— Да тебя тут что, каждая собака знает? — в конце концов спросил Ицкоатль. — Когда ты успел так прославиться в каждом городе?
— Не каждая, но знает, — ответил Халлар. — Бродячих артистов мало, а барды так вообще наперечёт. А людям иногда хочется устроить себе праздник. Да и попутешествовал я немало и здесь и в соседних королевствах.
Тем временем они уже дошли до торговых рядов, но бард уверенной походкой шёл всё дальше, к одному ему ведомой цели. Наконец он остановился у ничем не примечательного прилавка и поинтересовался, здесь ли почтенный Винк?
Торговец нашёлся сразу и, окинув друзей пристальным взглядом, поинтересовался, что нужно барду и его товарищу. Получив ответ, что барду надо три комплекта, засуетился и ответил, что через десять минуточек всё будет готово.
Хал улыбнулся и, посмотрев на Ицкоатля, поинтересовался — нужно ли ему что-то из одежды?
— Разве что исподнее, — подумав, ответил тот. — Всем остальным барон снабдил.
Торговец или был не столь основательно занят, или внимательно слушал то, что происходит перед прилавком. Иначе откуда бы на нём появилось несколько пар нижнего белья, да ещё и подходящего по размеру?
— Глаз у него намётан так, что легко определяет любой размер, даже примерка не требуется, — пояснил Халлар. — Любой спор выигрывает. Да и вообще, один из лучших торговцев. Обращайся в любое время, если что потребуется. Я тоже, когда бываю здесь, к нему наведываюсь.
Откуда-то из-под прилавка вынырнул торговец с дорожным вещевым мешком. Тючок с тремя комплектами нижнего белья он плотно увязал и поместил в мешок. Камзолы, перчатки и штаны выложил отдельно. Подумал, глядя на шляпу барда и положил на прилавок похожую. Вздохнул и добавил несколько перьев в футляре.
— Господин Халлар? Оплата обычным порядком? — поинтересовался он, вздыхая.
— Ну что вы, почтенный, — отозвался бард. — Я при деньгах. Да и помню, как вы к почтенному Иштвану относитесь. Правда не понимаю, почему.
Торговец просиял, сноровисто свернул одежду и засунул в вещевой мешок. Аккуратно вдоль лямки поместил и футляр. Протянул товары Халлару. Кот ловко выбил из кошеля несколько монет, подхватил их в воздухе и протянул торговцу.
— Так он таких фокусов не показывает, — с облегчением рассмеялся торговец. — А если начистоту… Все жилы вытянет — сколько ты купил, чего, какого качества. А нитки не гнилые ли? — весьма похоже передразнил он. — Да если бы у моего товара было ненадлежащее качество!
— Потому у вас и закупаюсь, почтенный Винк.
Торговец снова разулыбался и, попросив заходить ещё, скрылся где-то за прилавком.
— Зашугал их Кончар, — негромко рассмеялся Хал. — По три шкуры дерёт и спуску не даёт. И за любой прокол с качеством товара такой процент выставляет…
— У нас за плохое качество товара процентами не отделались бы, — вполголоса отозвался Ицкоатль. — Наши законы очень строги ко всем, кто их нарушает… Куда дальше?
— Ну ты же флейту хотел, — ответил бард. — Мне ли не знать как не по себе становится, когда душа музыки требует.
— Но у меня сейчас нет денег, — запротестовал Ицкоатль, — а флейта наверняка дорого стоит, особенно у хорошего мастера!
— Зато у меня есть, — отрезал Халлар. — Будут — отдашь. Не будет — не обеднею. Братья мы, или как?
Ицкоатль перестал возражать. Но дал себе слово сделать для брата всё, что будет в его силах. И даже сверх того.
На этот раз они вышли с рынка и зашли в квартал мастеровых, где между столярной мастерской и мастерской плотника стоял какой-то домик. Почему-то взглянувшему на него хотелось улыбнуться и казалось, что там праздник. Хотя между стуком молотка и вжиканьем пилы из соседних домов звуков из домика не доносилось. Однако Халлар вёл именно к этому дому.
— Это здесь? — негромко спросил Ицкоатль, прислушиваясь к шуму работы.
— Здесь, — ответил бард. — Странно, обычно из дома слышатся звуки музыки. А сейчас — тишина. Может увлёкся чем?
Что там могло что-то случиться, Халлар даже не подумал. Решительно взойдя на крыльцо, он звучно щёлкнул кольцом по полоске металла, заботливо подложенной под него, и распахнул дверь.
— Иду-иду, — послышался голос из глубины дома.
— Почтенный Константин, — чуть повысил голос бард. — Это Халлар, бард. Вы мне как-то лютню чинили.
— Как же, помню-помню, — шаркающие шаги слышались всё громче, и наконец в глубине коридора показался сгорбленный силуэт. — Цела лютня?
— Цела, — отозвался Хал. — Я по другому вопросу.
Подошедший к дверям человек оказался ещё не старым мужчиной, но было видно, что годы уже начинают брать своё.
— Это Саркан, мой побратим, — Халлар представил своего спутника. — И он хотел бы купить флейту.
— Это можно, — повеселел Константин. — И какую бы вы флейту хотели?
Ицкоатль почтительно склонил перед ним голову. Мастер, создающий музыкальные инструменты, вызывал у него гораздо больше уважения, чем дюжина баронов.
— Мне проще нарисовать, если у вас найдётся листок бумаги, — попросил он. — Но, может быть, у вас и так есть то, что мне нужно? Если вы позволите взглянуть…
— Конечно-конечно, — засуетился мастер. — Заходите. Что это мы на крыльце-то беседовать будем?
Теперь стало ясно, почему из дома не доносилось ни звука. Весь длинный коридор до мастерской, как оказалось, был обит каким-то губчатым материалом. И на его стенах висели различные музыкальные инструменты. В открытую дверь жилой комнаты Халлар даже углядел арфу, но поспешил отвести взгляд.
Самая дальняя дверь оказалась дверью в мастерскую, разделённую на две части. И если в одной был привычный инструмент типа пил, скобелей и стамесок, то вторая… Вторая сторона оказалась превращена в своеобразный музей, в котором на подставках лежали различные музыкальные инструменты.
Именно тут Халлар и увидел нечто… А увидев — прикипел взглядом, не в силах оторваться от зрелища.
Ицкоатль не замечал его смятения — он смотрел на ряд флейт, разной длины и толщины, из разных материалов, с разным количеством отверстий. Точно такой, к каким он привык, здесь не оказалось, ни одна из флейт не заканчивалась украшением в виде резной фигурки, но вряд ли это могло сказаться на их звучании. Руки сами потянулись к одной, из тёмного дерева со светлыми прожилками. Ицкоатль приложил флейту к губам, вдохнул, выдохнул — и в тишину полилась бесхитростная, простая, как лёгкое дуновение ветра, мелодия.
Только тут Халлар смог сбросить с себя наваждение и, повернувшись к брату, прикрыл глаза, вслушиваясь в музыку. Рядом стоял мастер Константин и тоже слушал. А когда мелодия закончилась, поинтересовался:
— Молодой человек, а что вы искали поначалу?
— Похожую на эту, — Ицкоатль улыбнулся. — Но с головой кошки на конце. У меня была такая… Давно. Мне нравится эта, я возьму её.
— У нас в королевстве нет традиции украшать флейты головами животных, — мастер был озадачен. — Да и не слыхал я о таком.
Обсидиановый Змей молча выругал себя. Проговорился-таки…
— Мне такую вырезали в детстве, — он не стал уточнять, что детство его прошло совсем в ином мире. — Я учился играть на ней, пока не вырос. Потом мне стало не до музыки.
— Голова кошки, значит, — Константин рассеянно взял с полки ещё одну флейту, оглядел весь ряд, как будто видел их впервые. — Разница в весе, утолщение на конце… А ведь звук должен стать совсем другим. Особенно если это открытая флейта. Почему я об этом не подумал? Спасибо за идею, молодой человек. Я ей обязательно воспользуюсь. Ну, а вы что такое углядели, мастер Хал?
Халлар опять опомнился и всё-таки взял со стены инструмент. Это была лютня, но не совсем. Более длинный гриф. Фигурная дека, в отличие от простой деки лютни. И отсутствие двойных струн, что было совсем уж ни в какие ворота.
— Что это, мастер Константин?
— Это называется гитара. И поверьте старому мастеру, это следующий шаг в струнных инструментах, в отличие от вашей заслуженной лютни.
— Следующий шаг? Это? Нет, форма мне определённо нравится. Гриф с ладами длиннее, чем у лютни, ладов больше. Форма корпуса определённо удобнее, а на звук она как?
— Так вы попробуйте, мастер Хал, — с этими словами Константин кивнул на табуретку.
Халлар снял со спины свою лютню, аккуратно положил её на верстак и уже с гитарой присел на табуретку. Попробовал несколько поз, выбрал наиболее удобную. Провёл пальцем по струнам, вслушиваясь в звук. Поднял голову:
— Строй тот же самый? — недоверчиво проговорил он и, не дожидаясь ответа, взял несколько аккордов, а потом заиграл несложную мелодию. Впрочем, несложной она была с самого начала. Потом он, привыкая к инструменту, начал вплетать в мелодию, простенький ритм пальцами по деке. Потом, разошедшись, выдал такое, что у мастера мгновенно покраснели уши. Но без слов. А закончив, недоверчиво посмотрел на Константина.
— И почему я об этом раньше не слышал? Беру.
— Ну, значит, вовремя к нам приехал, — улыбнулся мастер. — С вас пять серебряных монет.
— Пять? — недоверчиво прошептал Халлар. — Мастер, этому цены нет. А вы его за пять серебряных.
— Ну, вы же лютню здесь оставите. Да и ваш брат мне неплохую идею подал. Потому и пять…
Ни говоря больше ни слова, Халлар отвязал с пояса один из кошелей задатка и отдал его мастеру. Так тут было заведено — покупатель мог отблагодарить мастера, заплатив свою цену, выше назначенной. И не взять денег — означало смертельно обидеть покупателя. Поэтому с тяжёлым вздохом Константин взял округлый кошелёк и спрятал за пазуху.
Халлар улыбнулся и начал прощаться. И только когда побратимы вышли из дома мастера, и отошли достаточно далеко, чтобы их заглушали звуки инструментов, вполголоса произнёс:
— Знаешь, за сколько он мне лютню чинил? За медяк!
Глава 10
Остаток дня прошёл привычным порядком. После обеда бард остался развлекать кухарок, Ицкоатлю же предстояло более насущное дело — тренировка. Помня о том, что эти люди не так крепки, как его соплеменники. он не стал нагружать их слишком сильно, ограничившись повторением изученного вчера.