди. Время — оно же не стоит на месте. Ой, кстати, — вдруг спохватился он. — А сколько это сейчас времени?
— Полдесятого, — опередил его Муму. — А что, ты куда-то спешишь?
— Да, знаешь, пригласили вот тут на одну тусовку, — как бы оправдывался Дима. — Я бы и не пошел, да пообещался уже. И там будет один очень важный для нашего дела человечек.
— Ну хорошо, — сказал Муму, разливая по последней. — Мне тоже уже пора домой и в лю лю.
Диме было неудобно. Очень не хотелось ему обижать старого друга. Но кто же знал, что эта встреча так нежданно-негаданно случится? Такого пункта в его ежедневнике не было.
— Слушай, а давай… туда вместе пойдем, а? — предложил вдруг Дима. — У меня как раз два пригласительных оказалось. Там будет открытие какой-то выставки, может, интересно. Фуршет там и все такое.
— Да нет, — отрицательно покачал головой Сергей. — Я человек не богемный. Так что лучше домой.
— Ну слушай, ну уважь старика, а? — уламывал его Дима. — Там и продолжим общение. А если не понравится, домой уйти ты всегда успеешь.
— Так а как же твоя деловая встреча?
В голосе Дорогина его собеседник услышал нотки ревности.
— Да какая там встреча, е-мое! Так, чисто поздороваемся, обменяемся парой фраз. Этого вполне достаточно, так что не бойся.
— И только ради этого ты куда-то прешься? — удивился Муму.
— Ну, понимаешь, чел этот для нас очень важный, особенно сейчас. К тому же вдруг там и выставка будет интересная? Хотя я такие вещи не особо люблю.
— А где это все будет происходить? — поинтересовался Дорогин.
— Да так, галерейка одна частная. Ее какой-то коммерсант открыл. Его вроде бы Артемин зовут. Или как-то похоже.
Эта деталь в корне меняла дело. Дорогин немного еще поломался для виду, но вскоре согласился.
Дима тут же вызвал своего водителя, и они с ветерком домчались до галереи «Синхрофазотрон». На подступах к особняку их встретили грозные охранники, вытянутые по струнке, но Дима тут же разрядил обстановку:
— Эй, бойцы, команда «вольно»!
Затем он небрежным движением руки вытащил пригласительные — на себя и на друга. И, не дожидаясь одобрительного вердикта секьюрити, зашагал по дорожке к дому. Он был завсегдатаем подобных тусовок. Дорогин решил во всем его копировать.
Они плавно влились в море гостей. Дима приветливо со всеми здоровался. Муму тоже охотно пожимал руки и целовал ручки.
Единственное, о чем он беспокоился, — быть узнанным. Как-никак, со Шнелей ему уже приходилось встречаться. И эта встреча, скорее всего, оставила у бандюгана много вопросов, поэтому Муму внимательно приглядывался к посетителям, стараясь заметить эту лысую голову первым и успеть предотвратить неожиданное столкновение лоб в лоб.
Но лысой головы не просматривалось среди модно одетых тусовщиков.
«Видно, папа не пускает этого мальчика на такие взрослые вечеринки, — подумал Муму. — А то он скомпрометирует галерею одним своим видом. Со свиным рылом фейс-контроль в калашный ряд не пройдешь».
Но тут Дорогин вдруг увидел опровержение своим словам. Прямо на него вверх по лестнице уверенно шествовал некий гражданин. На голове у него была огромная маска свиньи, натуралистично выполненная из папье-маше.
Больше ничего на том гражданине не было.
Вслед за ним, стараясь не отставать ни на шаг, бежала девушка-оператор. Охранники молча пропустили эту процессию. Хотя доставать пригласительный у человека-свиньи было попросту неоткуда.
Публика оторвалась от своих разговоров и с вялым интересом стала наблюдать за развитием событий.
— А, это художник Витя Мамлер снова перфоманс делает, — вполголоса переговаривались посетители. — Интересно, куда он сейчас накакает?
— А как ты думаешь, это в галерее ему заплатили или сам приперся?
— Видно, сам. Они с автором этой выставки не дружат, вот Витя и пришел сюда гадить.
Хозяин галереи наблюдал за всем происходящим издали. По его виду было сложно сказать, провокация это или оплаченный номер на корпоративе.
Человек в маске подошел к самой большой картине (в этих желтых пятнах Дорогин смог узнать контуры «Тайной вечери» Леонардо да Винчи) и опустился перед ней на корточки. Вся его поза выдавала невероятное напряжение.
Оператор усиленно меняла ракурсы, стараясь не упустить ни одной секунды этого захватывающего действа и сохранить его для потомков.
— Надо было слабительное принимать! — воскликнул лысый мужичок, явно слывший экспертом в современном искусстве.
Потуги не принесли результата. И художник рисковал убраться восвояси ни с чем. Тогда он встал во весь рост и с силой пнул «мочевую» картину, затем громко продекламировал:
— Человек произошел от свиньи! И настало время вернуться к нашей истинной природе. Долой гнилое искусство!
Он снова пнул картину — полотно лишь слегка покачнулось. Зрители начали перешептываться между собой.
— Долой гнилое искусство! — повторил Витя и пнул картину еще сильней.
После этого к нему как бы нехотя подошли двое охранников, взяли его под белы ручки и потащили к выходу. Художник вяло сопротивлялся.
И только тогда Артемин вышел в центр зала и хлопнул в ладоши, призывая к вниманию:
— Уважаемые господа! Простите за это незапланированное зрелище. Как вы знаете, Виктор Мамлер всегда показывает свои перфомансы только там, где его не ждут. Мы обещаем отреставрировать поврежденную им картину за счет галереи. Ну а сейчас вернисаж продолжится.
Гости немного поаплодировали для виду, а затем вернулись к своим сплетням. Вскоре об этом странном происшествии все забыли.
Светлане эти перфомансы и прочие явления современного искусства были глубоко до фонаря. Зато она обратила внимание на высокого мужчину в кожаном пиджаке, который только что прибыл на вечеринку.
— Это Кривошеев, — узнала его Света. — Известный продюсер.
Вместе с Кривошеевым был и еще какой-то дядька. Свете он раньше никогда не встречался.
«Видно, он тоже из киношной среды, — решила она. — Может, тоже продюсер, а продюсер — это самая важная профессия в кинопроизводстве, особенно для таких, как я. Он может дать мне работу, то есть путевку в мир кино. Пусть даже это будет второстепенная роль».
Прихватив бокал шампанского, Света тут же незаметно, бочком протолкалась к этой парочке. Повернулась к ней спиной и как бы невзначай зацепила Кривошеева локтем.
— Ой, простите, пожалуйста! — воскликнула она. — Я не сильно вас потревожила?
— Нет-нет, что вы! — ответил тот. — Получить под дых от такой очаровательной девушки — это даже приятно.
Повод для знакомства был найден, пусть и весьма специфический, и Светлана решила ни в коем случае его не упустить.
— Ну и как вам то выступление? — тут же спросила она. — Ну, этот голый мужчина?
— Милая барышня, если вы думаете, что меня можно удивить голым мужчиной, то вы сильно ошибаетесь. Но, простите, я вынужден вас оставить.
Дима заметил где-то неподалеку ту персону, ради которой он и пришел на вернисаж, — это был серьезный банкир, иногда спонсирующий кинопроизводство, — и тут же бросился с ним здороваться.
— Вы лучше у этого молодого человека спросите, как ему это все понравилось, — сказал Кривошеев перед тем, как исчезнуть. — Вот, это мой друг Сергей. Большой ценитель современного искусства.
— Очень приятно, Светлана, — охотно представилась девушка. — А вы действительно поклонник разных там абсурдных перфомансов?
«Ну и скотина же ты, Кривошеев! — выругался про себя Муму. — Мы это тебе еще припомним…»
— Многие ситуации в жизни мне кажутся намного более абсурдными, чем любые перфомансы, — уклончиво ответил Дорогин.
На этой вечеринке он чувствовал себя не в своей тарелке. Муму уже давно отвык от шумных компаний, а особенно от светских раутов со всеми характерными для них понтами. Он пришел сюда только затем, чтобы понаблюдать за Артеминым.
Знакомство с юными красавицами в его планы на этот вечер не входило, несмотря даже на то, что одна такая красавица была не прочь с ним познакомиться.
Эта девушка показалась Муму не только красивой, но еще и вполне обаятельной. И если бы она еще не пыталась строить из себя светскую львицу…