— А потом?
— Если подобное произойдет, я отведу людей в акрополь, и там мы постараемся продержаться столько, сколько сумеем.
Юлия бросила взгляд вверх, на темную глыбу возвышавшегося над Гортиной холма.
— А как долго ты сможешь удерживать акрополь?
— Несколько дней. Там нам не будут угрожать атаки мятежников. Проблемой станут вода и бытовые отходы. Как только вода подойдет к концу, начнется сперва жажда, потом болезни, и тут нам придется сдаться. — Заставив себя улыбнуться, Макрон более бодрым тоном произнес: — Но до этого не дойдет, госпожа. К этому времени сюда должен уже вернуться Катон.
— Да, надеюсь на это. — Взяв Макрона за руку, Юлия пожала его пальцы. — Приглядывай тут за отцом.
— За отцом? — Макрон приподнял брови. Само представление о том, что сенатор Семпроний нуждается в каком-либо присмотре, удивило его. Однако, ощутив беспокойство девушки, он кивнул. — Хорошо, присмотрю.
Они дошли до северных ворот, небольших, устроенных под невысокой аркой так, чтобы единственная створка могла пропустить только небольшую тележку или цепочку всадников. Остановив эскорт, Макрон поднялся по лестнице на площадку над воротами. Увидев начальника, дежурный оптион отдал честь. Его уже известили о том, что ночью через его ворота уйдет небольшой отряд.
— Все спокойно? — спросил Макрон.
— Да, господин. Никакого движения.
— Хорошо.
— Слышно было, что у восточных ворот произошла стычка.
— Ничего страшного, — невозмутимо ответил Макрон. — Несколько засранцев пытались залезть на стену. Ничего у них не получилось.
Оптион с явным облегчением ухмыльнулся, и Макрон хлопнул его по спине.
— Твое дело, брат, — следить за тем, что творится возле твоих ворот, а остальные сделают свое дело.
— Да, господин.
Макрон перегнулся через парапет. Отходящая от ворот узкая тропа уходила в высящиеся за городом холмы. В темноте угадывались еще более темные силуэты деревьев и кустов, но в ночном мраке властвовала полная тишина. Он повернулся к оптиону.
— Вот что, не забудь, что я буду возвращаться этим же путем. Будем надеяться, что еще по темноте. Предупреди своих часовых. Не то какой-нибудь сонный пес насадит меня на вертел, словно мятежника.
— Да, господин. Я лично присмотрю за этим.
— Исполняй. — Кивнув оптиону, Макрон спустился по лестнице к Юлии и ее охране. Взяв в руки поводья своего коня, он скомандовал двоим солдатам, караулившим возле двери:
— Открывайте.
Отодвинув тяжелый засов, они потянули за медное кольцо, и створка с легким скрежетом поползла внутрь. Макрон провел своего коня в ночь, за ворота. За ним последовала Юлия и все остальные. Когда последний солдат из ее охраны оказался снаружи, стражники закрыли дверь и задвинули на место засов. Поглядев на своих спутников, Макрон приказал:
— По коням.
Пока солдаты поднимались в седло, центурион подошел, чтобы помочь Юлии, и сложил руки ступенькой, вложив одну в другую.
— Наступай сюда, молодая госпожа.
Оказавшись в седле, она подоткнула под ноги подол своей длинной туники и взяла поводья.
— Ездить верхом умеешь? — спросил Макрон.
Девушка кивнула:
— Раньше я много ездила; надеюсь, в пути все вспомню.
Кивнув, Макрон направился к своему коню. Вскочив в седло, он надежно взял поводья и поднял руку, призывая к себе внимание спутников.
— Вперед.
Небольшая кавалькада бойко направилась по узкой дороге. В сотне шагов от ворот тропа уходила на подъем, превращаясь в колею, утоптанную копытами несчетного количества прошедших по ней мулов. Оказавшись на гребне первого холма, Макрон повернулся в седле и посмотрел назад. Город был очерчен кольцом факелов и жаровен, мерцавших на стене. Факелы и лампы мигали и среди домов и руин, а также на акрополе. По обе стороны города видны были огни костров мятежников. Окинув опытным взглядом оба лагеря, Макрон поспешно оценил число мятежников и усомнился в том, что Катон сумеет привести достаточно войска для того, чтобы просто пробиться в Гортину, не говоря уже о том, чтобы разгромить врага. Момент настоящего испытания потребует напряжения всех сил, подготовки и снаряжения римских легионеров и ауксилариев против подавляющего численного превосходства и фанатичного отчаяния. Макрон не мог предугадать исход подобного конфликта, ничем не напоминавшего все известные ему до сих пор.
Они продолжили свой путь в горы, и Макрон, напрягая зрение и слух, вглядывался вперед и по сторонам, пытаясь уловить подозрительное движение или звук. Они отъехали миль на пять, когда он заметил на востоке первые признаки зари; едва заметный слабый свет четче обрисовал контуры гор. Тропа вышла к сухому руслу реки. Крутые скалы поднимались по обоим ее берегам. Макрон поднял руку.
— Стой.
Спутники его осадили коней, центурион развернул своего коня и кивнул Юлии.
— Мы достаточно далеко отъехали от города. Сомневаюсь, чтобы в этих холмах мог появиться разъезд мятежников. Им нечего грабить здесь. Удачи тебе, госпожа.
— Спасибо тебе, Макрон, — ответила она негромко, глянув в сторону зари. — Тебе давно уже пора было повернуть обратно. Рассветет задолго до того, как ты вернешься в Гортину.
— Со мной все будет в порядке. Они не сразу опомнятся после той трепки, которую мы им только что задали.
— Надеюсь на это.
Недолго помолчав, они обменялись взглядами, а потом Юлия наклонилась в седле, чтобы поцеловать центуриона в щеку.
— Будь осторожен, Макрон. Передай Катону, что я его люблю, когда он вернется в Гортину.
— Передам. — Макрон раскраснелся оттого, что получил поцелуй в присутствии эскорта. — Он будет рад тому, что ты находишься в безопасности. Как только все закончится, он обязательно отыщет тебя.
Она кивнула, а Макрон ударил пятками в бока коня и подъехал к возглавлявшему отряд оптиону.
— Приказ не забыл?
— Нет, господин. — Оптион торопливо повторил инструкции. — Едем в Кносс, а если мятежники пойдут на север, отплываем на корабле в Афины, где дочь сенатора следует отдать под попечение правителя провинции.
— Хорошо. А теперь езжайте.
Они обменялись салютом, и Макрон, переведя коня на рысь, отправился вдоль колонны в обратную сторону, к городу. Оптион приказал двигаться дальше, и Макрон услышал, как за спиной его застучали конские копыта, однако оглядываться не стал. Юлия находилась в безопасности, а он был нужен в Гортине. По правде сказать, сам Макрон предпочел бы остаться в городе, однако сенатор настоял, чтобы он проводил его дочь. Даже не одобряя приказ, ветеран понимал, что он развяжет руки Семпронию и сенатора не будет ничто отвлекать теперь, когда Аякс со своей ордой расположился перед стенами столицы провинции.
Он продолжал спускаться по руслу реки и выехал на тропу там, где она, резко обогнув большую скалу, спускалась в небольшой лесок. Холодный воздух благоухал сосновой хвоей, и Макрон принялся обдумывать предстоящие опасности. Как только Аякс переживет неудачу первого приступа, он сразу поймет, что шанс его — в растяжении обороны города. Координированная серия атак на самые поврежденные участки стены где-нибудь да увенчается успехом. Мятежникам хватит одной бреши; потом они хлынут в город и перебьют всех, кто не успеет вовремя добраться до акрополя.
Макрон настолько погрузился в свои думы, что услышал вражеских разведчиков раньше, чем увидел их. Услышав внезапный крик, он разом осадил коня и огляделся по сторонам, поддавшись на мгновение панике. Тропа шла по склону холма, и деревья уходили от нее слева. Затем она начинала вилять по склону холма. В двух сотнях шагов от себя Макрон увидел целый отряд всадников, числом около полусотни, которые ехали по тропе в бурых и серых рубахах и плащах. Один из них уже заметил его и показывал рукой, окликая остальных… Всадники остановились, посмотрели вверх и сразу заметили красный плащ Макрона. Предводитель выкрикнул команду, люди его пустили коней в галоп и поскакали вперед по тропе.
— Ох, дерьмо, — пробормотал Макрон. Случилось именно то, чего он опасался, и на мгновение в его груди зажглась искра гнева. — Проклятый Семпроний…
На какое-то мгновение он подумал, что нужно увести всадников от Юлии и ее эскорта. Однако сворачивать было некуда. По обе стороны от него поднимались крутые склоны, на которые невозможно было въехать верхом. Макрон мог только ехать вперед или повернуть назад, в ту сторону, откуда приехал. Мгновенно пришло понимание единственно возможного для него действия. Надо было мчаться предупредить отряд о погоне. Резко дернув поводья, центурион развернул коня и, ударив пятками в бока, понесся галопом вверх. За спиной его грохотали копыта, раздавались крики преследователей.
Макрон наклонился вперед, нахлестывая коня свободным концом поводьев, подгоняя его резкими словами и ударами колен. Оказавшись наверху склона, он вновь обогнул скалу, спустился в русло реки и поскакал вперед, разбрызгивая в стороны мелкие камушки и гальку. Макрон видел вперед на несколько сотен шагов — до места, где тропа загибалась, однако кавалькады еще не было видно. Он считал, что его отделяет от преследователей менее четверти мили, но их крики и топот конских копыт гуляли по всему оврагу, отдаваясь от каменных стен. Едва его конь обогнул поворот, Макрон сразу увидел невдалеке Юлию и всех остальных. Ехавший последним ауксиларий повернулся в седле и бросил взгляд назад. Едва завидев Макрона, он крикнул, и кавалькада остановилась. Развернув коня, Юлия с удивлением и тревогой посмотрела на скачущего к ним центуриона.
— Макрон! В чем дело?
— За нами погоня! — крикнул он, подъезжая и погоняя коня. — Скачите, быстрее! Следуйте за мной!
Ветеран пришпорил коня и, возглавив цепочку, поскакал дальше по извивающемуся речному руслу. Время от времени он оглядывался назад, чтобы убедиться в том, что Юлия не отстает, и всякий раз видел, как девушка скачет вместе со всеми остальными, склонившись к гриве коня с выражением предельной сосредоточенности на лице. Стук копыт и редкие крики преследователей наполняли спокойный воздух. Вверху зубастую линию горизонта уже освещали первые лучи солнца, однако на ложе реки было по-прежнему прохладно и сумрачно.