эльфийки, и прочие представительницы нелюдей) не пряча глаз. Открыто и уверенно. И многие из них мне улыбаются, а кое-кто даже подмигивает.
Впервые в жизни я дышу полной грудью и ощущаю себя… человеком.
***
Когда мы входим в наш дом, который больше смахивает на казарму, пакеты из моих рук тут же забирают близнецы Лефевры.
Из женской спальни появляется Мария и упирается плечом в дверной косяк, скрестив руки на груди; остальные девушки также находятся в столовой — сидят за столом и играют в карты. Вот только нет ни Бруно, ни его двух дружков.
— А где парни? — спрашиваю я.
— Ушли тренироваться, — говорит Мария, улыбаясь. — Тоже хотят принести пользу в следующем бою.
— Отлично, — говорю я. — Тогда…
Я смотрю на парней.
— Эдуар и Джим, оставьте нас. Мне нужно… поговорить с дамами.
Немного неуверенно, но парни уходят в спальню и закрывают за собой дверь.
— Что за секретность, Спенсер? — спрашивает мисс Флауэрс.
— Мне нужна кандидатка, — говорю я, оглядывая всех девушек, — которая согласится раздеться передо мной топлес.
— Ты обалдел, Спенсер?! — завопила Корделия Престон, девочка-задротка и лучшая подружка Эбби.
— Маркус! — возмущенно выпучила глаза Анна.
— Да нет проблем, — резко выпалила Мария Кармен, после чего отстраняется от своего косяка и дефилирует ко мне походкой модели, словно идет по подиуму, по пути развязывая завязки на своем платье.
— Перейра Карденас! — вопит математичка. — Что вы себе позволяете?!
— Заткнитесь, мисс Флауэрс! — резко огрызается испаночка. — Мы не в Вашей школе и не на Вашем уроке!
И, оказавшись прямо передо мной, она совершает движение руками, раскрывая свою шикарную, до безумия великолепную грудь. Не такую большую, как у Эбби, но… черт побери! Она округлая и упругая, тоже большая, но не столь массивная. Аккуратная и в то же время… просто восхитительная!
— Так я и думал, — говорю я, глядя на Кармен, лицо которой сияет легкой улыбкой победительницы. На ее лбу красуется уже знакомое: «Враг повержен», — на ключицах: «Выберите награду», а на грудях два варианта.
Не думая ни секунды, я тяну руку к ее правому соску.
— Спенсер! — орет мисс Флауэрс. — Как ты смеешь?!
«Оставить опыт себе», — гласит надпись на этой груди, и бурый аккуратный сосок уже зажат между моими пальцами. Мария издает легкий стон, отчего мисс Флауэрс вскрикивает еще громче. У меня в горле моментально пересыхает — я впервые в жизни вижу девичью грудь с сосками, да еще и трогаю один из них. И потому несколько секунд туплю, наслаждаясь видом… и новыми ощущениями.
И, когда понимаю, что возбужден до предела, дергаю за этот сосок.
Глава 5. Суровая тренировка
Мое имя…
В прочем, вы уже прекрасно его запомнили, полагаю.
Иначе и быть не может. Так что сразу к делу…
Едва я успеваю отпустить сосок, как все надписи с тела Марии исчезают, а на ключицах появляется другая: «2 очко опыта получено». И чуть ниже: «Доступно очков для распределения: 3». Еще ниже: «Перейдите в профиль для распределения неиспользованных очков».
— Маркус Спенсер! — громко орет мисс Флауэрс сорвавшимся на истерику голосом, и мне показалось, что она вот-вот заплачет.
— Черт, мисс Флауэрс! — срываюсь на нее я. — Вы можете просто закрыть свой рот?! То, что я делаю, возможно, жизни вам всем спасет!
Ее взгляд… он… весьма многозначен. В нем есть и некий испуг, связанный с тем, что на нее кто-то кричит, очевидно, а также удивление. Но красочней всего она демонстрирует глубокий мыслительный процесс, пытаясь понять, издеваюсь ли я над ней, или говорю правду.
Видимо, в голове ее что-то коротит из-за некоего мыслительного парадокса, и потому она падает на свой стул, роняет голову на руки и начинает громко рыдать.
— О, черт… — я хватаю себя за волосы. — Еще и этого мне не хватало…
Мария, прекрасно понимая, что мое внимание к ней сходит на нет, одевается.
— Черт… я… я не хотел обидеть Вас, мисс Ф…
— Не хотел?! — она резко вскакивает. Ее лицо — красное и мокрое — перекошено злобой и истинным горем. — То есть наорать на учителя и сказать закрыть рот — это не хотеть его обидеть?! Я старше тебя на шесть лет, Спенсер! Да, я выпустилась всего год назад, но разве я не достойна хотя бы горстки уважения?!
— Маркус, — шепчет Мария, — тебе лучше пойти погулять.
Теперь испаночка идет к мисс Флауэрс, чтобы, очевидно, успокоить.
— Простите, мисс Флауэрс, — говорит она чертовски виноватым голосом. — Это моя вина!
Когда внимание математички переключается на нее, я молча выхожу из дома.
Чешу затылок, глядя на проходящих мимо людей и нелюдей.
— И как же мне теперь скиллы то прокачать? — не нахожусь с ответом.
Слышу, как позади скрипит дверь. Оборачиваюсь.
Это Джимми и Эдуар.
— Предлагаю пойти и посмотреть, как тренируются пацаны, — произносит Эдуар.
Я прикидываю идею в уме и соглашаюсь.
***
Тренировочная площадка — место весьма серьезное. Особенно если учесть, что дерутся там на самом деле, а не понарошку. Когда я увидел, что Моррис ударил Криса своим копьем и пробил того насквозь, чуть было от страха в штаны не навалил, но к тому почти тут же (когда Крис рухнул на землю), подлетел какой-то маг, поводил руками, и от раны не осталось и следа.
— Ни хрена себя, — шепчу я. — Жаль, что наши медики так не умеют.
Эдуар усмехнулся, найдя шутку забавной.
— Вообще, наверное, было бы неплохо позаниматься. Пойдемте, чуваки. Нам будет полезно научиться держать оружие в руках, — и я заплатил три серебряные монеты за каждого из нас, чтобы пройти на площадку, и надел кожаные доспехи.
Сама площадка представляет собой большой ровный пустырь, разделенный на отдельные секции невысокими заборчиками инаходится у стены района, отделяющей его от остального города. На краю пустыря располагается палатка с отдыхающими лекарями, с другой стороны — под тентом — размещаются стойки с оружием и манекенами. На самой площадке люди в доспехах увлеченно рубятся друг с другом, а у заборчиков, кроме гладиаторов, заметны и простые зеваки, иногда еще умудряющиеся болеть за кого-то и делать ставки. В каждой из секций — свой тренер и свой вид оружия. Пока Моррис и Крис дрались друг с другом заостренными палками, Бруно чуть поодаль лупил манекен под присмотром тренера двуручным мечом.
Я чешу затылок и направляюсь к мечам. Выбираю один из них и иду к тренеру, который уже объяснял каким-то ребятам, как управлять этой штукой. Учиться оказалось интересно. Мне показали пару стоек и столько же ударов. Сказали отрабатывать на манекене, но это разонравилось мне уже спустя пять минут.
— Ну и скукота…
— Повеселить? — я оборачиваюсь и вижу Бруно. На свое плечо он водрузил свой тяжелый двуручный меч.
— Тебе идет, — говорю я, и он улыбается.
— Хочешь небольшой спарринг?
Я прикидываю, что было и правда неплохо чутка потренироваться.
— Драться будем… деревянными мечами, или?..
Он громко хохочет.
— Не боись. Тут раны не останутся. Поцарапаешься если вдруг, тебя тут же заштопают лекари.
Я молча глянул на магов, наблюдающих за тренировками. Пожимаю плечами.
— Не ладно, — я соглашаюсь и встаю. Не мог же он очень уж многому научиться на этой площадке, верно?
Мы стоим друг напротив друга. Бруно ехидно улыбается.
— Возможно… ты и крут, Спенсер, — говорит он и снимает свой клинок с плеча, — но точно не в этой своей человеческой форме.
И он наносит удар. Я едва успеваю парировать его своим мечом, но и это не особо помогает — удар такой сильный, что мой меч попросту вылетает из руки.
Бруно громко ржет.
— Тебе надо тренироваться, Спенсер. Или всегда будешь надеяться на эту черную хрень?
Я смотрю себе под ноги. Тени все еще нет. Сейчас бы… он мне не помешал.
Поднимаю клинок.
Бруно сплевывает.
Я пытаюсь ударить, но он просто отступает назад.
— Да уж… — тихо говорит он и вновь готовится к удару. На этот раз я сжимаю клинок в руках. Он бьет сверху вниз. Я парирую…
…и мой же меч впивается в мою ключицу, придавленный его огромным тесаком.
Я слышу, как ломаются кости. И ору.
Он убирает меч, но я свои шелохнуть не в силах. Боль такая, что я даже пошевелить боюсь.
— Я видел, как Мария на тебя смотрела, — произносит Бруно, обходя меня по кругу.
— Бруно! Я истекаю кровью! — мой голос больше похож на писк маленькой девочки.
— Так вот… ты не достоин ее внимания.
И он бьет. Бьет по другому моему плечу, и я слышу кошмарный чавкающий звук, смешанный с хрустом. Глаза застилает черная пелена с красным ободком. По периферии — куча разноцветных звездочек.
И я чувствую, как по правому боку растекается горячая жидкость.
Именно тут и приходит боль.
Я падаю на бок, глядя на свою отрубленную руку.
— Не смей больше, — раздается голос Бруно в моей пульсирующей голове, который я слышу даже сквозь свой вопль, — с ней…
И резкая боль пронзает мое бедро. Меня всего трясет. Я ору, как ненормальный.
— …флиртовать! — и удар повторяется вновь. Я подозреваю, что нога отрубается подчистую, и теперь ранена вторая.
Мой крик становится практически неслышимым, боль куда-то уходит, и появляется странная слабость…
***
Я просыпаюсь.
Вижу чувака, машущего перед моим носом руками.
Вижу лица пацанов: Морриса, Криса и Эдуара. А еще крик Джима:
— Ты спятил, Бруно?! Ты же мог его убить!
— Да ничего ему не было бы! Тут смотри сколько этих чародеев-целителей!
— А если он не сможет превратиться в эту хрень через два дня?! Ты об этом подумал?!
Сознание полностью ко мне возвращается, но я чувствую сильную слабость.
Маг отходит, и подходят Бруно с Джимом.
— Ты как? — спрашивает Джим.
— Жить будет, — констатирует Бруно и протягивает мне руку. Я демонстративно бью по ней и встаю сам.
— В следующий раз, Морфи, — тихо хриплю я, ковыляя к выходу, — меня может не оказаться рядом с тобой, когда на тебя будет нестись очередной носорог.