Внезапно она хватает меня за руку, и я даже вздрагиваю.
— Я не опытна, но я научусь! — она падает на колени, принимаясь развязывать веревку на моих штанах. — Мне рассказывали, что нравится мужчинам! Я все сделаю, только не отдавайте меня назад!
Это, конечно, было немного эротично… и я даже слегка завелся…
Но так поступать я не мог.
Беру ее за плечи и понимаю. Силы хватило, чтобы сделать это с первого раза. Смотрю в ее мокрые глаза.
— Не собираюсь я никуда тебя отправлять.
Теперь она смотрит на меня непонимающе.
— В доме чисто… и ужин был обалденный.
Она улыбается. Но улыбка не держится на губах более двух секунд.
— Это благодаря Роберту. Он говорил, что и как делать. А вот убираться — это да… это я люблю и умею…
— Вот и прекрасно. А теперь одевайся и иди по своим делам.
Я прохожу мимо, стараясь не смотреть на ее грудь (которой там в принципе и нет) и иду к окну.
— Господин не возбудился?
— Я и не хотел возбуждаться. Мне нужно было кое-что посмотреть, чтобы убедиться. Убедился.
— Что у меня маленькая грудь?
Я хлопаю себя по лицу.
— Иди работай, ладно? — тихо говорю я, стараясь не сорваться.
Я слышу, как она шуршит одеждой и как выходит из моей спальни.
Тренировочная площадка видна прямо из моего окна. Сейчас она пуста, но я уверен, что несколько часов назад Бруно и ребятами тренировались именно здесь.
Тяжело вздыхая, я начинаю раздеваться.
— Господин желает принять ванну перед сном? — слышу голос Нины, оборачиваюсь. Смотрю на ее щенячьи глаза.
— Да не выгоню я тебя! Можешь не стараться мне всячески угодить!
Она вновь опускает глаза.
— Нас обучали, что каждый вечер хозяина надо мыть в ванной, или хотя бы предложить ему это. Я уже согрела воду и принесла ее на второй этаж, ванная наполнена и ждет, господин. Если, конечно, Вы изволите…
— Уже согрета?
Почесав затылок, я наблюдаю за ее скромным кивком.
— Ну… раз так…
***
Деревянная ванна была и правда наполнена теплой водой. С температурой Нина угадала прям градус в градус. Я повернулся к ней задом, когда начал раздеваться, хотя и не видел смысла в стеснении, но все равно было как-то не по себе.
Когда я залез внутрь и улегся, Нина опустила в воду мочалку, чтобы смочить, а затем начала тереть мою грудь. И делала это… весьма нежно. Так нежно, что я немного возбудился.
— Кто тебя этому учил?
— Госпожа Кара. Она лично обучает всех рабов. Вернее, проверяет. Объясняют все, в основном, более опытные рабыни. Но именно при проверках госпожи Кары я научилась почти всему, что умею.
— Раньше ты мыла ее вместо меня?
— Да, когда была моя очередь, — она снова смачивает мочалку, теперь моет мои руки. — Госпожа не любила, когда ее трут слишком сильно. Любила именно так, но оговаривала, что будущий хозяин может потребовать немного иного. Вам не нравится? Нужно тереть более грубо?
— Да нет… самое то, — я внимательно смотрю на ее лицо, на то, как сосредоточенно она относится к тому, чтобы протирать мочалкой мою руку. Она вовсе не красива. Но и страшной ее назвать язык не повернется. Стоит сейчас на коленях, прижавшись к ванной с другой стороны, и моет своего господина. Того, кто отдал за нее пятьдесят золотых монет. Ровно только, сколько получил за убийство викингши… или китайца… или грифона. Убил одну, купил другую.
Если я прикажу, она залезет в ванну прямо в одежде. Если прикажу, она станет шлюхой, обслуживающей моих гостей. Если прикажу, она сделает все. И у нее нет выбора.
— Как ты стала рабыней?
— Меня продали, господин.
— Кто?
Она думала не долго.
— Родители.
***
Когда Боб потушил свечи в моей комнате какой-то длинной херней, напоминающей селфи-палку, и закрыл дверь, я оказался в кромешной темноте. Одинокий, но зато чистый.
И лишь его шаги перестали быть слышны, как ушей моих достиг какой-то шепот.
— Че? — спрашиваю я и открываю глаза. Шепот продолжался. — Кто здесь?
Кто-то шепчет. Я точно слышу это. Причем, шепчет в моей спальне.
— Нина?
Шепот продолжается. И мне начинает казаться, что шепчет не один человек, а несколько.
— Ассасинка, ты что ли?
Голосом становится больше, а тьма начинает пугать.
В детстве мне становилось страшно в подобных ситуациях после просмотра каких-нибудь страшных фильмов, но теперь мне как бы девятнадцать! А я лежу в кровати, испытывая слуховые галлюцинации и готов обоссаться от страха!
Шепот стал громче.
— Боб! — кричу я, и шепот перекрывает мой крик. Я даже не расслышал, как что-то крикнул. — Боб!!! — я даже не знаю, кричу ли я, или же крик попросту застывает где-то глубоко в горле. Сижу на кровати, поджав колени к груди и пытаясь укрыться одеялом, словно оно защитит он монстра. — БООООБ!!!
Дверь открывается, впуская в комнату спасательный свет. Шепот тут же прекращается, словно его и не было. Боб стоит с подсвечником в руке.
— Что случилось, сэр? — на его лице — беспокойство.
— Оставь подсвечник, — говорю я, указывая на столик перед кроватью. — Не люблю спать в темноте.
— Конечно, сэр, — он ставит канделябр на столик и хочет уйти. — Дверь тоже оставить открытой?
Я думаю.
— Да.
Он кивает, а затем скрывается из виду.
Сглатывая, я поворачиваюсь на бок. Больше шепота нет. Но пляшущие перед глазами тени немного пугают.
— Какого хрена это было? — спрашиваю я шепотом, но Тень молчит. Ожидаю ответа еще немного и даже не замечаю, как проваливаюсь в сон.
***
Не помню, как здесь очутился.
Стою посреди пустыря, окруженный болотом.
Луна прячется за тучей и не желает освещать мне дорогу.
Я в одежде, хотя не помню, что бы одевался.
— Черт… я лунатик что ли?
Верчусь на месте, вглядываясь в непроглядную тьму. Пытаюсь разглядеть дорогу, но не вижу даже намека на таковую.
— Или я еще сплю?
Киваю.
— Точно. Я же заснул в своем новом доме, и сразу очутился здесь… значит, это сон.
Хочу себя ущипнуть, но не успеваю — завороженно смотрю на туман, черный и плотный, плывущей по поверхности болотной воды.
— Что за хрень?
Туман расстилается по воде с приличной скоростью и стремится ко мне, словно некий зверь.
— Что за нахер?
Туман повсюду. И сзади, и справа, и слева. Он меня словно окружает со всех сторон, смыкается вокруг меня кольцом, сужается, словно собирается задушить. Смыкается, как руки маньяка на шее своей жертвы.
Губы пересохли.
Мне страшно.
— Это сон, — шепчу я. — Сейчас я открою глаза, и…
На меня что-то выпрыгивает.
Что-то большое и черное.
С огромными когтистыми лапами.
***
И я открываю глаза.
Весь мокрый. В своей кровати. В новом доме.
— Все-таки сон, — шепчу я, глядя на почти догоревшие в канделябре свечи.
Встаю, беру его со стола и иду вперед по коридору. Тихо стучусь в спальню Нины.
Открываю дверь, слыша негромкое «Да?»
— Господин? — удивленно смотрит она на меня.
— Пойдем со мной, — говорю я ей. — Нужна твоя помощь.
Она снова опускает глаза, решив, что я попрошу ее мне подрочить или отсосать, но у меня не было времени ее переубеждать.
— Ложись, — говорю я ей, ставя канделябр на стол в своей спальне.
Сглотнув, она неуверенно залазит под мое одеяло. Ее нижнее белье (или это пижама такая…) совершенно не эротичные и не возбуждающие. И сейчас это даже хорошо.
Я тоже залажу под одеяло и отворачиваюсь от нее. Начинаю слышать шепот. Слегка уловимый, исходящий словно из-под моей кровати.
— Ты ничего не слышишь? — я разворачиваюсь к Нине. Она подтянула одеяло почти к самим губам и чего-то ждала. Отрицательно качает головой. — Просто… повернись на бок… и спи. Ладно?
— Вы не?..
— Задолбала ты меня уже. Просто делай то, что я говорю.
Она кивает, поворачивается ко мне спиной. Я тоже ложусь, глядя в ее затылок.
Вновь становится как-то не по себе и я пристраиваюсь к ней сзади, словно желая согреться и ощущая, как она дрожит.
— Просто спи, ладно? Не собираюсь я тебя трахать. Холодно мне.
…и страшно. Но вслух я этого не сказал.
И, кажется, она немного успокоилась. Обнимая ее, я, наконец, смог немного расслабиться и уснул довольно быстро.
И больше уже за эту ночь не просыпался.
Глава 18. Возвращение на Большую Арену
Я открываю глаза.
Засыпая, я лежал к окну спиной и обнимал тощую Нину. Просыпаюсь же от того, что солнечный свет проник в спальню через окно и теперь грел лицо.
— Солнечная сторона? — тихо спрашиваю я и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Нину, но ее уже нет. Оно и правильно, прислуга должна вставать раньше своего господина.
Я улыбаюсь этой мысли.
Плохо, конечно, что я потратил все деньги, и не коплю на свое освобождение из этого городка, но… все ли так плохо?
Могу жить здесь, как барон, в большом особняке, как у Мастера, имея кучу прислуги. Девок красивых здесь хватает, и с одной из них у меня сложились весьма неплохие отношения. Драться я тоже более-менее научился… так, может, и не стоит выкупать себя? Тем более что на это нужно будет потратить целый миллион!
Да за такие деньги я тут как царь жить буду…
Потягиваюсь в кровати и, довольный, медленно поднимаюсь.
— Опа… — оглядываю комнату, — а где тут ночной горшок?
Иду в ванную. Оказываюсь прав — он тут.
— Может, изобрести унитаз и заработать на патенте? — улыбаюсь и издаю негромкий смешок, из-за чего промахиваюсь и поливаю теплой струей свою ногу. — Сука…
***
Завтрак был неплох.
Жареные яйца. Похожие на куриные, но я не был бы так уверен, ибо вкус был не совсем типичный. От вина я отказался, так как на Арену лучше было выходить в трезвом уме.
Но чуть погодя все же сказал Бобу налить мне полстаканчика для храбрости — вряд ли реакция притупится от такого количества, а вот смелости прибавиться должно.