– Ну… Чародеи-то сбором информации постоянно занимаются! – непонимающе нахмурился я. – Что в этом такого…
– А тут, Антон, надо понимать разницу между нашими чародеями, – медленно произнёс Игнат, – одарёнными из других Полисов и…
– Ренегатами, – закончила за него Ольга Васильевна, которая, оказывается, тоже подошла к нашей половине стола и какое-то время слушала разговор. – И вот, если у нас здесь под боком завёлся ренегат… Тебе, Антон, твоё недолгое общение с Натальей нужно напоминать? Враги из других городов, конечно, могут натворить кучу бед, но вот отступники кудахуже, потому как ренегатов не сдерживают вообще никакие законы, правила или моральные рамки. Они как бешеные лютоволки, от которых вообще не знаешь чего ожидать в следующую секунду.
– И тем не менее, если наш юный князь прав, этот Скоморошка вполне может быть из клана, – мягко напомнил нам всем Демьян. – Или действительно бесклановым…
– В таком случае, вообще-то, сам Уроборос велел найти и наказать, – фыркнула тётка Марфа. – Вот только, как я уже сказала, в наших условиях и с нашими возможностями это практически бессмысленная трата времени и сил. Если бы ещё по горячим следам. Но сейчас, спустя пять с гаком лет, и зная, по сути, только одну из прошлых кличек… Это называется «Найди то – не знаю что!»
– Согласна, – кивнула Ольга Васильевна. – Сейчас это дело действительно бесперспективное. Всё равно что простецу иголку в стоге сена искать. Но! Ничто не мешает помнить о подобной угрозе и как следует подготовиться. Бдительность опять же повысить… Ну и ждать!
– У неба погоды… – усмехнувшись, добавила Бажова, похлопав в ладоши, после чего женщина Бажова, имени которой я ещё не запомнил, быстренько наполнила нам с Игнатом кубки, а Демьяну под недовольное ворчание – ладью. – Так, барышни и ясны молодцы, предлагаю всем закончить на сегодня серьёзные разговоры и наслаждаться праздником! Тем более что сейчас принесут горячее!
И действительно, наши девушки, как раз совершив изящные взмахи клинками, закончили свой танец и поклонившись в мою сторону в пояс. Зала буквально взорвалась аплодисментами! Хлопали, подбадривали и благодарили раскрасневшихся чародеек минут пять, после чего они, вконец засмущавшись, соскользнули с помоста и быстренько убежали во внутренние помещения.
Казалось бы, танцу этому не одна сотня лет, древний он, как окаменевший в болоте деревень, а такой красоты, грации и изящества я не видел даже у профессиональных балерин и актрис в Кремле во время празднования «Дня Уробороса»!
А затем внесли горячие блюда, и я обалдел от накативших ароматов жареной дичи! Именно дичи, потому как размещённые на огромных блюдах массивные птичьи туши, как рассказал мне Демьян, оказались некими глухарями. Дикими птицами, на охоту за которыми наши мужики смотались по такому случаю за стену.
Нечто обложенное грушами, что я по первой принял за тушку крупной пожаренной собаки, оказалось ни много ни мало самым настоящим оленем, которого я видел только на картинках. А если точнее, то самочкой лет восьми отроду, которую охотники прихватили во время поисков птицы.
Вот так вот – а мне всё время казалось, что в Запретной Зоне живут разве что монстры да разнообразные духи. А там животная жизнь кипит похлеще, чем возле иного посада в Зелёной Зоне. Как-то даже забывается порой, что именно люди привлекают к себе чудовищ, в то время как животные не всегда являются добычей. И не все монстры – вечно голодные твари, готовые опустошить леса, не оставив в них ничего живого, – их едят. Некоторые так и вовсе зверушек любят и о них заботятся. Те же лешие, например…
Вот только всё вовсе не так идеально, как может показаться, стоит только впасть в другую крайность. Здесь не Зелёная Зона, а Полис не посад, в котором каждый простец может взять оружие, да и пойти за частокол в ближайшую рощицу попытать счастья. Впрочем, и там не всё так просто, и даже если получится отловить себе кого-нибудь на ужин, следует ещё убедиться, что его вообще можно есть!
Я молчу уж про разнообразные инфекции и паразитов, но, как рассказал уже Игнат, больше половины лесных зверей чуть ли не с рождения заражено подселившимися к ним духами. Они вроде живые и нормальные, да только есть человеку их уже просто так нельзя, если, конечно, нет желания, став одержимым, пойти на следующую ночь жрать уже своих соседей. А для того чтобы определить это и «почистить» тушу нужны специальные артефакты, ну и так далее. Не зря же посадские простецы всю свою добычу для начала в Храм несут!
Зато, когда внесли поросят в яблоках, я узнал их сразу же. Благо видел и не раз, в том числе и тушки, которые на Таганском торгу второго уровня продавали практически регулярно. Этими далёкими родственниками хрякорылов полис в достаточном количестве снабжает себя сам. Хрюшек массово растят на подземных животноводческих фермах, которых в том же Тимирязевском районе далеко не один десяток понатыкано. Ну и из посадов по осени везут, конечно, но там уже не просто свежие туши, а разнообразные копчения и прочие мясные деликатесы, которые в каждом поселении готовят по-своему.
Добило же меня появление в зале пары самых настоящих лебедей в перьях, которых внесли на огромных овальных серебряных блюдах. А затем торжественно водрузили одного между мной и Демьяном, а второго – на противоположенную, «женскую», сторону праздничного круга столов, у тётке Марфе и Ольге Васильевне.
– Это ж… лебеди! – я разве что не квадратными глазами посмотрел на старейшину. – Ведь сейчас Сезон Уробороса! Откуда?
– Подарок это! – посмеиваясь, ответил старик, хитро поглядывая на меня. – От молодой Княжны Московской Князю клановому Бажовых! В честь победы на смертном ристалище!
– А она меня потом, случаем, не спросит, – с сомнением посмотрел я на Демьяна. – Как там поживают её любимые Длинношей и Белокрыл?
– Не спросит, – отмахнулся от моих подозрений мужчина. – Их в Кремле исключительно для кухни княжеской разводят.
– Даже так? А я думал, их только для красоты держат…
– Ну а то! – усмехнулся старейшина и махнул рукой в сторону белоснежного красавца, обложенного цветами, вырезанными из каких-то фруктов. – Печёный лебедь – одно из древнейших традиционных праздничных блюд почти во всех кланах, имеющих к тому же сакральное значение! Это одна из немногих птиц, которых духи седьмой дорогой обходят. Да и мастерство определённое нужно, чтобы вот такого вот красавца приготовить.
– Да уж… – согласно покивал я. – Никогда не думал, что птицу вот так вот прямо в перьях в можно в печь ставить.
– Знаешь, Антон, – крякнул старик, – сомневаюсь я, что его, как ты сказал, готовят… Но тут я всё-таки не знаток! Знаю только, что прямо так его не едят и нужно дождаться, покуда его как надо не разделают, да на тарелки не положат. А вообще, если интересно, ты у Зиновьи Патрикеевны спроси, ну, или у Кларочки с твоей Алёной. Они вроде обе на кухне были.
– А… Зиновья Патрикеевна – это же… – я напряг память, вспоминая высокую строгую женщину чуть старше Марфы. – Она же одна из Хранительниц Очага?
– Ну да, – кивнул Демьян. – А заодно главная наша главная стряпуха!
– Неужели это она с девочками такую красоту сделали? – удивился я, повнимательнее присматриваясь к стоящему перед нами необыкновенному блюду.
– Нет, что ты! – замахал руками старейшина. – Она, конечно, мастерица знатная, да вот всё больше по простой дичи да по повседневной еде специалист. Сам понимаешь, прошлое у нас перекатное было, тут не до лебедей. Говорю же, подарок это тебе от Княжны. Самих птичек к нам на летуне один из княжеских поваров привёз, он же с поварятами своими эти блюда справил, пока женщины наши да девушки остальной пир готовили.
«А ещё следили, чтобы мы потом с лебедей этих не потравились!» – понял я по тону Демьяна то, что он не стал высказывать вслух.
Разговор пришлось прервать, потому как к моему соседу подошёл один их наших чародеев и ненадолго, пока не началось застолье, отозвал его в сторону на разговор, в котором принял участие и подошедший к ним старейшина Ланских. Из той группы этого клана, что безоговорочно поддерживали Ольгу Васильевну. Игнат тоже куда-то отлучился, правда, ещё до того как принесли лебедей, так что я, можно сказать, остался предоставленным самому себе.
А потому полез во внутренний карман и достал оттуда небольшую коробочку, обвёрнутую бархатной тряпицей. Подарок от Хельги, который передал мне вместе с поздравлениями и заверениями в дружбе представитель клана Громовых, явившийся незадолго до начала праздника.
Естественно, что, как и положено, мы разослали приглашения всем тем, кто в Храме выступил на нашей стороне спора. Вот только время сейчас в Москве творилось такое, что заранее было понятно, что вряд ли кто прибудет на праздник. Даже девчонок, как в городе стало поспокойнее, увезли в их кланы, и ещё непонятно, отпустят их прямо в понедельник к началу занятий в Академии или нет.
Так что праздновали только мы, да ещё примерно такая же группа Ланских. Впрочем, массовые отказы, пусть и с извинениями, на которые в обычное время можно было бы и обидеться, сейчас воспринимались вполне естественно. К тому же, как я уже сказал, были вполне ожидаемы. Но вот разнообразные подарки с поздравительными письмами доставлять начали буквально с самого утра.
То послание, которое я получил от Хельги, пусть и было написано в самом что ни на есть строгом стиле, а всё равно буквально кричало: люблю, соскучилась и изволновалась! Жду не дождусь нашей встречи. Да и смысл был в общем-то такой же. Ну а к нему прилагалась эта коробочка, в которой лежал простенький на вид самодельный браслетик из серебряных шнуров.
Подарок вроде бы незамысловатый, но приятный сам по себе, ведь понятно, кто его сделал и для кого. К тому же, как оказалось, очень даже полезный и, можно сказать, со смыслом. Главное, уметь читать «язык» переплетения нитей. Есть такое благородное искусство из тех, в котором разбирается большинство клановых женщин и мало кто из мужчин. Вроде того же «языка» цветов и искусства чтения узоров на расшитых праздничных одеждах, которые зачастую несут больше информации, нежели татуировки на матёром каторжнике.