Светка!
Сталкер неуклюже вскочил, вплотную приникнув к решетке. Даже несмотря на головокружение, из-за которого перед глазами все плавало, девушка была видна хорошо: забившаяся в угол, дрожащая, обхватившая совершенно обнаженное, изрезанное тело тоненькими ручками с красными следами от наручников на запястьях. Николай скрипнул зубами и уткнулся холодным лбом в прутья, мысленно проклиная все на свете.
– Света, – тихо позвал он. Девушка вздрогнула. – Я вспомнил, все вспомнил. Ты только держись, ладно? Мы обязательно выберемся, обещаю тебе.
– Коля… – измученно выдавила пленница и заплакала, протяжно, навзрыд.
Горда обернулся к Яну, слабо тыкнул его пальцем в грудь.
– Я не убивал твоего друга, – отчеканил он, растирая виски. – Мы убегали от «черепов» и нарвались на стаю мутсобак, которые загнали нас к псевдоволку. Пришлось скрываться в аномальном поле, надеялись, что псы туда не сунутся. Вот только псевдоволк Патрона под контроль взял. Хрен знает, что он там ему внушил, но твой друг… В общем, гранатой он себя подорвал.
– Вот это поворот, – присвистнул Барс.
– А нож у тебя…
– Еще во время погони он мне его отдал: свой я потерял.
Наемник хотел было что-то сказать, но только нахмурился и махнул рукой, потом, мол, договорим. Не было похоже, чтобы он поверил Гордееву до последнего слова, но тем не менее, желание мстить его явно оставило.
– А про какую ты флешку спрашивал? – подал голос Аз, «светя фонарями», налившимися темно-синим, будто перезрелые сливы.
– Нам нужно выбраться отсюда, – проигнорировал вопрос сталкер, вновь растирая виски. – Если подумать логически, то что получается? Охраны на базе человек пятнадцать. Ведь не все еще вернулись с моих поисков, скорее всего. Грамотно используем эффект внезапности – сможем сбежать. Главное, транспорт найти подходящий.
– Вот так вот, легко и просто, – хлопнул в грязные ладоши Барс. – Возьмем и выйдем. Только разгон наберем. Клетки ты как откроешь? А план лагеря знаешь? Где вышки стоят, где посты, где автомобили находятся? Да пока мы хоть как-то сориентируемся, нас успеют замочить и в аномалию тела выбросить.
– Планировка мне хорошо знакома, с этим проблем не будет. Из четырех вышек две всегда свободны, с них двор никем не просматривается. Это Боров когда-то так решил, потому что был уверен, будто с Ядовитых болот никто не выйдет. Насколько знаю, никто и не вышел, – Горда расхаживал по клетке, загибая пальцы. – Ты про посты говорил? С этим тоже легко: пятеро у каждого из въездов, еще десять постоянно на территории. Но, повторюсь, с моих поисков вернулись не все, поэтому караул будет ослаблен более чем наполовину. Из этого вывод, что и автомобили «пасти» некому, а они всегда в одном месте стоят.
– И что дальше? Кто нас вытащит?
– Не волнуйся, я это сделаю, – спокойно парировал Николай, чувствуя, что голова вновь пошла кругом. – Доверьтесь мне.
– Ты на ногах еле стоишь, герой – выпалил Аз. – Что ты делать-то собрался?! Кто ты вообще такой, раз тебя «черепа» всей базой искали?
– Не ори, – произнес сталкер спокойно, пытаясь отдышаться. Вопреки его попыткам, становилось только хуже, наверняка из-за спертого, тошнотворного воздуха. – Скажи лучше, когда нас на арену загнать должны? Я пока в отрубе был, счет времени напрочь потерял.
– Да по идее, уже давно пора, – нервно пожал плечами парень. Мысль о скорой и неминуемой смерти, раньше не вызывавшая ничего, кроме кривой ухмылки, теперь начала пугать его. Внезапно захотелось жить, дышать полной грудью, видеть, осязать.
– Значит, у Борова опять накладки, – хмыкнул Горда, понемногу приходя в себя. – Как обычно. Клоун. В общем, так, мужики, давайте договоримся сразу: вы полностью доверяетесь мне, делаете все, что я прикажу, а когда мы свалим от бандитов, я вывожу вас за Периметр или отпускаю на все четыре стороны. Идет?
– А что, если нет? – угрюмо произнес не привыкший подчиняться Ян.
– Тогда скоро сдохнем.
– Аргумент.
– Именно, – кивнул Николай. – И не вздумайте бросить девчонку, за нее эти скоты свое еще получат. Что касается нас, то, если все пойдет по плану, уже ночью будем в Зоне. Самое тяжелое теперь, это завалить охотниц, которых против нас выставили. Но, думаю, справимся…
Натужный скрип резанул уши, послышался грохот тяжелых шагов по жестяной лестнице. Щелкнул замок, дверь открылась.
– Ну и вонища, – прошамкал вошедший, прикрывая нос и рот рукавом комбинезона. – Давай, Страус, выводи их, я прикрою чуть что. Только внимательнее: тот чудик, – кивок в сторону Горды, – Киргизычу пару часов назад пальцами глаз выколол.
Второй и правда был похож на страуса: ноги длинные и тонкие, грудь колесом; непропорционально большая, остроносая голова неизвестно как держится на длинной, худющей шее.
Косо поглядывая на сталкера, Страус, с прыгающими по спусковой скобе автомата пальцами, опасливо прошмыгнул мимо его клетки и, отперев ту, что была напротив, выволок наружу Свету. Будто почуяв, куда ее ведут, девушка забрыкалась, даже извернулась, чтобы цапнуть зубами кисть бандита. Но резкий удар прикладом по лицу выбил из нее бунтарский нрав, и она вновь тихонько заплакала, вздрагивая изрезанным голеньким тельцем. Следом за пленницей наружу вышли Аз с Барсом. Те были спокойны, будто их не вели на убой, как скот. Последними освободили Яна с Гордой, который с трудом поборол в себе желание проявить кличку бандита на деле и ударом ноги снести Страусу яйца.
Подгоняемые тычками в спину, пленники поднялись по лестнице и попали в ярко освещенный коридор, разбегающийся в обе стороны. Бандиты приказали свернуть вправо, больше никто не проронил ни слова. Свежий воздух, едва ли не порывами проникавший в подвал сквозь решетки вентиляции, холодил тело, приятно обволакивал голову, улучшая самочувствие, позволяя дышать полной грудью.
За очередным поворотом пленники уткнулись в железную дверь, ведущую в тесную комнату с деревянными скамейками по обе стороны. Затолкав людей внутрь, бандиты сказали ждать, пока поднимется решетка, как можно громче посочувствовали, что «эта шваль сегодня сдохнет, некого больше нам трахать будет, Страус», а затем, ехидно попрощавшись, вышли.
– И что теперь? – ни к кому конкретно не обращаясь, осведомился Барс, оглядывая бетонные стены, старые, источенные насекомыми скамейки, грязный пол. – Чем-то склеп напоминает.
Николай его не слушал, молча глядя на Свету. Девушка снова забилась в угол и беззвучно плакала, все еще пытаясь прикрыть ладошками свою наготу. Ее озябшие руки дрожали, зубы стучали, а кожа приобрела неестественно бледный оттенок. Не сомневаясь ни секунды, сталкер стащил с себя комбез, оставшись в майке да портках, и протянул его девушке. Та с благодарностью посмотрела на него, вырвала из рук нагретую телом одежду, да укуталась как можно плотнее.
– Что будем делать, Горда? – послышался из-за спины голос Яна.
Своевременный вопрос. Сталкер сел на скамейку и, обхватив голову руками, принялся думать. Сумбурные мысли вяло перекатывались в его голове: каждая более-менее четко выраженная идея тут же разбивалась о хаос событий последних дней, как морская волна о скалистый берег. Вариантов не было. Хороших, по крайней мере. А вот плохих хоть отбавляй! Можно было, выбежав на арену, похватать ножи и дружно перерезать себе глотки. Тем самым разочаровать почтенную публику, закончив действо, даже его не начав. Или поиграть с охотницами в прятки, продлив свою жизнь на несколько минут. Или…
Сталкер тряхнул головой, хлопнул ладонями по коленям. По всему выходило, что шансов у них самый мизер, как бы он несколько минут назад ни обещал пленникам, что все будет как нельзя лучше. И они ему, кажется, поверили. А он себе – нет. Хотя бы потому, что до этого арену никто из дичи на своих двоих не покидал, все как один – вперед ногами. Бывали, конечно, те, кто исхитрялся убить охотника, иногда даже двух, но чтобы всех – никогда. Ситуацию упрощало лишь то, что Горда знал, как выглядит место их предстоящего боя.
Изначально представляя арену круглой и относительно небольшой, впервые ее увидев, он немало удивился. Прямоугольная и огромная, размером практически с футбольное поле. Потолок, терявшийся за границей яркого света прожекторов, с двух сторон подпирали мощные колонны. По периметру, на уровне пятого этажа, размещались утопленные в стену длинные лоджии для публики. Каждая была надежно защищена от шальных пуль бетонным ограждением и пуленепробиваемым стеклом. Высокие ниши имели прекрасный обзор, но и не были «глухими»: полуметровый проем под потолком был оставлен умышленно, дабы зрители могли слышать звуки «охоты».
В самом центре арены находилась исполинская дыра, напоминавшая пусковую шахту межконтинентальной ракеты. Одна из полукруглых створок, предназначенных для перекрытия гигантского отверстия, была выдвинута, а вторая вылезла из пазов лишь наполовину: видимо, ее заклинило уже давно. Горда не удержался и заглянул вниз. Ничего, кроме темноты, рассмотреть не удалось. Оттуда веяло сыростью и трупным запахом. Вокруг этой дыры по всей арене были хаотично разбросаны ящики, пустые контейнеры, бочки и кучи разномастного мусора. Некоторые контейнеры стояли с распахнутыми дверцами – о том, что в них неоднократно пыталась прятаться дичь, свидетельствовали выбоины от пуль на рифленых боках железных убежищ. А на то, чем всё для бедолаг заканчивалось, ярко указывали бурые потеки крови, размазанные по металлическому полу.
Несмотря на обилие укрытий, всех рано или поздно находили.
– Буду откровенен: шансов у нас немного, но они есть, – начал Николай, поочередно глядя то на презрительно ухмыляющегося Аза, то на Барса, бездумно уткнувшегося в одну точку, то на Яна, спокойно стоящего у двери… – Выжить у нас получится лишь в том случае, если будем в движении. Постоянно. Света на время останется здесь, а мы выходим, перебегаем от укрытия к укрытию и внезапно атакуем. Тогда, возможно, и удастся завладеть чьим-то оружием. А это уже небольшая надежда на победу…