3
Пока меня не было, мне звонили целых три раза. Надо же, каким спросом я теперь пользуюсь!
Да еще и у нужных людей, потому что кроме традиционного сообщения от мамы на пленке были голоса Леандера и Макса. Похоже, Леандер очень по мне соскучился.
Я перезвонила обоим. Сначала Максу, который хотел обсудить дела и поэтому собирался ко мне заглянуть. Я дала добро.
А потом взвесила все варианты приветствия для Леандера. «Слухи о моей смерти сильно преувеличены» или «Hallo, stanger» нельзя было счесть особенно оригинальными, поэтому я остановилась на скромном «Привет, как дела?»
Набирая номер, разнервничалась.
Он взял трубку:
— Леандер Бергландт.
Теперь моя очередь:
— Привет, это Пия, как твои дела?
— Как мои дела? Все будет хорошо, если ты прекратишь свои игры.
Ничего себе.
— Какие игры? — Жалкая реплика.
— Пия, я не раздаю поцелуи направо и налево. И по-моему, то, что между нами произошло, не оставило тебя равнодушной. Поэтому я не понимаю, что означает вся эта ерунда, почему ты мне не перезвонила? И не вешай мне на уши лапшу про горы работы и тому подобную чушь.
И что на это ответить? «Хотела произвести на тебя впечатление, потому что ты знаменитость, а я так просто, погулять вышла»? Или: «Моя подруга Катарина залетела от своего тренера по верховой езде»? «Семейные проблемы»?
Решила обойтись без экивоков:
— Честно говоря, я ни в чем не уверена: то ли это фальстарт, то ли ты действительно проявил ко мне интерес. — Почему рядом с ним я тупею и теряю способность соображать?
— Н-да, а ты как думаешь? Неужели ты считаешь, что я бы тебе позвонил, если бы ничего не было, и тем более дал согласие на эту вечеринку у твоей Витты? — У него даже тон изменился, стал более мягким.
Я пообещала встретиться с ним и дала себе слово, больше не прибегать ни к каким трюкам. Нельзя недооценивать людей, можно нарваться на неприятности.
Едва я повесила трубку, позвонили в дверь.
Макс! Он еще не отошел от визита к Леандеру, так что меня не особенно удивил его вопрос, не стоит ли ему отказаться от этой работы; ведь, в конце концов, приятная атмосфера играет не последнюю роль, а в ее наличии он теперь уже не уверен.
Я его успокоила, пообещав все объяснить Леандеру и взять вину на себя.
Мы с приободрившимся Максом тут же пошли на кухню, чтобы выпить за наше будущее. Беседа протекала достаточно возбужденно.
Кто бы подумал, что именно дамский угодник Макс знает и ценит мой любимый сериал «Секс в большом городе», а особенно Кэрри Брэдшоу?
— …Помнишь, Кэрри с девчонками едет в Хэмптон и натыкается на мистера Бига с его новой двадцатилетней пассией? Ну и гадость! А Саманта сводит свою пламенную ассистентку с мужиком, который умудрился наградить Шарлоту триппером. Саманта самая классная. Когда она серьезно влюбилась в типа, у которого при эрекции член в четыре сантиметра, помнишь, она отламывает кусок хот-дога и демонстративно вопрошает: «How would you like making love to this every night?» (Здесь: что с помощью этого можно делать ночью? (англ.)) А когда у Миранды появляется ребенок и у него все время пучит живот…
Мы все время смеялись и никак не могли успокоиться, особенно после того, как у Макса развязался язык и он начал рассказывать про свои забавные приключения с женщинами. Оказывается, по улицам бегают толпы невротичных дамочек. Как это успокаивает!
Следующие недели пронеслись с сумасшедшей скоростью, события буквально наслаивались одно на другое. Спрашивается, почему бывают периоды когда можно поговорить разве что о лаке от «Шанель» и приходится убивать время, заполняя шикарные тесты типа «Сексбомбы, карьеристки и домохозяйки», а потом вдруг наступают времена, когда что ни день — то новости.
И некогда по-настоящему осознать, что одна подруга беременна и готовится сойти с ума, вторая после многолетних бесплодных попыток обретает великую любовь, а сама ты открыто появляешься на публике с самым завидным женихом страны. Мы с Леандером и в самом деле сблизились, и даже если Штадер с Максом выражали сомнения по поводу моего вкуса, в данном случае это ничего не меняло.
Леандер Бергландт и Пия Монхаупт часто бывали вместе.
Собственно говоря, все произошло очень быстро и просто. Мой мужчина ничего из себя не строил, не шел на понятную и был просто очарователен.
Да и развивалось все самым естественным образом.
За первым свиданием последовали другие, за первым поцелуем — поцелуи не первые.
Иногда меня охватывала паника. А что, если я для него просто проходной вариант? Я же не переживу.
Но Леандер знал, как себя вести, так что я довольно быстро успокоилась и, как мне казалось, наконец повзрослела.
Моя матушка стала котироваться как самая крупная звезда нашего городка и безустанно пудрила тете Эде мозги тем, что ее зятем будет не кто иной, как сам Леандер Бергландт.
Тетя Эда хотя и завидовала, но поскольку отблеск славы упал и на нее, то она поддакивала матушке при всяком удобном случае.
Естественно, обе они в скором времени ожидали знаков внимания с его стороны, например визита.
Когда я осторожно заговорила об этом с Леандером, он отреагировал, скажем так, сдержанно: «Все эти семейные радости не для меня. Еще успеется. У нас будет масса времени, представится немало возможностей познакомиться и с мамой, и с тетушкой. Могу заранее послать им автограф с самыми теплыми словами. Это имеет смысл?»
Я не была уверена. Наш приезд наверняка доставил бы обеим гораздо больше удовольствия. На одной из своих карточек Леандер написал: «Большое вам спасибо за чудесную дочь. Не зря говорят, что яблочко от яблоньки недалеко падает».
А для тети Эды он придумал следующее: «Буду очень рад познакомиться с семьей, в которой столь хорошие гены».
Мама с тетей обрадовались до смерти. Я, конечно, слегка покривила душой, заявив, что Леандер очень бы хотел с ними познакомиться, но, к сожалению, в данный момент настолько занят, что не может выкроить ни одной свободной минуты. Они, безусловно, проявили понимание и в виде компенсации вывесили автографы на самое видное место.
Хотя я и витала в розовых облаках, но не теряла из виду свою собственную работу, заключавшуюся в написании биографии Леандера. Даже если Штадер и выразил сомнение, что я могу трезво заниматься своим делом по причине столь сильной влюбленности, я быстренько убедила его в обратном: «Штадер, сам подумай! Чем ближе я с ним познакомлюсь, тем лучше получится книга! Я ведь, в конце концов, пишу не объективную статью, а его биографию, в которой он должен выглядеть как можно более симпатичным. С этой точки зрения наша с ним история — это счастливый билет».
Конечно, он бурчал, чтобы я была осторожнее, потому что Бергландту палец в рот не клади. Точно так же Штадер отзывался о любой мужской особи, оказавшейся в опасной близости от меня. Он испытывал ко мне отцовские чувства.
Зато с Леандером мне прекрасно работалось. Он умел ладить с людьми и мог сосредоточиться, так что мы семимильными шагами продвигались вперед, что не в последнюю очередь было связано и с моим не совсем бескорыстным интересом.
Ему понравилась моя идея скомпоновать биографию не хронологически, а по темам. Мне, кстати, тоже, потому что таким образом можно сразу прочесть то, что тебя интересует, и, не продираясь сквозь молочные зубы и подарки в честь похода «первый раз в первый класс», сразу углубиться в более увлекательные аспекты.
Его карьера, его семья, его друзья, его женщины и — last but not least (Последнее, но не менее важное (англ.)) — его досуг.
В данный момент я — кто бы мог подумать! писала главу «Женщины», и должна признаться, что это довольно практично получить возможность официально и для чисто профессиональных целей расспрашивать своего нового кавалера о чем угодно.
С его юношескими влюбленностями я расправилась довольно быстро; гораздо больше меня волновали женщины последних лет, которые, как выяснилось, все до одной были моделями!
Меня охватила дикая паника, и, сами понимаете, это явилось поводом для дружеских девичников, столь полезных в кризисных ситуациях.
— Представьте себе: последние четыре женщины все до одной были моделями! И если я произношу слово «модели», то и имею в виду тигриц подиума, а не тех клуш из каталогов, больше похожих на секретарш, которых в самый последний момент попросили натянуть какую-нибудь фиолетовую блузочку! Я говорю о моделях, участвующих в дефиле «Милан — Париж — Нью-Йорк». Высоких, стройных, без целлюлита, регулярно летающих спецрейсами компании «Леар Джет». А всяких там интрижек, если они и были, мы пока еще не касались!
Видимо, мои чувства явственно отражались на физиономии, потому что Лилли и Катаришна тут же начали сочувственно жать мне руки и заказывать спиртное.
— Пия, Дорогая, дыши глубже, тебе надо успокоиться. Слышать такие вещи никому не приятно, но ведь перед тобой не какой-то там сосед Гюнтер, а знаменитый, да еще и красивый мужчина. Так чего же ты хочешь?
Катарина, как всегда, смотрит в корень. Лилли попыталась смягчить ситуацию:
— По-настоящему хорошая новость состоит в том, что он больше уже не с ними, то есть, несмотря на то что они модели, они не смогли ему дать того, что ему на самом деле нужно. И тут в игру вступаешь ты. Может быть, в тебе он нашел то, чего ему не хватало в моделях?
— Чего именно? Расширенных вен? — Шок еще не прошел.
Вмешалась Катарина:
— Послушай, Пия, ты ведь уже много лет читаешь все бульварные газетенки. Вряд ли то, что ты узнала о Леандере, оказалось для тебя большим сюрпризом!
Она была права. Но ведь ситуация полностью изменилась. Есть огромная разница, когда ты читаешь о частной жизни кого-то там и когда сама внезапно превращаешься в часть этой жизни.
Эту мысль я попыталась донести до Лилли и Катарины:
— Поймите же, очень скоро мы с ним доберемся до точки, когда больше не требуется умение раздеваться как можно быстрее и не берется в расчет ничего, кроме правды, голой правды. И по крайней мере мысленно мне придется делить постель с четырьмя моделями! Ну и как тут, скажите мне, можно расслабиться?