Теперь ее правая рука обхватывает мою левую ладонь, все еще сжимающую ее ягодицу, и направляет ее вниз, спуская с задницы на бедро. Пара секунд, и я, ведомый ладонью мисс Флауэрс, приподнимаю его вверх, и она ставит свою ногу на кровать. По сути, все это сделала она, но моей рукой.
Очень медленно она выпускает мои пальцы из своего рта и улыбается.
— Обойди сзади. Дай руки.
Я стаю позади нее, прижимаюсь вплотную и касаясь ее зада своим эрегированным членом. Мою левую руку она кладет на свою грудь, а правую, с еще мокрыми от ее слюны пальцами, запускает в свою промежность. Направляет меня, массирует моими пальцами свой клитор, а затем спускается ниже, туда, где уже чертовски мокро.
Вздыхает и запрокидывает голову назад, укладывая ее мне на грудь.
Я мну ее груди, сначала одну, затем вторую, продолжая работать рукой между ее ног. Погружаюсь глубже, целуя и кусая ее шею.
— О боже! — выкрикивает, а затем издает громкий стон. — О боже, Маркус!
Она тяжело и шумно дышит, сменяя эти вздохи стонами. Я позволяю себе водить свободной рукой по ее шее, грудям, животу, затем снова поднимаюсь выше и сильно сжимаю грудь. Все ее тело в моем полном распоряжении. То тело, что раньше было лишь юношеской мечтой.
— Маркус, ты великолепен! — она прижимается ко мне. Руками блуждает по моим рукам, моему телу. Стоны становятся более громкими и более частыми. Дыхание такое, словно она пробежала стометровку. Мисс Флауэрс сжимает мои пальцы своими маточными мышцами так сильно, будто пытается их раздавить. — Маркус, я… Маркус, я сейчас…
Я прекрасно улавливаю этот момент и смыкаю пальцы на ее шее, начиная душить, а правой рукой пытаюсь проникнуть пальцами как можно глубже, а затем, под конец, сжимаю руку. И наслаждаюсь ее протяжным громким криком, сопровождающимся чередой конвульсий.
Оргазм…
Я останавливаюсь, чмокнув ее в шейку напоследок. Пусть она и кончила, но мой-то стояк еще никуда не делся, а значит, вечеринка еще не окончена.
Усаживаю ее на кровать. Она садится и смотрит на меня снизу-вверх, а мой таран уверенно пялится на нее своим одиноким глазом.
— Где ты… этому научился? — спрашивает она, но я решаю, что ей не следует знать. Вместо того, чтобы отвечать, я встаю прямо перед ее лицом, и тычу в него своим верным соратником. Она сразу понимает, на что я намекаю, и, облизывая губы, приближается. Снова поднимает глаза на меня, улыбается. А в следующий миг берет его за стержень рукой и касается головки кончиком язычка. Затем еще раз.
Я облизываю пересохшие губы.
Она улыбается, приподнимает мое орудие вверх и ведет проводит языком от самого корня и до конца. Начинает лизать его с таким видом, словно это не член, а фруктовый лед на палочке. Порою обхватывает губами головку и, причмокивая, посасывает, играет с ней кончиком своего языка, снова обхватывает губами. Свободной рукой она водит ноготками по моей ягодице.
Все это сводит меня с ума, и я не сдерживаюсь.
Срываюсь, хватаю ее за волосы и погружаюсь глубже, засаживая чуть ли не по самые яйца. Она покорно принимает в себя столько, сколько может, и впивается ногтями уже обеих рук в мой зад.
Сил терпеть больше нет — вынимаю из ее рта свой уже увлажненный прибор, поднимаю ее, бросаю на кровать, залезаю на койку сам, хватаю ее за бедра и пытаюсь повернуть ее. Она понимает мою молчаливую просьбу и приподнимается, разворачивается ко мне спиной и раздвигает ноги.
Не могу удержаться, чтобы не потрогать еще раз ее зад, и потому жадно мну ягодицы.
— Ну давай уже, — требует секси-училка и я, облизывая вновь пересохшие губы, пристраиваюсь сзади, направляю свой член рукой и ввожу его в нее. Туда, где тепло и мокро, туда, где ему чертовски хорошо.
На секунду закрываю глаза и выдыхаю.
Она стонет, выгибается дугой. Я любуюсь ее спиной и талией, провожу рукой по ее позвоночнику, останавливаюсь между ягодицами. Сдаю назад и смотрю на свой член, наблюдая за тем, как он покидает ее сокровищницу. Затем снова ввожу, очень медленно. Мисс Флауэрс не выдерживает такого медленного темпа и пытается помочь, направляя свой таз ко мне, за что я с силой давлю рукой ей между лопаток, прижимая к кровати. Она падает, и я обхватываю ее таз. Выхожу… и медленно вхожу, на этот раз так глубоко, что чувствую, как упираюсь в дно ее матки, или куда-то там еще, куда можно упереться.
Мисс Флауэрс кусает зубами подушку и стонет. Я вновь выхожу и жду, пока похотливая училка вновь не попытается сесть на мой член сама. И, когда это происходит, крепко сжимаю кожу у нее на заднице, и она сладостно тонет. И я резко вхожу в нее. Так резко, что она вскрикивает то ли от боли, то ли от наслаждения.
Находясь внутри нее, на всей доступной глубине, я собираю правой рукой ее все еще мокрые волосы и тяну их на себя, словно вожжи запряженной лошади. Стиснув зубы, я медленно выхожу из нее, а затем тяну за волосы. Вновь ощущаю ее изнутри, закрыв глаза и наслаждаясь ее стонами. Снова выхожу, и снова тяну за волосы. Кобылка покорно делает то, что от нее требуется.
Совершаю еще несколько толчков и отпускаю «поводья». Теперь я просто стою, не используя руки — их я завел за спину. Наслаждаюсь видом. И мисс Флауэрс все понимает. Начинает сама работать тазом и бедрами. Правда, делает это так быстро, будто ей не терпится, и я понимаю, что не продержусь слишком долго.
Чувствуя приближающийся финал, я хватаю ее за зад и начинаю работать тазом уже сам. И едва я успел набрать скорость, как…
— Стой-стой! — она спрыгивает с моего члена и разворачивается. Смотрит на меня. — Ты уже скоро, да?
Я киваю, и мне не терпится продолжить.
— Сейчас у меня овуляция, так что не в меня, — я не понимаю, о чем она, но моего понимания тут и не требуется. Она просто толкает меня на спину, и я падаю на спину. Она обхватывает мой конец ртом и начинает двигать головой. Затем останавливается, отстраняется и работает рукой.
— О, черт, — шепчу я, запрокидывая голову, хотя и хочу все это видеть.
Моя головка вновь оказывается у нее во рту, но теперь она работает рукой. Я понял, что она собирается сделать, и сжал простыни. Ощущаю, что конец близок, и прикусываю губы.
Когда первый толчок выдавил из меня струю, мисс Флауэрс крепко обхватила мой стержень губами и принялась всасывать в себя все извергаемое содержимое моих чресл. Я не смог сдерживать те конвульсии, в каких забилось мое тело, и не стал сдерживать стон.
— Ух ты как круто! — шепчу я, когда все закончилось, наблюдая за высасывающей из меня последние капли математичкой. Как оказалось, кончать внутрь кого-либо и кончать вот так — прямо в рот — вещи совершенные разные. Абсолютно иные ощущения. И сложно сказать, что мне понравилось больше.
Она проглотила все то, что исторг из меня мой слабеющий на глазах дружок, лизнула его на прощание, чмокнула и подняла на меня свой похотливый, довольный взгляд. Возможно, это смотрелось бы немного мерзко, если бы мисс Флауэрс не была так красива.
— Вот теперь я согрелась, — говорит она, и я разваливаюсь на кровати, расслабляясь. Теперь мне хочется вырубиться и уснуть. — Не против, если я останусь здесь? Не хочу спать одна.
Она устраивается рядом, укрываясь одеялом и укрывая им меня. Кладет голову с мокрыми волосами мне на плечо, а затем укладывает на меня одну ногу. Водит по моим губам пальцем.
— Хотя, знаете, Мистер Спенсер, может, Вы сможете еще хотя бы разок?
Я облизываю губы, перевожу на нее взгляд. Она чертовски красива.
— Мисс Ф… — она прерывает меня, закрыв мой рот своим указательным пальцем.
— Элеонор, — поправляет меня и улыбается. — Ты был обалденен. Хочу еще раз. Но грубее. Хочу, чтобы было больно. Еще больнее, чем было. Можешь делать со мной все, что захочешь и как захочешь.
— Это точно Вы? — шепчу я, перестав верить своим собственным ушам. И на мой вопрос она расплывается в широкой улыбке.
— Учительница не может быть мазохисткой и похотливой, больной на голову развратницей?
Я сглатываю.
— Вы никогда такой мне не казались.
Ее улыбка становится шире.
— Даже когда я явилась на урок в том красненьком жакете, черной мини-юбке и колготками в сеточку? — усмехается. — А вообще… в тихом омуте, — шепчет она, но фразу не заканчивает. Вместо этого ныряет под одеяло, и вскоре я ощущаю, как ее губы вновь обхватывают мой член.
***
ИНТЕРЛЮДИЯ
Императрица никогда не пылала особыми чувствами к мужчинам — ее всегда интересовали лишь девушки. И сейчас она предавалась страсти с двумя красотками — красноволосой Карой, находящейся как раз между двумя императорскими ножками, самыми красивыми и длинными во всех Тринадцати королевствах, и пепельновласой Стеллой, язык которой ловко орудовал во рту Императрицы.
Оторвавшись от поцелуя, владычица Тринадцати королевств смотрит на спину самого могущественного человека во всей Империи. И речь вовсе не о ее супруге — тот шут нужен лишь для того, чтобы появляться на людях и играть на публику.
Правит же Империей единственный в жизни Императрицы мужчина — тот, что сейчас стоит к ней спиной, наблюдая через свое волшебное зеркало за интересными для него субъектами. Вот уже две недели как он смотрит туда чуть ли не круглосуточно, изучая какого-то там гладиатора.
Стоя перед зеркалом в человеческий рост, серый кардинал молча наблюдает за тем, как двое чужеземцев страстно совокупляются в своей спальне.
Выполняя просьбу своей самки, парнишка делает это так грубо, насколько может, сжимая зубы, пыхтя и скалясь.
И мужчина улыбается, когда по телу гладиатора то и дело вспыхивают черные языки пламени. Он почесывает бороду, глядя на танец теней, мельтешащих вокруг двух половых партнеров, которые этого вовсе не замечают, как не замечают и черных щупалец, что так и норовят выскочить из-под их кровати.
Но вот гладиатор вновь близок к финалу, и его самка прерывает половой акт, обхватывает его конец губами, надрачивает, и тот разряжает всю обойму ей в рот. Причмокивая, она проглатывает все его семя, и тень в спальне гладиатора остается всего одна — прочие бесследно исчезают, как и щупальца.