Вообще-то у меня есть курево Эла, которое, по его словам, должно завершить бой, но все же решаю не спорить. Присмирение моей Тени — это то, что не помешает и в других боях. Грядущих. Особенно, если…
— Вы сможете победить кардинала? — не сдерживаюсь я.
Охотник усмехается, глядя на мирно сопящую Элеонор.
— Не волнуйся за нас, парень. Не знаю, как Майки, а я помирать уж точно на Арене не собираюсь.
— Ты… попытаешься свалить?
— Что?! — он искренне удивлен. Даже, кажется, немного обижен. — Да как ты мог подумать, что я оставлю своего братана одного против этой длинновласки?! Да мы ему зад порвем, парень! Естественно, он свалит и сдыхать не станет — это факт. Но победить… ты же видел — продолжи мы бой, и он не только по челюсти бы получил. И это я еще был не в форме! Ранен и ослаблен! Ты еще ни разу не видел меня… в настоящей схватке. А тем более своего мастера.
И он хитро улыбается.
— Предлагая нам сражаться, нам обоим против него одного, сопляк, — Хейзел разваливается еще более удобно, — этот кретин подписал себе смертельный приговор. Пусть не убит, но унижен он будет однозначно. Смекаешь?
Мне кажется, что Хейзел действительно верит в то, что говорит.
И мне сразу становится легче.
— Прям камень с души, — улыбаясь, говорю ему я.
— Что ж, — он снимает с головы свою длиннополую шляпу, кладет ее себе на колено и чешет голову, — тогда начнем, парниша.
Несколько минут он учит меня правильно дышать, правильно сидеть и требует закрыть глаза. Затем начинает указывать, что мне нужно представлять. Всякие шары, границы, другое разное фуфло.
«А теперь, — слышу я его голос, но раздается он как будто откуда-то издалека, — открой глаза».
И, когда я это делаю, то сам себе не верю.
Я больше не сижу на кресле в особняке Мастера.
Я вообще не в том мире как будто.
Вокруг меня — бесконечная черная земля и темно-синее небо, сталкивающееся с этой землей на горизонте. Сплошная пустота. На небе ни единой звезды, ни солнца, ни луны… по крайней мере в том виде, в каком я привык их видеть.
Вместо них над моей головой светит небольшой серый шарик с каким-то вкраплением, похожим на паутинку. Почему-то он напоминает мне солнце, но намного меньше… и намного ближе. Не знаю, что это за хрень… но долго я ею не любуюсь, ибо мое внимание привлекает кое-что иное…
Некое существо, напоминающее человека, но им точно не являющееся. Некий монстр с длинными когтями, массивными задними лапами, которые можно заслуженно назвать ногами, ибо оно на них стоит. Большие горящие глаза и огромная — просто чудовищно огромная — пасть.
Сглатываю.
— Что ты за хрень?
— Не узнаешь? — слышу в голосе смешок, но не узнать не могу. Этот голос я узнаю из миллиарда других. Голос в моей голове. Только теперь мне не кажется, что внутри меня. Теперь его издает это самое существо, и я слышу его вполне реально и естественно.
«Чтобы усмирить Зверя, — раздается голос Хейзела, и вот он как раз-таки звучит в моей голове; он словно поменялся с Тенью местами, — нужно его победить».
— Чем?!
На землю в шаге от меня падает меч. Длинный и красивый. И он вонзается в эту черную субстанцию, на которой мы стоим.
— Оу… спасибо, — неуверенно произношу я.
— Ну что, Маркус, попытаешься меня одолеть? — я снова слышу смешок… или даже издевку.
— Не попытаюсь, — я подхожу к мечу и берусь за его рукоять, — а одолею.
Вынимаю его настолько пафосно, насколько могу.
Ощущаю его вес в своей руке и медленно иду навстречу Тени. Он тоже идет ко мне, словно пытаясь меня зеркалить.
Я поражаюсь тому, насколько все выглядит естественно. И выглядит… и ощущается.
— Верно, Маркус, — ехидно произносит Тень. — И больно тебе тоже будет по-настоящему.
И вот эта угроза уже меня пугает.
Не то что бы я не привык к боли, но…
Он прыгает на меня.
Я наношу удар, но эта дрянь мастерски уворачивается. Прямо в воздухе.
Разве это возможно?!
Он приземляется неподалеку, встает на четыре лапы и пытается обежать меня по кругу. Я поворачиваюсь вместе с ним. Он продолжает бежать и, кажется, наращивает скорость. И, когда он вдруг замирает на месте, я понимаю, что голова ходит ходуном.
Черт! Он голову мне вскружил! В прямом… смысле.
Я получаю удар в спину.
Резкий такой.
И чувствую, как его когти пронзают мой кишечник. По-настоящему чувствую. Эта боль ничем не отличается от боли в реальном мире.
Когда он вынимает из меня свои кинжалоподобные когти, я падаю на землю, роняя меч.
— Мде, — расстроено произносит Тень, — даже не интересно.
И вдруг земля подо мной проваливается, и я куда-то падаю…
…на ковер в гостиной Мастера.
Оглядываюсь.
Спина болит, но раны никакой нет.
— Чтобы победить его, ты должен понять, что тот мир, в котором ты очутился, — слышу голос Хейзела. Он все еще сидит в своем кресле, — он твой, на самом деле.
— Мой? О чем ты?
Хейзел усмехается.
— Многие называют его по-разному. Некоторые — воображением, другие — внутренним миром. Майки любит называть его Чертогами разума. Также я слышал пару раз, как некоторые говорили: «Зеркало души», — но я не знаю…
Он чешет висок.
Я, тем временем, поднимаюсь обратно на свое кресло.
— Твой Зверь в данный момент управляет этим миром. Он может творить там всё, что ему заблагорассудится. Ускоряться, призывать различные предметы, менять свою форму, увеличиваться… всё, на что только способно его воображение. Но главная фишка в том, что ты тоже так можешь. И когда твоя сила мысли победит его — ты и сможешь взять над ним верх.
Я думал, что нужно попробовать вновь, и потому закрыл глаза.
— Эй! Ты чего делаешь?
— Хочу снова попытаться, — отвечаю я, открывая глаза.
— Дома попытаешься! Пошел на хрен отсюда!
Состроив немного удивленную рожу, я поднимаюсь с кресла.
— Наш урок окончен?
— Да вали уже!
Махнув охотнику рукой, я медленно выхожу из дома.
И сразу же лицезрею живописный полет Бруно, только что получившего люлей от Мастера.
Он приземляется на землю, и встать уже не может. Весь в кровоподтеках и, видимо, со сломанной ногой, он пытается шевелиться, но напоминает червяка на твердой поверхности. Даже не рыбу на суше, а именно червяка.
— Я смотрю, вам тут весело.
— О! Лоботряс! — весело кладет Мастер на свое плечо огромный деревянный меч. — Ты так быстро! Давай к нам!
Покинули тренировочную площадку мы лишь к обеду, да и то только после того, как нас привел в порядок знахарь. Зеленые сопли, должен признать, пились уже как чай без сахара — не очень вкусно, но съедобно.
***
После обеда я вновь попытался погрузиться в глубины своего сознания, и вновь отхватил от Тени. На этот раз он был более грубым, и оторвал мне голову. Я проснулся тогда, когда увидел свое обезглавленное тело и осознал, что нахожусь в руке Тени… вернее, что моя оторванная голова находится в Его руке… короче… было жутко.
Проходя мимо спальни Бруно, заметил краем глаза, что он кого-то жарит, но не стал разглядывать, кого именно. Для меня это было не важно. Какая разница, Анну или Нину? Может быть даже Марию. Да пусть хоть Корделию — мне как-то пофиг. Главное, что у его любовницы был не золотой свет волос, а значит — не моя блондинка.
Дошел до комнаты Эбби. Постучался.
Приоткрыл дверь — никого.
Спускаюсь вниз.
И внизу Эбби тоже не застаю.
Ни в одной из огромных комнат.
— Этому миру не хватает телефонов, — тихо говорю я и отправляюсь в гостиную. На диване лежит Корделия, читая какую-то книгу. — Где Эбби, не знаешь?
— Я не её секретарша, — быстро отвечает мне она.
— А чья?
Ловлю ее колкий холодный взгляд.
— Слушай… ну давай не будем в таких вот… ужасных отношениях, а? — предлагаю я и подхожу к креслу, в которое тут же плюхаюсь. — Возможно, через четыре дня один из нас умрет. Может быть, даже мы оба. Зачем… нам прощаться вот так?
Корделия молча продолжает смотреть на меня.
— Это типа «нет»?
— Что, Спенсер, — наконец, говорит она, — хочешь меня поиметь?
Теперь моя очередь смотреть на нее немигающим бесстрастным взглядом.
— Если я хочу просто нормальных отношений, то обязательно для того, чтобы кого-то поиметь?
— Ну… — она делает вид, что всерьез задумалась над вопросом, — да.
Я понимающе киваю. Отвожу взгляд, тяжело вздыхаю, а затем встаю.
— Нет, я серьезно! — слышу ее голос, который словно ударяется в спину. — Я могу тебе дать! Хочешь?
— Да нет, спасибо, мне подруга твоя нравится.
— Мне тоже, — слышу эти два слова, сглатываю, и удаляюсь прочь.
Сложно не понять, что нормального разговора с ней у меня не выйдет.
Наверное, никогда.
Но я хотя бы попытался.
Снова поднимаюсь на второй этаж.
Стонов из комнаты Бруно уже не слышно, и потому я вхожу, медленно отворяя дверь.
— Тук-тук, — произношу эту фразу еще до того, как дверь раскрывается полностью.
Бруно лежит под одеялом. Довольный, как обожравшийся мопс. Рядом к нему прижимается Аня. Их тела скрыты под одеялом в киношном стиле — он скрыт по пояс, а она — чуть повыше, так, чтобы не светить грудь.
— Хочешь присоединиться? — спрашивает Анна, но я отрицательно качаю головой.
— Я теперь типа с Эбби.
— А я, значит, типа с Бруно, — кивает она и улыбается. — Не поверишь, мечтала с тех пор, как в ваш класс попала!
И тут меня словно окатывают холодной водой.
— Погодите-ка! А где Мария?!
— О, не парься! — лицо Ани выражает спокойствие, и меня это тоже успокаивает. — Мы заперли ее в подвале. Корделия даже наложила на дверь какое-то заклинание. Так что до следующего боя нам ничего не вредит.
— Но мы будем выпускать ее оттуда во время хавчика, — поддакивает Бруно.
Мне становится как-то грустно.
— Чья была идея? — интересуюсь я.
— Корделия сама и предложила, когда вы с Бруно пошли на тренировку.