— Что такое, Боб? Призрака увидел?
Я не обращаю внимания и на странно-удивленный взгляд Нинель, и на то, как Боб стоял оцепенев, когда я просачивался мимо него.
И лишь у двери в свою собственную спальню я понял, что могли эти взгляды означать.
Из комнаты раздавались стоны.
И принадлежали они Эбби.
Я наслушался их вдоволь за эту ночь, и не мог спутать ни с какими другими стонами.
— Бруно!!! Ах ты сука!!! — я выбиваю дверь пинком ноги, и она влетает в дверь, чуть было не сорвавшись с петель.
И теперь моя очередь стоять в оцепенении. С букетом цветов в руках и кольцом в кармане.
Моя Эбигейл сидит сверху. Ее аура чистейшего красного цвета. А под ней, одной рукой сжимая ее бедро, а другой — грудь… я.
Мой рот раскрывается.
Аура Эбигейл резко меняется с красного на ярко-оранжевый с черными пятнами. Она соскакивает с… меня — и, прикрывшись простыней, смотрит то на меня, то на другого меня, голого, лежащего в постели, словно в своей собственной.
И он — единственный человек, не испытывающий ни грамма удивления.
— Сообразим трёшку? — спрашивает он охеренно мерзким голосом. Мой голос, что, реально так звучит?!
Облизывая губы, он заводит руки за голову и с интересом меня разглядывает.
«Круто», — слышу голос Тени.
— Что ты за хрень? — выдавливаю из себя я.
— Будущий ты, — отвечает он и улыбается.
«У него нет тени», — говорит Тень, когда Лже-Маркус встает.
Я смотрю на пол — и действительно! Он и в самом деле не отбрасывает Тень! Как я в тот день, когда очутился здесь впервые, и израсходовал почти всю ману! Когда думал, что Тень пропал!
«Он — гомункул».
Может, я жуткий тормоз, а может, просто был нереально удивлен, и потому рефлексы притупились, а внимание рассеялось… не знаю. Но удар в зубальник я гордо пропустил. Как пропустил и следующий удар, но теперь уже по голове, после которого, собственно, и отключился.
Глава 41. Песнь Бездны
Просыпаюсь в темном помещении.
Лежу голый на холодной поверхности, предположительно, каменной.
Руки растянуты в разные стороны и привязаны к столу. С ногами та же беда.
— Надеюсь, вы меня тут не кастрировать собрались? — смотрю по сторонам, чтобы найти хоть кого-нибудь, и тут же натыкаюсь взглядом на соседнее — точно такое же — каменное ложе.
На нем лежит моя копия, подперев рукой голову. И тоже голый.
— Нет, кастрировать не будут, — цокает он языком. — Тем более, что мой член покрупнее будет. Эбби, кстати, успела заценить.
Я пытаюсь вырваться, но ничего не получается.
— Не бойся, я составлю ей компанию после того, как тебя превратят в Берсерка… если ты, конечно, переживешь процедуру.
— Что ты за хрень?
— Твой гомункул. Усовершенствованный человек. Внешне — ты, но внутри… в сотню раз круче.
— Не сказал бы.
Он приподнял бровь.
— Эбби даже не поймет, что вернулся не тот Маркус, с которым она училась с пятого класса. Я могу ничем от тебя не отличаться. Лишь выполню то, что от меня хочет повелитель… а потом буду жить свободной счастливой жизнью.
— Действительно веришь в это? Думаешь, он не станет использовать тебя, как и всех прочих?
— Я, брат, запрограммирован верить ему. Да и… все, кто присягнул ему на верность, живут роскошнейшей жизнью. Разве ты не заметил? Он никого еще не обидел… из своих слуг.
Именно на этой чудной ноте и раздаётся звук отворяющейся двери откуда-то сверху.
— Котик, а мы сюда надолго? — я сразу узнаю голос Императрицы. Он не забывается.
— Прикинь, — шепчет мне Лже-Маркус, — Император ни разу с ней не был! Эдриан подсовывает ему Кару постоянно, а Императрицу только сам шпилит!
Информация интересная, но не знаю, как ее можно использовать.
— Нет, родная, — это уже Эдриан, — ритуал не займет много времени. Тем более, что наши ведьмочки уже все приготовили. Верно?
— Верно, мессир, — это Эльза. Ее я тоже с легкостью узнаю по голосу.
И вскоре они все выстраиваются прямо передо мной: Эдриан, в плечо которого вцепилась Императрица, Эльза, Кара, Стелла и Мария.
— Ну чё, начнем, босс? — радостно устраивается на своей «постели» Лже-Маркус. — Ты же точно отдашь мне сиськастую?!
— Она уже твоя, я же сказал, — тихо и безэмоционально произносит Эдриан.
Эльза (с какой-то безумной улыбкой на лице) протягивает кардиналу ритуальный кинжал с изогнутым лезвием. Императрица отпускает его руку.
— Котик, будет кровь?
— Да, моя радость, так что прикрой глазки.
Эльза, словно получив приказ, аккуратно прикрывает глаза Императрицы.
— Вкусно пахнут руки! — заявляет Ее Императорское Величество. — Это орхидея?
— Почти, Ваше величество, — отвечает Эльза. — Я приготовлю Вам такое же масло, если желаете.
— Ага, и не забудь!
Эдриан терпеливо дожидается конца этого бессмысленного диалога, и лишь затем делает шаг по направлению ко мне. Глядя на лезвие, я что-то сильно забеспокоился.
— Оу-оу-оу! Бро, стой! — ору я, пытаясь развернуться. Не знаю, почему, но у меня такое чувство, что он целится мне в яйца. — Стой, Эдриан! Может, договоримся, а?! Давай я сам, вместо этого гомункула, че надо, сделаю, а?!
— Прости, Маркус, но человеку не дано сделать то, что мне нужно.
Кара выходит вперед, вставая на противоположную от Эдриана сторону. Поднимает вверх какую-то чашу с горящим в ней огнем. От меня тут же падает тень, и Кара направляет огонь так, чтобы тень коснулась Лже-Маркуса.
Я встречаюсь с ней глазами.
И вижу, что она сочувствует.
Равно как и Мария, которая тоже отвернула в сторону голову.
Холодное лезвие кинжала касается моего живота, и я вздрагиваю.
— Приготовься к прощанию со своим Теневым другом, — шепчет Эдриан, после чего я чувствую резкую боль в животе и начинаю кричать.
— Ой бай! Заткните мне уши! — требует Императрица, и к ней тут же подскакивает Мария.
Эдриан вынимает кинжал и начинает нести какую-то тарабарщину.
Пламя в этот миг разгорается с бешеной силой, и Эдриан режет по столу. Вернее, мне так сначала кажется. На самом же деле он отрезает Тень.
И вот тут я чувствую истинную боль.
Словно в меня всадили десяток стальных прутьев. Боль по всему телу была настолько адская, что я просто не мог сдерживаться, чтобы не орать.
Отовсюду стали вылезать какие-то черные руки, хватать меня за ноги, лицо и руки. Затем передо мной появляется некое черное лицо, и, будто желая поцеловать, склоняется надо мной.
Я — маленький мальчик, сидящий в клетке. Именно таким я себя сейчас представляю. На дне колодца… или подземной тюрьмы. И отовсюду тянутся руки. Я сижу в центре этой комнаты, единственном месте, куда проникает свет. И лишь он спасает меня от этих рук.
И я чувствую холод.
Дикий холод.
Ощущаю, как тепло покидает мое тело.
Хочется спать…
Спать…
И вдруг я слышу крик.
Резко просыпаюсь.
Между мной и псевдо-мной по-прежнему стоит кардинал, распростирая руки в стороны и читая какую-то дичь. А тем временем моя Тень, принявшая трехмерную форму, медленно ползет к моему гомункулу.
Вокруг нас троих мечутся некие тени, словно водя хоровод. Будто черная стена, они скрыли от нас остальных присутствующих на этом обряде. Слышится странный гул, а на потолке зияет огромная черная дыра, и, готов поспорить, я вижу в ней тысячи
красных глаз, наблюдающих за процессом. А еще… осьминожьи щупальца, они будто повсюду…
И чем дальше Тень отдаляется от меня, тем холоднее становится. Я больше не отбрасываю тень. У меня… больше совсем ее нет.
И тут Тень хватается за Лже-Маркуса, и довольный Эдриан опускает руки.
— А теперь… слейтесь, — тихо говорит он, и Тень, под тихий многоголосый смех черных призраков, исполняет приказ…
Тень разводит руки в стороны, и из его пальцев вырастают длинные когти.
Красные глаза прищуриваются, словно их владельцы хитро улыбаются.
А вот Эдриан хмурится.
И тут Лже-Маркус кричит. Начинает орать тогда, когда Тень вонзает эти самые когти в его грудь, прямо между ребер.
— Что ты делаешь?! — орет Эдриан, явно удивленный такому повороту событий.
— Что, в книге был не так ритуал описан? — издеваюсь я, ощущая, что вот-вот окончательно замерзну.
Лже-Маркус начинает биться в конвульсиях, а Бездна принимается громко хохотать. Может, я и ошибаюсь, конечно, но похожи эти звуки именно на хохот.
Эдриан с силой бьет Тень в спину кинжалом, и начинает трястись, словно в эпилептическом припадке.
Когда Тень кончает Лже-Маркуса, то принимается и за кардинала, вонзая эти самые когти теперь и в него.
— Ты заигрался, смертный! — шипит Тень, но не своим голосом, а иным… более могущественным… более величественным… наверное даже… женским. — Кто ты, что бы возомнить себя Богом?
Тень разевает широкую пасть, и я отчетливо вижу в глазах Эдриана страх. Истинный ужас.
— Стелла!!! Стелла, помоги мне!!! — орет он, но Тень заглатывает его голову, словно намеревается ее откусить.
И тут все пропадает.
Эдриан падает на пол, мертвый Лже-Маркус… ну, он мертв, а черные цепи, сковывающие меня по рукам и ногам, куда-то пропали. Никаких черных круговертей, дыр и красных глаз. Пусто. Все девки изумленно пялятся на корчащегося на земле Эдриана.
На груди Кары вспыхивает алый знак, будто сгорает. Затем тут же аналогичное происходит и на груди Марии.
— Я свободна, — шепчет Кара, улыбаясь и касаясь своей груди. — Свободна.
Эдриан испуганно смотрит на меня, а затем — на кинжал. Бросается к нему ползком, и я понимаю, что следует сделать то же самое.
Отпихиваю его ногой, и он отлетает в сторону. Хватаю кинжал.
Эдриан ведет себя странно.
— Мои силы! — орет он, глядя на свои руки. — Мне нужно время на восстановление! Кара! Помоги мне!
Но Кара не двигается.
— Стелла!
Но и она стоит, не двигаясь. Она вообще с самого начала наблюдала за всем происходящим немного отрешенно.