Поэтому в помещении стоял устойчивый запах крови, гноя и нечистот, но приходилось терпеть, ведь казанский чародей вновь провалился в забытьё, и сейчас над ним колдовала наша чаровница. Когда же он очнулся, его сил хватило только на то, чтобы сказать несколько фраз кивнувшей тётке Марфе, с которой после этого мы сразу же и ушли, оставив на Освальда и Эйдис заботу о раненом.
К каким-либо активным действиям наша группа приступила только на следующее утро, когда казанянин уже в значительной степени пришел в себя и смог нормально ответить на вопросы моей наставницы. И из его сбивчивого, естественно, неполного и зачастую уклончивого рассказа, в котором пропуски того, что он просто не мог сказать, но давал понять между строк, приходилось додумывать, обобщив и перефразировав, благо имелись среди нас умельцы… Выходило следующее.
Поездка ханши Абызбики в тайный посад проходила вполне успешно, с собой в качестве некого «подарка» она везла рабыню якобы столь же «древней крови», как и та, что текла у меня в жилах. А может быть, и древнее на одно поколение, потому как, известно, папашка мой был не Бажов из главной ветви, а очень даже Карбазов. Но, в общем, факт в том, что само её существование, по мнению совета старейшин Бажановых и самой Абызбики, фактически гарантировало ей победу.
Причём эта неизвестная даже не знала о своей участи, и вообще там всё было странно. С одной стороны, с неё сдували пылинки и относились как к почётной гостье. А с другой — раненый даже не скрывал, что всем в клане после первого же очень короткого разговора с ханшей было приказано относиться к таинственной гостье не иначе, как к очень дорогой, но бесправной собственности. Только ни в коем случае не говорить ей об этом.
Сама же Абызбика максимально дистанцировалась от своей новой рабыни и даже сама переехала в отдалённый комплекс, принадлежавший Бажановым, оставив центральную цитадель, в которой и содержалась вроде как пленница. Точно так же они и отправились в путешествие к «Тайному посаду». Впереди две вездехода с ханшей, охранниками и свитой и в отдалении по следам группы третий вездеезд, в котором, собственно, и везли «подарок» и «козырь» в одном флаконе.
Так что, нарвавшаяся на монстра машина вовсе не отстала, а очень даже целенаправленно двигалась вдали от основной группы. И, как результат, попалась, причём, так как следили в первую очередь за своей пассажиркой, полностью доверяя чародеям из основного кортежа, произошло всё внезапно.
Вездеезд вдруг получил сильнейший удар в бок, да такой, что пару раз перевернулся, а затем по внутренним помещениям сквозь обшивку, словно раскалённый нож сквозь масло, прошло несколько световых лучей, одни из которых и располосовал рассказчика, назвавшегося Тимуром Бажановым. А потом лежащую на боку машину буквально разодрала руками огромная склонившаяся над ней тёмная человекоподобная фигура, и это было последнее, что запомнил раненый чародей.
Очнулся он в одиночестве, незнамо сколько времени спустя. Как добрался до авыла, не помнит, а до нашего прихода так и вовсе приготовился умирать, потому как не верил, что если даже за ним и приедут свои, то успеют спасти. Так что по традиции простился со своей ипокатастимой и жалел только, что сам не в состоянии провести ритуал хрустально древа, как тут нежданно нагрянули мы, москвичи.
Собственно, если я правильно понял старших, именно по той причине, что казанянин решил, что умрёт в одиночестве, и простился с родными, «вернув» себя в большой клан, он и был нынче с нами столь шокирующе откровенен. В противном случае мы разве что узнали бы о том, как на них напали, а так… Вполне возможно, мужик нам врал, прикрывая нечто куда более грязное, чем какая-то там рабыня, учитывая, что подобный статус, как и само владение людьми, в Казани не считались чем-то предосудительным. Но заливал в таком состоянии да под некоторыми «слегка» развязывающими язык малоизвестными веществами он так виртуозно, что бездна отказалась бы принимать такого лжеца…
А может, он оказался очень честным человеком, не пожелавшим перед своей совестью отыграть всё назад, наплевав на свое «прощание» и переход в большой клан. В таком случае наши ценные и, несомненно, лечебные добавки к обычным зельям явно помогли ему… ведь мы вовсе не интересовались какими бы то ни было тёмными тайнами наших казанских родственников. И почти совсем не допытывались.
В любом случае слова этого Тимура требовали серьёзной проверки, потому как верить ему на слово никто не собирался. А потому всё ещё относительно ранним утром команда из шести чародеев-Бажовых покинула авыл Гары и, быстро встав на ещё не успевшую исчезнуть колею, оставленную вездеездами, направилась со всеми предосторожностями прямиком к месту крушения.
Да! В данном случае на дело пошла не стандартная рука, удобная как в маневрировании, так и для баланса группы, а пять чародеев под предводительством тётки Марфы… и очень удивлённый подобным поворотом событий я.
Признаться, я почему-то был абсолютно уверен, что меня от подобного дела просто-напросто отодвинут, посчитав его слишком опасным, ну и вообще предпочтя, чтобы моя ценная персона была надёжно заперта в консервной банке вездеезда. И был слегка шокирован, когда оказался не прав.
Во-первых, мы и так рисковали, в частности, оставшимся на ремонтных работах экипажем и охранником. Ведь известно, что Бажановым был отправлен золотой голубь, и они в любой момент могли нагрянуть в авыл… где неизвестно, как именно они поведут себя, внезапно обнаружив там родичей из другой ипокатастимы.
Оставлять же ещё и меня в таких вот нервных условиях действительно было бы глупой идеей, в то время как основной отряд боевиков-охранников должен уйти на разведку. Ведь меньшим числом там, если что, тоже делать просто нечего, да и опасно. А не пойти тоже нельзя. Нужно своими глазами убедиться в общей картине, так и подтвердить слова свидетеля. Да и про банальный интерес к тому, кого же, собственно, тащила с собой ханша Абызбика забывать не следовало. Вряд ли, конечно, «пленница» всё ещё была жива и тем более здорова, но разобраться в том, что же это за «козырь» такой может быть, если, конечно, нам не наплели с три короба, стоило. Тем более что в рассказе казанянина ничего похожего на гигантских змей как бы и не присутствовало.
Касательно же моего участия, во-вторых, было просто сказано: «Учись, студент! После будет уже некогда!» Ну и ещё пара ласковых фразочек о том, что со мной сделают, если я полезу вперёд и сверну в итоге себе шею. Причём обещания включали в себя явные намёки на последующие некромантические и садистско-изгоняющие практики, которые непременно будут проведены над мембранным телом, после того как они меня сами раз пятнадцать убьют. После чего мне было показано моё единственно и постоянное место в ордере, и группа двинулась в путь.
Сказать, что работали взрослые чародеи так, как нам, студентам, и не снилось, значит, просто-напросто соврать. Нам не то что такое не снилось, мы даже и представить не могли, что подобная синхронность действий может вообще быть у людей, которые, по их же словам: «…раньше никогда не работали вместе». В то время как мы, вроде бы сыгранная учебная рука, только постигая умение двигаться группой, напоминали подвыпивших посадчан, вываливших из таверны, которые разве что не сталкивались лбами.
Моё нынешнее сопровождение словно плело собой невообразимой красоты узор, ни на мгновение не снижая взятой на старте скорости. Окружающие меня соклановцы постоянно перемещались, кто-то ускорялся, кто-то брал вбок, проводя проверку, кто-то намеренно отставал, контролируя тылы, а через какое-то время же выбивался вперёд, получив неуловимый для меня сигнал с требованием проверить новую зону ответственности. И при этом, если я перемешался по относительно ровному подлеску вдоль проложенной колёсами взъездов колеи, то остальные, казалось, игнорировали ровную поверхность и бежали исключительно так, как им в данный момент удобно. Будь под ногами ветви или поваленные стволы деревьев, камни или вообще заполненные водой овраги.
При этом я не раз и не два замечал, как чародеи сходу метали ножи то в кусты, то в кроны деревьев. С последних после подобного регулярно падали разнообразные подарки. То в виде трупа довольно крупного, похожего на бибизяна монстра, то скрючившегося в агонии огромного паука, то тушки красивой и даже на вид жирной птицы. Обычно сам метатель тут же терял интерес к своей цели и немедленно продолжал движение, а вот замыкающие всё так же на ходу либо подбирали использованное оружие, либо, в случае с птицами, сам трофей, который немедленно занимал своё место в специальной петле, имевшейся на поясе у каждого из Бажовых.
Найти изуродованный остов лёгкого вездеезда на практике оказалось ничуть не труднее, чем добежать по прямой от академии до нашего особняка в Москве. Более того, ещё где-то за пол километра от цели даже я почувствовал в воздухе отзвук гари и калёного метала. Ну а по прибытии на место меня, чтобы не путался под ногами, практически сразу же отправили на ближайшее высокое дерево вместе с назначенными дозорными следить за окрестностями, пока остальные трое чародеев занимаются делом.
Впрочем, пристроившись под боком у чаровницы Эйдис, я всё же не столько смотрел по сторонам, сколько с интересом наблюдал за тем, что делают на земле тётка Марфа и её двое помощников. А посмотреть было на что, потому как машину действительно словно порезали клинком, а затем раскрыли, как неподатливый бутон какого-то экзотического растения. Но что больше всего меня удивило, так это отчётливые глубокие волнистые и круговые канавы, словно бы оставленные огромным тяжёлым колесом, которое долго и бесцельно каталось вокруг поверженного вездеезда, пока не взяло и не удалилось прочь.
Глава 10
— «Убежище»: Активация! — рявкнула тётка Марфа, выполнив длинную серию ручных печатей, и с силой хлопнула ладонями, охваченными сероватым сиянием, прямо по земле.