— На колени, Мелпомена, — резко приказала леди Флоренс.
— Да, госпожа, — плача, проговорила та.
— Покорми и напои рабыню, — велела леди Флоренс, обращаясь к Бонни.
— Да, госпожа.
Бонни принесла миску с сухарями и еще одну, с водой, и поставила их на пол перед Мелпоменой.
— Ты видишь, какая я снисходительная хозяйка, Мелпомена? — обратилась к девушке леди Флоренс. — Я разрешаю рабыне есть, хотя наш ужин еще не закончен.
— Да, госпожа, — прошептала Мелпомена.
— От кого ты получаешь еду и питье? — поинтересовалась леди Флоренс.
— От вас, госпожа, — сказала Мелпомена. Цепь свисала с ее ошейника и, проходя между бедрами, заканчивалась у кольца.
— Ешь, — скомандовала леди Флоренс.
— Да, госпожа. — Она потянулась к сухарю.
— Мелпомена! — сказала леди Флоренс.
— Госпожа? — испугалась девушка.
— Не ешь руками, — приказала леди Флоренс.
— Да, госпожа, — ответила Мелпомена и, нагнувшись, положила ладони на изразцы и принялась есть из миски. Таким же образом она лакала воду.
— Памела, Бонни, — позвала леди Флоренс, — мы готовы к продолжению ужина.
— Да, госпожа.
Рабыни заторопились принести второе блюдо.
— Это кушанье, — проговорила леди Флоренс, — приготовлено под острым соусом сатарна из белого мяса жареного вулоса.
Гости оживились в предвкушении удовольствия.
— Это будет чудесно, — сказала леди Лета.
Леди Флоренс обернулась к музыкантам, сидящим в углу.
— Можете играть, — распорядилась она.
— Да, леди Флоренс, — ответил главный из них, игрок на чехаре.
Я посмотрел на невольницу у кольца, которая ела как животное.
— Зачем меня привели сюда? — спросил я у Кеннета.
— Потерпи, — ответил он.
Ужин проходил неспешно. Было подано семь блюд. Музыканты старались изо всех сил. Когда в последний раз убрали тарелки и бокалы, леди Флоренс обратила свое внимание на прикованную рабыню, стоявшую на коленях у кольца. Мелпомена уже давно закончила свою скромную трапезу и даже по приказу леди Флоренс вылизала миски. Все это было убрано Бонни.
— Пришло время тебе развлечь нас, моя дорогая, — обратилась леди Флоренс к рабыне.
Девушка испуганно посмотрела на нее.
— Уверена, ты не думаешь, что рабынь содержат только для того, чтобы кормить и баловать?
— Нет, госпожа, — ответила девушка.
— Я хотела нанять рабыню-танцовщицу в Бонде, — сказала своим гостям леди Флоренс. — Девушку в голубом шелке и золотом ошейнике, которая своими грациозными и очаровательными движениями могла бы доставить нам удовольствие, но забыла. Я такая забывчивая! Боюсь, нам придется удовольствоваться бедной Мелпоменой.
Леди Лета засмеялась.
— Памела, — приказала леди Флоренс, — принеси шелк для танцев нашей рабыне.
— О госпожа, — улыбнулась Памела, — у нас утонченный дом. Мы не держим такой неприличной одежды.
— Ах, бедняжка Мелпомена, — проговорила леди Флоренс и вдруг резко приказала: — Встань, рабыня!
Мелпомена быстро вскочила на ноги. В глазах у нее стояли слезы. Цепь загремела по полу.
— Теналион, дорогой, — обратилась леди Флоренс к работорговцу, — не освободите ли вы нашу очаровательную Мелпомену от мешающей ей цепи?
— Безусловно, леди Флоренс, — ответил Теналион. Он рассматривал леди Флоренс, без сомнения пытаясь разглядеть очертания ее фигуры под богато украшенной одеждой.
Спустя минуту Теналион снял цепь с Мелпомены, отстегнув ее сначала от железного кольца в полу, а затем с петли ошейника. Последовательность действий не была случайной. Конечно, заковывали ее в другой последовательности. Тогда сначала к ее ошейнику была прикреплена цепь, а затем эту цепь пристегнули к кольцу на полу. Обычно в такой ситуации сначала на женщину надевают то, что ближе к ее телу. Так же, конечно, происходит и обратный процесс. Однако совсем не редко хозяин держит у края своей кушетки цепь, прикрепленную к кольцу. Таким образом, если он пожелает, то просто пристегнет женщину к ней.
Теналион свернул цепь и вернулся на свое место. Теперь обнаженная Мелпомена с ошейником на горле стояла на алых изразцах рядом с кольцом.
Леди Флоренс посмотрела на нее и притворно вздохнула.
— Я хотела достать танцовщицу из Вонда, но забыла, и теперь у нас под рукой только бедняжка Мелпомена.
— Ей придется постараться, — сказала леди Лета.
— Она кажется такой жалкой, — добавила леди Перимена.
— Как и многие рабыни поначалу, — важно проговорил Теналион, — но правильное питание, упражнения, тренировки и наказания творят с ними чудеса.
— Понимаю, — вздрогнула леди Перимена.
— Говорят, — промолвила леди Флоренс, — что не подобает в благородном доме устраивать танцы обнаженной рабыни. Но среди нас присутствуют мужчины. А мы знаем, какие они все животные.
Женщины засмеялись.
— Это верно, — подтвердила леди Лета.
— Значит, — улыбаясь, продолжила леди Флоренс, — как хорошая хозяйка, я должна предложить кое-что и для мужчин.
— Конечно, — согласилась леди Лета.
— Животные! — засмеялась леди Перимена.
Мужчины тоже засмеялись, а Мелпомена вдруг покраснела.
Леди Флоренс обернулась к музыкантам.
— Госпожа, — вдруг закричала в отчаянии Мелпомена, — я не умею танцевать!
— Что? — как будто в изумлении воскликнула леди Флоренс.
— Я была свободной женщиной, — рыдала Мелпомена, — меня только что заковали в ошейник. Я ничего не знаю о чувственных танцах рабынь.
— Принеси плеть для рабов, — приказала леди Флоренс Памеле.
Та быстро исполнила приказ. Я видел, как Теналион улыбнулся. Безусловно, танцы рабынь очаровательны и чувственны. Нужно заметить, что на Горе существует великое разнообразие подобных танцев. Институт женского рабства на Горе существует тысячи лет, поэтому естественно, что в таком тонком искусстве, как танец рабыни, присутствует утонченность и разнообразие. Есть даже танцы ненависти и сопротивления, но даже в них неизбежно присутствует демонстрация полного подчинения девушки своему хозяину.
— Я не умею танцевать, госпожа, — сквозь слезы проговорила Мелпомена. — Пожалуйста, не бейте меня плетью.
Леди Флоренс встала.
— Я буду танцевать! Я буду танцевать! — закричала рабыня.
Леди Флоренс села и улыбнулась.
— Когда станешь танцевать, Мелпомена, — сказала она, — не забудь показать свою красоту мужчинам. Танцуй как конюшенная девица, каковой ты и являешься.
— Да, госпожа, — с рыданием ответила девушка.
Леди Флоренс подала знак музыкантам. Раздались первые звуки музыки и стук барабана, потом пауза, и затем полилась медленная горианская мелодия, в которой солировал чехар. И Мелпомена, рабыня в ошейнике, начала танцевать, развлекая гостей своей госпожи, леди Флоренс из Вонда.
— Для женщины это так естественно, — произнес Кеннет.
— Мне тоже так кажется, — согласился я.
Без сомнения, Мелпомена не умела танцевать. У нее отсутствовали точность и сдержанность, великолепие и техника настоящей танцовщицы. И все-таки она была привлекательна, потому что стремилась понравиться. Я не сомневаюсь, что, оставив в стороне талант и умения, танец рабыни заложен в женщине на уровне инстинкта. Конечно, многие жесты и движения тела, а также мимика являются отражением потребностей и желаний, любви и подчинения. Я также уверен, что эта предрасположенность и талант появились в результате сексуального и естественного отбора. Такие женщины оберегались и были желанны. Музыканты заиграли быстрее.
— Я подозреваю, — сказал Кеннет, — что она танцевала наедине с собой в своих покоях, раздетая перед зеркалом.
— Возможно, — согласился я.
— Она настоящая рабыня! — воскликнула леди Лета.
— Она старается для мужчин, — рассмеялась леди Флоренс.
— Я думаю, мне надо отвести глаза! — засмеялась в ответ леди Лета.
— И мне тоже! — подхватила леди Перимена.
— Танцуй, девка, танцуй! — крикнула леди Флоренс.
— Да, госпожа! — плакала Мелпомена. — Да, госпожа!
Ни одна из женщин не отвела глаза.
Леди Флоренс приказала:
— Перед мужчинами! Перед мужчинами!
Всхлипывая, рабыня стала танцевать перед Брендоном, префектом Вонда, демонстрируя ему свою красоту. Он откинул голову назад, смеясь над унижением этой когда-то гордой, свободной женщины. Танцуя и плача, Мелпомена отошла от него к Филебасу, щедрому кредитору из Венны. Он ухмыльнулся и поднял перед ней банковский счет на тысячу сто двадцать золотых тарсков, выписанный на банк Реджинальда в Вонде, заверенный и подписанный леди Флоренс. Его путешествие оказалось удачным, и теперь он с удовольствием наблюдал за танцем той, что была его неуловимым должником.
Мелпомена, продолжая кружиться, оказалась перед Теналионом и его слугой Роналдом. Я заметил, что перед ними она танцевала особенно соблазнительно. Ведь это были сильные мужчины-работорговцы. К тому же именно Теналион надел на нее ошейник.
— Танцуй здесь, — сказал Теналион, указывая на место перед их маленьким столом.
— Да, господин, — ответила Мелпомена, выполняя приказ.
Пока она танцевала перед ним, он вынул маленький блокнот и что-то быстро записал в нем. Без сомнения, работорговец оценивал новую рабыню и решал, как ее повыгоднее продать. Спустя какое-то время Теналион сказал:
— Можешь танцевать где-нибудь еще.
— Да, господин, — ответила она.
Но тут встала леди Флоренс и жестом приказала музыкантам остановиться. Мелпомена сразу же опустилась на колени, наклонив голову.
— Как вам нравится моя маленькая танцовщица? — спросила леди Флоренс.
— Великолепно для новенькой, — ответил Теналион. — Очевидно, у нее внутри есть огонь рабыни.
— Ты слышишь, девушка, — обратилась леди Флоренс к Мелпомене, — у тебя внутри есть огонь рабыни.
— Да, госпожа, — произнесла пристыженная Мелпомена, не поднимая головы.
— Я знала это! — воскликнула леди Флоренс.
— Да, госпожа, — заплакав, сказала Мелпомена.
— Как правильно, что на тебе ошейник, рабыня!