— Вот, уважаемые, что я вам говорил! Эротика и авангард всегда друг друга дополняли. Абстрактные сочетания линий как будто демонстрируют глобальную эрекцию человеческого духа, — вещал некий профессорского вида мужичок лет шестидесяти с седым каре и огромной залысиной в центре. Все это время он нежно поглаживал длинноногую деваху, которая была его выше на целую голову.
Он знал, что девушка не даст ему по морде — как обычно бывало в таких случаях. Она будет безропотно стоять, изображая статую, иначе ее мигом выгонят из модельного агентства. И поэтому профессор мог себе кое-что позволить.
Праздник продолжился выступлением хора карликов. Облаченные в строгие фраки, они действительно выглядели комично.
Под свист и улюлюканье публики карлики исполнили «Боже, царя храни», гордо поклонились и ретировались.
Публика набросилась на закуски, которые уже стали появляться на столах для фуршета. Разговоры на некоторое время прекратились: все молча работали челюстями, вспомнив правило: когда я нем, я ем, а когда я болтаю, мою порцию слопает кто-то другой.
Но молчание царило совсем недолго. Странно, однако устрицы, осетрина и прочие деликатесы возбудили среди присутствующих желание поговорить о прекрасном.
Света к тому времени уже успела познакомиться с каким-то залетным канадским куратором лет этак после сорока и теперь активно строила ему глазки втайне от Артемина.
Наконец наступила и кульминация вечера — горячее. Артемин понял, что самое время — произнести тост от хозяев.
— Друзья, попрошу минуточку внимания, — сказал он в микрофон. — Во-первых, хочу от всего сердца поблагодарить вас за внимание к нашей галерее. Возникнув в арт-среде столицы всего год назад, она смогла завоевать свою нишу, своего зрителя, неравнодушного к по-настоящему современному и актуальному искусству.
— За актуальность! Выпьем за актуальность! — завопил вдруг седой критик с каре. Хотя этот тост был ему уже явно лишним — во имя актуальности он уже успел как следует нализаться.
— Да, уважаемый Савелий Егорович, именно за актуальность, — поддержал его Артемин. — За смелость и новаторство эксперимента. За искусство, которое способно раздвигать…
Он вдруг запнулся. Велеречивая мысль, которая доселе текла сплошным потоком, натолкнулась на какую-то невидимую преграду. И Артемин долго не мог придумать, что же это такое должно раздвигать искусство.
— Раздвигать наши представления о действительности, — выдал наконец он. — За авторов, которые…
На этот раз он запнулся уже по другой причине. Артемин заметил, что взгляды присутствующих направлены куда-то совсем в другую сторону.
По лестнице не спеша поднимался мужчина с головой кролика. Из одежды на нем были только огромные семейные трусы.
Большинству публики этот человек был хорошо известен. И все примерно знали, чего от него следует ожидать.
«Опять этот Мамлер! — зло подумал Артемин. — И вроде в этот раз я его и не звал…»
— Ну какой же корпоратив да без Вити Мамлера, — ехидничал кто-то.
— А почему он уже не свинья? — вопрошала какая-то журналистка. — Неужели резкая смена имиджа?
— Мамлер-кролик? Это можно интерпретировать по-разному. Во-первых, перманентное стремление индивидуума к… — начал объяснять ухаживавший за ней философ.
— А что, это настоящая эре… ну, то, что у него в трусах? — робко поинтересовалась пенсионного возраста дамочка в кокетливой шляпке.
И действительно, трусы художника-акциониста были сильно оттопырены. Как вскоре выяснилось, совсем не случайно. Вскоре публика поняла, что они под собою скрывали.
Взобравшись на праздничный стол, Мамлер медленно пошел по нему в сторону Артемина. И все это время вещал громким голосом:
— Художник — это кролик в современном мире. У него большие уши, и он живет в страхе. Но пора уже преодолеть этот страх. Кролики выходят на тропу войны!
С этими словами он вытащил из трусов солидного размера «беретту».
— Кролики выходят на тропу войны, — повторил художник. — Долой жирных псов — галерейщиков!
Акционист резво спрыгнул со стола прямо напротив Артемина и приставил к его шее дуло пистолета.
«Вот псих! — подумал галерист. — Отдохнуть спокойно не даст!»
— Господин Артемин, вы захвачены в заложники свободным художником! — в рифму объявил Мамлер.
Артемин шутливо поднял вверх руки. Захватчик больно ткнул его дулом в плечо и приказал идти вперед.
Галерист попытался было ослушаться. Отлучаться не входило в его планы. В конце концов, он был у себя дома, на своей территории. Но Артемин очень боялся, что этот придурок Мамлер начнет буянить. И тогда у хозяина будет только один выбор: или вызывать охрану, или терпеть.
Артемин уже дал своим охранникам строгое указание: ни в коем случае не мешать Мам леру делать то, что он хочет. Потому что стоит только разок въехать этому гениальному художнику по физиономии — и это станет поводом для его пиара. Мамлер начнет кричать по всем углам о притеснении свободного искусства, притеснителю Артемину тут же объявят бойкот, и шампанское с икрой будет насмарку.
— Ну пойдем, пойдем, — послушно согласился Артемин.
Он заложил руки за спину и стал первым спускаться по лестнице. Публика с удивлением наблюдала за ним.
— Да, интересное они придумали шоу, необычное, — спустя минуту произнес кто-то.
Прозвучали аплодисменты — сначала нестройные, но потом все более активные. Публика оценила перфоманс по достоинству.
И вскоре все уже снова интенсивно работали своими челюстями, изредка отвлекаясь от еды для дискуссии о возвышенных материях.
Охранники на входе с удивлением наблюдали за тем, как шефа выводят в роли заключенного. Но спросить, что это и к чему, никто из них не отважился.
Артемин под конвоем вышел из здания, с удовольствием вдохнул свежий вечерний воздух и остановился на крыльце.
— Ну все, перфоманс окончен? — спросил он.
Вместо ответа акционист снова грубо ткнул его стволом в шею. Артемин послушно двинулся дальше.
«Да, здесь ему рано заканчивать, — подумал он. — Много свидетелей, конфуз получится».
Они вышли за ограду. Какая-то старушка, тащившая из супермаркета пакеты с продуктами, чуть не упала в обморок, увидев такую процессию: почтенный господин в элегантном костюме, а рядом с ним — какой-то голый мужик в маске кролика и с пистолетом.
— Ну, Витя, спасибо за перфоманс! — весело обратился к нему Артемин, когда свидетелей вокруг уже не было.
Человек-кролик молча подтащил его к припаркованной у бровки красной «хонде», открыл дверцу и втолкнул внутрь, на водительское сиденье. Артемин по-прежнему не сопротивлялся, хотя этот идиотский перфоманс уже конкретно его достал.
— Ну что, Витя, может, хватит, а? — по-человечески попросил он.
Вместо ответа захватчик сорвал с лица маску. И Артемин с ужасом понял, что это был совсем не безобидный скандалист Витя Мамлер.
— Заводи мотор, — приказал Дорогин. — Поехали. А по дороге можем и поговорить, если ты так этого хотел.
Артемину ничего не оставалось, как только повиноваться. Он прекрасно понимал, что одно неверное движение — и он сразу получит пулю в лоб.
«У этого рука не дрогнет, это точно!» — подумал Артемин.
— Куда ехать? — спросил он.
— Вперед. Дальше направо.
Машина стала крутиться по узким улочкам. Когда она удалилась от галереи на приличное расстояние, Муму приказал:
— Позвони своим и скажи им привезти эту женщину и ее дочку через полчаса на Белорусский вокзал. Там мы и поменяемся.
Артемин был бы и рад исполнить приказ, но тут выяснилась досадная оплошность: свой мобильник он оставил в галерее.
— Ладно, тогда поехали на эту твою стрелку. Их точно туда привезут?
Артемин утвердительно кивнул головой и снова завел мотор «хонды». Дорогин тем временем осторожно взял с заднего сиденья сумку со своей одеждой. Мерзнуть в одних семейных трусах ему уже надоело.
Спустя сорок минут машина въехала на территорию огромной заброшенной стройки. Два огонька дальнего света прорезали сплошную темень.
Место встречи было выбрано со вкусом. Даже любитель мрачной романтики испугался бы, попав сюда.
Когда-то, еще лет тридцать назад, здесь начал возводиться огромный комбинат. Но потом наступила перестройка, и в смену эпох об этих планах просто забыли.
Темная пятидесятиметровая громадина производственного корпуса была похожа на марсианское чудище — умершее или только затихарившееся в засаде. У него было множество голов, лап, щупальцев. А над этой сумрачной картиной уже взошла полная луна.
«Хонда» медленно приближалась к чудовищу. Вдруг впереди показалась еще одна машина. Это был джип «дефендер». Он припарковался совсем рядом с монстром.
— Все, приехали, — сказал Дорогин, когда до джипа оставалось метров сто. Дальше ты пойдешь один.
— Куда пойду? — испугался Артемин.
— Пойдешь к своим и скажешь, чтобы они отпустили женщину и ребенка. А потом я отпущу тебя. Понял?
Муму говорил спокойным и уверенным голосом, безо всяких угроз.
— Да, понял, — охотно согласился тот, открывая дверцу.
«Неужели он такой придурок?» — приятно удивился Артемин. Стоит только ему добраться до своих… Тогда ситуация снова будет под контролем. И осуществление их первоначального плана станет делом техники.
— Э-э, не спеши, — остановил его Дорогин. — Снимай часы.
Артемин послушно отстегнул браслет своего «Нордина» и протянул часы Муму.
— Давай левую руку, — приказал тот. — Давай, не бойся, не укушу.
Артемин решительно ничего не понимал. Зачем, почему? И покорно протянул руку.
Один щелчок — и на его запястье замкнулся железный браслет. К нему был прикреплен некий предмет, очень похожий на часы, но значительно тяжелее.
— Это бомба, — спокойно объяснил Муму. — Бомба с дистанционным управлением. Если ты окажешься ненадежным партнером, она взорвется.
«Вот сука! — выругался Артемин. — Однако этот кадр оказался совсем не таким идиотом, как он умел себя подавать».