ования, и сейчас они могли пригодиться как никогда — меня окружили сразу двое.
Слышу крик Марии и отвлекаюсь. Мечница напала на нее. Ну верно… единственная, кто надела такие крутые доспехи. К счастью, Жеральдин прикрыла ее своим мечом, который держала в обеих руках, хотя он и был одноручным. Видимо, Бруно их всех немного тренировал.
И я чуть было не пропускаю удар справа, но и тут успеваю среагировать. Спасибо, Мастер!
У второго чувака тоже было копье. Правда, одно.
Я тяжело дышу. Понимаю, что отвлекаться нельзя. И нельзя использовать Тень. У меня всего один шанс показать Мастеру, что его уроки не проходят даром. И потому я делаю глубокий вдох и готовлюсь контратаковать. И, когда копье второго вновь пытается достать меня, я бью одним своим копьем по нему, отводя в сторону, а вторым наношу удар. Слышу характерный чавкающий звук и ощущаю, как копье погружается в его плоть.
Тут же ощущаю острую боль в спине.
Кричу. Роняю копье и отпускаю второе, то, которым поразил того копейщика.
Ощущаю тепло, разливающееся по спине и груди. Вижу окровавленный меч в руке последнего врага и понимаю, что он пробил мою грудь насквозь. Вынимаю оба своих клинка.
Скриплю зубами от боли. Ощущаю, что дышать становится тяжело.
Он мне легкое пробил — с ужасом понимаю я. Он мне легкое пробил!
«Выпусти меня!» — слышу голос Тени и вижу Его пляшущий силуэт.
— Нет, — шепчу, ощущая взгляд Мастера. — Я сам.
И мечник, стиснув зубы и иногда поглядывая на погибшего товарища, медленно приближается ко мне.
Боковым зрением вижу, как с той самой мечницей сражается Розалинд, чернокожая амазонка. Правда, по ее бедру уже стекает кровь. Жеральдин же лежит, держась за окровавленный живот. Мисс Флауэрс прикладывает к нему кусок ткани, чтобы остановить кровотечение.
Ничего, — понимаю я. Лекарь исцелит, если мы выживем. Главное — выжить. Главное — успеть!
Мой противник не нападает. Ждет. Совершает выпад, но я понимаю, что это проверка. Просто легонький удар. Запросто его парирую левой рукой, не прилагая особых усилий.
— Ты убил Тиму! — наконец, орет этот парень, теряя контроль. Я вижу слезы на его глазах. И понимаю, что сейчас он не заметит удар, если получит его снизу.
— Прости меня, — тихо говорю я и наношу удар левой рукой, он с легкостью парирует его, но тут же получает второй — уже с правой руки. Снизу-вверх. Меч вгрызается в его подбородок и из головы — сверху — появляется окровавленный наконечник этого клинка. Я даже не пытаюсь его достать. Последний раз посмотрев в мокрые глаза, на которые с макушки стекает темно-красная кровь, я отпускаю рукоять и бегу на помощь к Джимми, Крису и Бруно.
Тем временем Джимми, натягивающий тетиву лука, получает удар копьем в грудную клетку. И оно пронзает его насквозь. Пока Крис сражается с учителем математики (или химии, я хз), а Бруно со здоровяком, Джимми готов пасть жертвой последнего в их команде копейщика. Он роняет лук и кричит.
Я бегу к нему, что есть сил, поднимаю на ходу копье, валяющееся рядом с пронзенным вторым копьем трупом.
Копейщик вынимает копье из Джимми.
Джимми вскрикивает от боли, хватается за пробитую грудную клетку и падает.
У меня в глазах слегка темнеет. Правая половина грудной клетки словно наливается свинцом. Дышать уже не получается.
«Выпусти меня! Ты не успеешь!»
Я кричу, глядя, как копейщик готовится добить моего друга.
Слышу крик Розалинд, но нет времени смотреть, что там у нее — моя задача иная. Я должен спасти Джимми.
Копейщик заносит руку.
Я почти ничего не вижу — воздуха не хватает.
Прыгаю практически наугад и наношу удар, выбрасывая копье вперед. Чувствую, что попал, и падаю на землю. Я успел? Я успел?!
— Джим? — пытаюсь выдавить из себя я. Голова идет кругом. — Джим, я успел?
— Магия исцеления, — слышу я его голос. — Сейчас, друг.
Чувствую, как он прикладывает ко мне руки, и в легкие тут же поступает воздух.
Я начинаю дышать.
Первое, что я вижу — это его улыбку. И замечаю бледный цвет его кожи.
Затем эта улыбка тускнеет, и он роняет голову прямо мне на грудь.
— Джим?
Я резко поворачиваю его на спину, пытаюсь прощупать пульс на шее, как это делают в фильмах. Но его нет. Прикладываю ухо к груди, но ничего не слышу.
«Тот удар пришелся в аорту, — слышу голос Тени. — Он был обречен. Удивительно, что тебя исцелить успел».
— Как его вылечить? — тормошу его я, начиная делать непрямо массаж сердца.
«Это не поможет. У него не остановка сердца — у него массивная кровопотеря. Внутренняя. Поверь… это всё. Подумай о живых…»
И я поднимаю глаза.
Вижу, как меч Розалинд пронзает насквозь мечницу. Вижу, как она тут же смотрит в нашу сторону, и как ее лицо искажается в гримасе ужаса.
Смотрю на Криса. Он на равных сражается против учителя. Перевожу взгляд на Бруно.
Здоровяк наносит удары один за другим. Я пытаюсь встать, чтобы вынуть из трупа убийцы Джимми копье.
Гигант ловко бьет в разные стороны, ловко обороняется и превосходит Морфи как по силе, так и по технике. Морфи дает слабину. Одну за другой. Каждый удар удается парировать со все большим трудом.
Здоровяк тоже это понял.
И потому совершил выпад, от которого Бруно едва успевает увернуться и тут же получает удар эфесом в грудь, прямо в солнечное сплетение.
Здоровяк выбивает меч из рук Бруно и готовится ударить. Сверху вниз, словно топором полено.
Я толкаю Бруно в сторону, и меч проходит прямо между нами. Морфи падает на землю, а здоровяк — удивленно смотрит на меня, но уже не успевает среагировать — мое копье ловко подрезает его ахиллово сухожилие.
Он падает на одно колено и кричит.
Поднимает меч, совершает взмах, я уклоняюсь от этого удара и обхожу его по кругу. Пытаясь поворачиваться, он вызывает у себя приступы боли в поврежденном месте.
— Это было подло! — кричит он, плюясь слюнями.
Я киваю.
— Ты сильней, не спорю. И ты победил. Но обещание я сдержу, — и после этого наношу сразу два удара — один легкий, чтобы он успел его отбить, а второй — метясь прямо в глаз, и копье с легкостью пронзает его черепную коробку насквозь.
Я слышу крики.
Крики двоих детей. Брата и сестры этого самого здоровяка. Один из них, парень, бежит ко мне, чтобы убить. У меня не составляет труда забрать его меч.
Весь в слезах, обезоруженный, он бросается на грудь брата, громко ревет. Пытается вынуть копье из его головы, но его желудок не выдерживает, и он оставляет неподалеку все его содержимое, все то, что он съел за завтраком.
Крис тем временем тоже успешно добивает учителя, но и сам падает на землю, истекая кровью. Но он будет жить. В отличие от Джимми.
— Я не смогу, — слышу хриплый голос Бруно. Он лежит на земле, смотрит на меня, затем на пацана. — Я не смогу.
Я слышу крики девушек из вражеской команды. Три девушки и одна маленькая девочка.
Смотрю на императора. Он вытягивает руку. Большой палец смотрит вниз.
— Добей их! Добей их! — орет толпа.
«Если ты не убьешь, их бросят на съедение к зверям уже вечером. Прямо на этой же Арене. Убить — более милосердно», — поясняет Тень.
— Маркус, нет! — слышу голос Эбби, но Корделия Престон перехватывает ее.
Я верчу в руке меч этого пацана и чувствую, как по щекам текут слезы. А еще ощущаю, что рана на груди снова открылась. Магия Джимми ослабевает.
— Нет, Спенсер! — орет мисс Флауэрс. — Ты не можешь так поступить!
— Он должен! — кричит Розалинд истерическим голосом. Ее глаза тоже все в слезах.
Она вместе с Корделией и Анной разворачивают мисс Флаэурс и Эбби, чтобы они на это не смотрели.
Когда я убеждаюсь, что они все отвернулись, наношу удар по парню, пронзая его грудь. Прямо там, где должно быть сердце. Он вскрикивает, но совсем негромко.
Мои губы дрожат. Я вижу слезы на глазах Бруно.
Вижу, как смотрит в мою сторону Крис.
Вижу вопящих девушек.
Вижу лежащего на земле Джимми.
И вижу Императора. Довольного и улыбающегося. Он гордо стоит, вытягивая вперед руку.
Смотрю на Мастера.
Он разделяет мою боль своим одиноким глазом и кивает.
«Делай то, что должен», — будто говорит мне он, и я иду на крики.
Моя рука трясется.
— Боже, нет, пожалуйста! — падает на колени одна из девушек. Вторая обнимает девочку, потерявшую в одночасье обоих братьев.
— Все будет хорошо, — лжет она ей, прижимая к себе и не позволяя повернуться. Мне же она кивает. Ее глаза, как и всех остальных, такие же мокрые и красные.
Сглотнув, я опускаюсь на колено и прицеливаюсь.
Делаю глубокий вдох.
Одним ударом я пронзаю сразу два сердца.
Слышу крики двух оставшихся девушек.
— Боже, нет! Пожалуйста! — та, что стоит на коленях, прижимается к моим ногам. — Я не хочу умирать!!!
Я вдруг понимаю, что точно так же сейчас полазала бы и Мария, не приди я на помощь к Бруно.
— Я все для тебя буду делать! Я…
Я ввожу меч ей в шею, за ключицу, направляя в сторону сердца.
Оставшаяся девушка истерически рвет на себе волосы, глядя куда-то в сторону. Она трясется и раскачивается, словно ребенок, которого пытается успокоить мать, качая и поглаживая по головке.
Магия Джимми рассеивается полностью, и грудь вновь наливается свинцом. Лекарей выпустят, когда умрет последняя из вражеской команды. И я вновь перестаю дышать, когда наношу последний удар.
Глава 19. Небо тоже плачет
Один из самых слабых приемов киношников и начинающих писателей — это использование дождя в те моменты, когда необходимо отобразить грустную атмосферу. Как ни странно, порою и в жизни дождь льет именно тогда, когда на душе творится сущий кошмар, и практически нет сил сдерживать слезы.
Именно об этом я думаю, стоя на кладбище, созданном такими же попаданцами, как и мы, ибо здешние люди своих друзей и родственников не хоронили — их сжигали. В лучшем случае.