— Догадался. Значит, попытка сорвать матч, убив кого-то из спартаковцев?
— Да.
— Повторяю, полковник: место?
— С крыши правительственной трибуны.
— Непростая задача обезвредить стрелка в таком узкоконкретном месте, — покачал головой Рене. — С противоположной стороны стадиона есть высокое здание?
— Есть, но пусть тебя это не волнует, — жестко сказал полковник. — Мы не можем рисковать. Приказ: киллера Барончика убрать до матча! Они не успеют перестроиться: дублера у него нет.
— Почему, если на кон поставлены такие деньги? — насторожился Шарден.
— Потому что этот киллер никогда не ошибается, — хмыкнул Зверев.
— Я его знаю?
— А, догадался! Это Жан Ланжер, вы служили с ним в Центральной Африке. Крепкий малый. Жаль, что он по другую сторону.
— Я его застал в легионе уже в конце своей службы, — пожал плечами Рене. — Почти не помню. Высокий, рыжий?
— Нет, коренастый, сейчас отяжелел, даже можно сказать — толстяк. Рост всего-то 170 см.
— Шрам под левым глазом? — уточнил Шарден.
— Точно.
— Вспомнил. Место?
— У Ланжера есть одна странная привычка, — медленно процедил Зверев, — перед акцией он всегда ходит в сауну.
— Известно, куда он намерен пойти здесь?
— Известно. Лучшая сауна с лучшим пивом, раками, девочками — в спорткомплексе на Вестерплятте.
— Это далеко?
— За городом, на полуострове. Машина с документами на твое имя стоит в конце улицы — видишь, сизая «полония»?
— Вижу.
— Вот ключи. Права и снаряжение в бардачке.
— Что за снаряжение?
— Сам увидишь.
— Уточняю: временное устранение или ликвидация? — прищурился Шарден.
— Увы, ликвидация, — развел руками полковник. — Он слишком глубоко вляпался в систему Барончика.
— Да ладно, я его совсем не помню. Один вопрос: в сауне могут быть в это время и другие люди — посетители, обслуга, а мне надо уйти. Всякое может быть. Мои права?
— Это лучшее место для такого противника. Так что огонь на поражение. О количестве жертв можешь не волноваться. Сколько надо, столько и будет.
— Это все, что я хотел узнать, — кивнул Рене, и они расстались.
Машину для дела он все же угнал в Старом городе. Выбрал такую, которая явно простояла у дома несколько дней, и ею не пользовались, — значит есть шанс, что не хватятся и сегодня. Шарден припарковал ее в десяти метрах от входа в спортивно-оздоровительный комплекс. Вошел, заплатил за бассейн, сауну и массаж, прошел в раздевалку. К счастью, в раздевалке была всего пара каких-то толстых самодовольных придурков. Рене натянул на голову выданную в кассе фетрово-суконную шляпу и вошел в парную. Там вообще был всего один человек — коренастый, плотный, со шрамами на левой руке, правой ноге, животе и, что самое главное, — на левой щеке.
Несмотря на годы, прошедшие с того дня, когда Рене впервые увидел этого парня в легионе, он сразу узнал его. Небольшой, но очень надежный в стрельбе по неподвижной цели с расстояния двух-трех метров пистолет (итальянскую «беретту» 1986 года выпуска) Шарден держал в красно-белой жесткой рукавице для самомассажа. Не снимая рукавицы, он трижды выстрелил в киллера Барончика. Учитывая, что сам этот киллер никогда еще не промахивался, это было самое надежное средство «профилактики». Теперь же можно было быть уверенным, что выстрел в спартаковца не состоится. Три дырки — под левым соском, в районе поджелудочной железы и между бровями — давали такую уверенность. А глушитель давал основания предполагать, что выстрелы из сауны в раздевалке не были слышны.
Рене постоял еще некоторое время, словно раздумывая, рисковать или не рисковать. Кровь Ланжера, толчками вытекавшая из его грузного тела, залила вначале верхнюю, затем вторую и первую полки сауны и начала подбираться уже не алым, а бордовым ручейком к босым ногам Рене.
Вид приближающегося зловещего ручейка заставил его скорее принять решение.
В раздевалке два толстых придурка по-прежнему пили пиво, заедая его плотными, янтарно-желтыми ломтями вяленого леща.
Навскидку выстрелив в одного, а затем во второго, Шарден убедился, что контрольные выстрелы не понадобятся. Быстро оделся и вышел в холл. И опять повезло, — Рене не любил лишних трупов, — там была только кассирша, носатая плюгавая старая полька лет шестидесяти. Он наклонился к круглому отверстию в кассе и, неожиданно вытянув снизу руку, выстрелил кассирше, как и бывшему легионеру, точно меж бровей.
На улице он не встретил никого. Вскочил в машину, доехал до Старого города, припарковался у пивной и зашел внутрь. Выпив прямо у стойки кружку темного пива, отметив, что польский портер ничуть не хуже английского, но сильно уступает французскому «Бордо», Шарден, так ни с кем не перемолвившись словом, вышел и быстро двинулся в сторону центра.
...Матч он смотрел уже в номере отеля.
Обе команды вышли на поле, думая прежде всего об обороне, и в этом компоненте игры преуспели. В первом тайме ни той ни другой команде не удавался быстрый переход от обороны к атаке. Во многом из-за того, что соперники проходили середину поля за счет длинных передач, которые часто не находили адресата. Поляки лишили москвичей одного из их главных козырей — фланговых проходов с последующими навесами. Поэтому до перерыва кроме удара головой Ширко подопечным Романцева ничего не удалось. Игра была нервной, что неудивительно: несмотря на разницу в классе («Спартак» был на голову выше соперника), тот факт, что на кон было поставлено очень многое — выход в следующий тур розыгрыша главного приза «ЕвроТОТО», и каждая победа, кроме всего прочего, приносила команде приличные деньги, — шансы соперников почти уравнивались.
«В другой ситуации при такой игре, — подумал Рене, — самая логичная концовка матча — ничья. Но здесь ничьей не будет. Как не будет и сюрпризов».
Первый гол соорудили на пару Титов и Ширко, использовав домашнюю заготовку действий в стандартном положении. Ширко пробил штрафной, а Егор Титов, ворвавшись в штрафную, пробил головой в землю на уровне ворот, — мяч отскочил, ударился в штангу, и Егор добил его с лету.
Вратарь был бессилен.
Поведя в счете, «Спартак», как всегда в такой ситуации, резко взвинтил темп своих атак.
Однако спустя минут десять матч выровнялся, поляки на какое-то время завладели инициативой и дважды угрожали воротам Филимонова после стандартов. Например, после подачи углового Ежи Полянским.
Потом «Спартак» вновь, словно по команде, взвинтил темп, и даже присутствие травмированного центрального защитника гданьской команды Мирослава Вальчевского не спасло команду от второго гола.
Заряженный на борьбу с первых секунд матча, Робсон получил выверенный пас от Писарева и точно пробил в правый верхний угол ворот.
Но на 70-й минуте матча ситуация изменилась. Хорошо защищавшиеся спартаковцы засуетились в своей штрафной площадке. Выступавший на позиции «либеро» Мор вначале удачно подстраховал Филимонова, а потом раздался свисток судьи и, судя по жестикуляции, тот назначил одиннадцатиметровый за игру Мора рукой. Хотя и Рене и миллионы болельщиков, смотревших матч по телевидению, готовы были поклясться, что мяч ударился в ключицу Мора и отскочил прямо в ноги Лацеку Кураню, который благополучно промазал по воротам.
Но свисток уже был. А с судьей не спорят.
«А судья-то купленный!» — с удивлением отметил Рене. То, что матчи в «ЕвроТОТО» продаются и покупаются, он конечно же знал, уже два года работая на Ису Назимова, но что для страховки будет куплен судья в матче, в котором уже была запланирована другая интрига, — Шарден не предполагал.
На этот раз Лацек Куронь сыграл точно: сделав вид, что будет бить в верхний правый угол, пробил в нижний левый. И Филимонов, в последнюю секунду разгадавший «обманку», чуть-чуть не дотянулся до мяча.
После гола поляки заиграли сильнее, несколько их размашистых и красивых атак просто обязаны были закончиться взятием спартаковских ворот. Но в первом случае вместо выстрела из «пушки» получился выстрел из «пугача»: мяч срезался у польского нападающего. Во втором же Филимонов, раздосадованный пропущенным голом, взял мяч из разряда неберущихся, совершив акробатический прыжок и вынув мяч почти из «девятки».
Теперь уже нервы заиграли у поляков — время шло, а они ничего не могли предложить в ответ на надежно игравшую оборону воспитанников Романцева. Попытка же сыграть с красно-белыми в «открытый» футбол оказалась профанацией: такие вещи со «Спартаком» не проходят.
Русские играли красиво и уверенно. Не совершая даже маленьких ошибок, словно понимая, что судья в поле и даже боковые не на их стороне. У судей же больше не возникало спорных ситуаций, которые можно было бы трактовать в пользу противника.
И тогда случилось невиданное.
Когда до конца матча оставалось около десяти минут и всем было ясно, что при счете 2:1 «Спартак» ни за что не упустит победу, выводящую его в следующий этап розыгрыша «ЕвроТОТО», спартаковские фанаты, сидевшие кучно на восточной трибуне, вдруг устроили дикий дебош — стали ломать пластмассовые сиденья, бросать их в болельщиков гданьской команды, прорвали цепь польской полиции, ввязались в драку, тем более бессмысленную, что кроме нескольких сотен полицейских им противостояли тысячи болельщиков команды Гданьска. В ход пошли пустые бутылки из-под пива (в России уже давно во время матчей пиво продавалось только в пластиковых бутылках), несколько разбитых в кровь голов польских болельщиков, несколько расквашенных носов полицейских обострили ситуацию. Брошенная на поле одним из спартаковских болельщиков бутылка — именно им, а не поляком (этот момент был тщательно укрупнен телевизионным оператором) — попала в голову одному из боковых судей, он картинно упал, и его унесли на носилках с поля.
К присутствующим на стадионе обратился комиссар матча, француз Жорж де Распер, предупредивший, что, если побоище не закончится, матч будет перенесен на следующий день, а счет сегодняшней игры на минуту драки аннулирован. И хотя счет был в пользу команды «Спартак», он снова станет ничейным, ибо именно спартаковские болельщики развязали драку. Кроме того, команда «Спартак», косвенно несущая ответственность за своих болельщиков, заплатит 50 тысяч долларов штрафа.