На лице женщины отчётливо читалась растерянность. Оттягивая время, она подошла к окну, устремила взор на улицу.
Что это с ней? В банк позвонить запросто, а полицию тревожить стесняется? Или кто там раньше ведьмами занимался? Маги императора?
Вдруг у меня на коленях из ниоткуда появился ушастик. Я погладила тёплое, хрупкое тельце. Внезапно осенила догадка.
Там, на Красной площади, первым сломался Шувалов. Не приложил ли к этому «лапу» мой ушастый друг? Внушить всё что надо, мог запросто. Кстати, а есть те, к кому он ещё, кроме меня, не может залезть в голову?
«Твой отчим не ночевал сегодня дома. Пришёл злой и нетрезвый два часа назад. Где был, не сказал. Боярыня подозревает, что в игорном доме. Подобное уже случалось, — деловито сообщил Або. — У Анфисы есть личные деньги, на погашение долга Силантьеву хватит. Её сбило с толку напоминание о казни и твоя уверенность, что ведьмы бывают разные. Мириться с поражением ещё не готова. Будет пытаться продавить».
«Спасибо».
Боярыня Апраксина повернулась спиной к окну. Постояв, подошла ко мне.
— Сожалею, что не смогла воспитать тебя должным образом. Единственная дочь меня не почитает, не уважает, предаёт при первом удобном случае. Словно этого мало, еще и обладает жутким даром ведьмы, — Анфиса Тимофеевна сделала многозначительную паузу и с пафосом продолжила: — Другая на моем месте без колебаний отреклась бы от тебя и сдала властям на опыты. Но не я. Не смогу обречь своего ребенка на смерть. Проще самой себе вырвать сердце из груди.
Женщина рвано вздохнула, а я мысленно зааплодировала. Великолепная актриса! Так всё с ног на голову поставила. Моя предшественница уже слезами бы захлебывалась и на коленях вымаливала прощения.
Жаль, антисептика нет, вручила бы матушке. Грязными руками извлекать сердце из грудной клетки, по меньшей мере, негигиенично.
Минуты текли одна за другой. Не дождавшись от меня правильной реакции, «любящая» мать недовольно поджала губы.
— Ты не считаешь ни меня, ни отчима, который о тебе искренне заботился, своей семьей. Что ж, так тому и быть. Сегодня же мы с Антоном покинем этот дом. От тебя, главы боярского рода Апраксиных, ничего и никогда больше не попрошу и не приму, — она величественно расправила плечи. — Я лучше буду жить в подворотне: голодной и в лохмотьях. Прощай, дочь, — женщина поплыла к выходу.
Складывалось чёткое впечатление, что ждёт, когда её остановлю.
— Прощайте, матушка. Доброй дороги, — сказала я невозмутимо.
Раздосадованная родительница с чувством громыхнула дверью. Я усмехнулась, ссадила Або на столешницу.
«Знаешь, а она ведь действительно была готова пожертвовать дочерью ради мужчины, — задумчиво поведал зверёк. — Но испугалась. Правда, сама пока не понимает, чего больше боится: того что разозлишься и высосешь из нее энергию или прилюдно отречешься. Планирует выяснить про различие ведьм».
Боится — это хорошо. Узнает про особенности серебряных ведьм, и что дальше? Будет пытаться выгодно выдать замуж? То-то сюрприз будет, когда у меня живот начнет расти. Всех ее женихов как ветром сдует.
В такт мыслям я тихо хмыкнула.
«Не хочу сейчас про неё. Лучше скажи, это ты обработал заговорщиков?»
«Слегка подтолкнул, — не стал скрывать зверёк. — Некромант всё тщательно продумал. Он и без меня бы справился».
Дима так хорошо разбирается в людях?
Я встала, подошла к кровати. Заправляя её, спросила:
«Ты Дмитрия читаешь?»
«Нет. Его с рождения закрывает родовая сила, — спрыгнув со стола, зверёк подбежал ко мне. Цепляясь коготками за платье, взобрался на плечо. — Ещё я не могу воздействовать на разум некоторых менталистов. Допустим, таких, как ректор военной академии. У архимага первый дар отличный, но ещё есть второй, „битый“. Иногда бывают вот такие ошибки природы. Способности у Алексея Владимировича к ментальному воздействию слабые, но блокировка нерушимая».
О как. Выходит, два дара у одарённых всё же бывают.
Я тщательно расправила покрывало на кровати. Неожиданно вспомнив о гостинице, спросила:
«Або, а можно парочку домовых из академии перенести в гостевой дом?»
«Да. Потребуется твоя обувь: ботинок, сапог или туфля. Ну и техническое разрешение архимага. Ректор — номинальный хозяин домовых. Если сильно надо, то пойдём в академию. Убеждать Алексея Владимировича тебе придётся самой».
Мужик он вроде адекватный. Парочку домовых пожалеет? Маловероятно.
Вроде всё хорошо, но что-то не так. Душу царапала тревога. И все же с идеей заполучить идеальных работников расставаться не хотелось. Упрямо поджав губы, я направилась в гардеробную, взяла сапог. Надев пальто, вопросительно посмотрела на зверька, сидящего на моём плече.
«Сейчас буду учить тебя строить туманный тоннель, — огорошил ушастый наставник. Видя моё недоумение, добавил: — Поверь, пригодится».
Владимир. Отделение полиции
Провинциальный секретарь, мещанин Савелий Павлович Житников, аккуратно закрыл дверь кабинета своего непосредственного начальника. После разноса, устроенного руководителем, лицо тучного Савелия Павловича раскраснелось, блестело от пота.
«Далось ему это заявление из военной академии об утрате паспорта! Ну и что, что девчонка — изгой? Нечего беспокоиться об отребье. Наверняка шалава, раз свои отреклись, — тяжело дыша, преждевременно лысеющий мужчина достал из кармана платок. Нервничая, вытер лицо, шею. — Как я вообще мог забыть про эту Александру Лаптеву? Неужто склероз начался? А если вообще… дело потерял?»
Перепугавшись, Житников рванул на рабочее место. Влетев к себе в закуток, мужчина залпом выпил стакан воды. Плюхнувшись в жалобно скрипнувшее кресло, рукавом кителя вытер лоб и принялся судорожно открывать ящики стола. Наконец найдя нужную папку, раздражённо бросил её на столешницу. Злобно глянув на титульную обложку, шумно выдохнул и попытался работать.
«Надоели. Как же мне все надоели. Когда уже вырвусь из этой дыры?» — с тоской думал Савелий Павлович, листая бумаги.
Заставляя себя сосредоточиться, мужчина по сто раз перечитывал одно и то же. Когда смысл текста наконец дошёл, полицейский застыл, словно гончая, учуявшая дичь.
«Как я это пропустил⁈ Сам же запросы направлял. Паспорт изгою Лаптевой никогда не выдавался. Нет и не было такого человека! Выходит, подделка документов. Девчонка с липовым удостоверением личности работает в элитной военной академии. Ещё и поломойкой. Следовательно, может зайти куда угодно и не вызвать подозрений. Да тут на шпионаж тянет! За такое громкое дело мне вполне могут сразу титулярного советника дать», — предвкушающая улыбка растянула его толстые щеки.
Не в силах усидеть, Житников вскочил из-за стола. Обдумывая дальнейшие действия, он не ходил, а бегал по комнате из угла в угол.
«Еду в академию. Прямо сейчас. Сегодня же девку арестую. Заартачится — применю спецсредства. Сдаст своих нанимателей как миленькая, — он злорадно ухмыльнулся. — Надо в хранилище парочку артефактов от ментального воздействия взять. Мало ли».
Схватив со стола дело о потере паспорта Лаптевой, Савелий Павлович запихал папку в портфель и быстро покинул кабинет.
Суздальская военная академия.
Просторный шатёр надёжно защищал от порывов холодного ветра. Ректор сидел в неудобном «рыбацком» кресле. Переплетя пальцы на животе, Алексей Владимирович хмурился, раздражённо покусывал седой ус.
«Ну, Димка… Неблагодарный, мелкий засранец! Мало того, что удрал во дворец без спроса, так ещё и правление с казни начал. Рискует, с огнём играет, стервец. Безусловно, результат отличный: разом всех недовольных властью заставил задуматься; рейтинг императора в глазах народа лихо поднял. А если бы сломались старики? Что тогда? Залил бы площадь кровью? Настроил дворян против себя?»
Сердясь, бывший придворный архимаг запустил руку в бороду. Накручивая на палец волосы, случайно дёрнул их и зашипел от боли.
«Поганец! Нет бы посоветоваться с наставником. Куда там! Тоже мне, умник выискался, — архимаг презрительно фыркнул. — С моим мнением внучек считаться не намерен. Тут и сомневаться нечего. Весь в мать, такой же упёртый, своевольный».
Из-за тонкой стенки походного жилья доносились неразборчивые голоса возбуждённых студентов. После вчерашней информации о смене власти в государстве академию лихорадило. А сегодня и вовсе все удачно позабыли о выпускном экзамене в форме восстановления замка. Казнь на Красной площади сбила настрой не только у студентов, но и у педагогического состава.
Не обращая внимания на непогоду, юноши сбивались в кучки возле забора академии и бурно обсуждали всё и сразу. Педагоги не особо отличались от своих учеников. Позабыв о своих прямых обязанностях, преподаватели расположились неподалёку от шатра ректора. И вот теперь громким шёпотом обсуждали бывшего коллегу: неулыбчивого некроманта, внезапно оказавшегося царевичем Димитрием.
«Димитрия хвалят, восхищаются, — прислушавшись к разговору подчинённых, сделал вывод Алексей Владимирович. — Пойти их, что ли, шугануть? Расслабились совсем», — старик неодобрительно поморщился.
Мысли старого интригана вновь перескочили на непокорного внука. Царевича он любил… своеобразно, по-своему.
«Эх, Димитрий, Димитрий. Жаль, что уже подростком мне достался. Увы, не перевоспитать. Вот если бы с младенчества им занимался, то вышел бы из внука толк. А так парень способный, но мнит о себе сверх меры. Попробую ещё до него достучаться. Коль не дойдёт, что старших в роду надобно слушаться, так с меня и спроса нет. Сделал всё, что мог. Сам он свою судьбу выбрал, — старик сокрушённо вздохнул. — Завтра-послезавтра стоит навестить серебряную ведьму. Боги определённо мне благоволят. Кто бы мог подумать, что настолько повезёт?»
Глава 7
Колючий холодный ветер хлестанул по лицу. Даже не поморщившись, я неотрывно смотрела на массивные ворота. Узнала их моментально. В тот день, когда пришла в военную академию, торчала возле них не один час.