«Выручай!»
«Смотри», — лаконично предложил Або, и в мой разум снова хлынули картинки из чужой памяти.
«Вспомнив», то чего никогда не знала, я мысленно поблагодарила ушастую прелесть. И ровным тоном сказала:
— В тот день я вернулась из пансионата. Вы стояли в холле, поинтересовались моим самочувствием после дороги, я вам ответила. Однако и тогда вы не сказали своего имени.
— Разве? — Иван Иванович смущённо кашлянул.
— Всё так и было, — неожиданно подключился к разговору Кони.
— Вам-то откуда знать? — с толикой недовольства поинтересовался управляющий.
Выдержав паузу, Кони с достоинством сообщил:
— Я обладаю ментальным даром, — его собеседник моментально напрягся, а менталист невозмутимо продолжил: — Меня зовут Анатолий Фёдорович Кони, я юрист и хороший знакомый Александры Петровны. Учитывая, что все ваши мысли для меня открыты, настоятельно рекомендую, рассказать новой главе боярского рода Апраксиных обо всём, без утайки.
Лицин занервничал, вцепился обеими руками в папочку, отвёл взгляд.
Оба на, никак рыльце в пушку? Ворует или просто накосячил?
Не спеша делать выводы, я спокойно сказала:
— Иван Иванович, предлагаю поговорить в моём кабинете. Анатолий Фёдорович, составите нам компанию?
— Конечно, — дворянин учтиво кивнул.
Мои «гости» в пальто. Куда дворецкий уносил верхнюю одежду визитёров? Кто бы ещё знал. Пусть так идут.
Круто развернувшись, я направилась в кабинет. Мужчины тотчас пошли следом. Усевшись за рабочий стол, дождалась, когда юрист с управляющим устроятся на диване. И строго сказала:
— Слушаю вас, Иван Иванович.
— На текущий момент в собственности боярского рода Апраксиных имеется стекольный завод и графитовый рудник. Из недвижимости: этот особняк, земельный участок в Москве, гостевой дом во Владимире. Ваша матушка наняла меня восемь месяцев назад. Когда приступил к работе, финансовое положение вашего рода уже было плачевно. Основная проблема — оборудование на заводе и руднике. Оно настолько износилось и морально устарело, что проще выкинуть, чем отремонтировать. Из-за хронических простоев срывались сроки поставок, партнёры выказывали недовольство, задерживалась выплата заработной платы рабочим, — перечисляя проблемы, управляющий нервно поглаживал папку, лежащую у него на коленях. — Я провёл полный аудит, подготовил план оздоровления бизнеса, но требовались существенные заёмные средства. Анфиса Тимофеевна взяла тайм-аут для принятия решения. Почти месяц я ждал. В тот день, когда ваша матушка устроила пышную свадьбу с Антоном Леонидовичем, рабочие на руднике взбунтовались.
— Цветы для боярышни Апраксиной! — зычно крикнул какой-то мужчина из холла.
Да что ж такое-то!
Чертыхнувшись про себя, я встала из-за стола.
— Скоро вернусь, — пообещала мужчинам и быстро покинула комнату.
Завидев меня высоченный, худющий как палка юноша, заорал:
— Внести цветы от боярина Силантьева для главы боярского рода Апраксиных!
Даже так⁈
Я настороженно смотрела, как в мой дом второй раз за утро заносят большущие корзины с цветами.
— Двадцать пять корзин, — бодро отрапортовал посыльный. — Передай хозяйке, — вручив мне карточку с телефоном и именем дарителя, парень шустро ушёл на улицу.
«Почему опять двадцать пять?» — поинтересовалась я у тушканчика, рассматривая тёмно-бордовые бутоны.
«В этом мире аристократке дарят двадцать пять роз, делая предложение выйти замуж. Двадцать пять корзин — жирный намёк на то же самое. У главы боярского рода Силантьевых не женат только младший сын Андрей. Ты с этим юношей знакома», — в интонации высшей сущности отчётливо сквозила ирония.
Чего⁈ Тот высокомерный, наглый хам и зассанец? Да пошёл он вместе с папашей в пешее эротическое путешествие! Мне срочно нужны зомби.
Я вернулась в кабинет. Сев на прежнее место, бросила:
— Продолжайте, Иван Иванович.
Покосившись на юриста, Лицин вымученно улыбнулся.
— Репутация у рудника аховая. Я не мог найти рабочих. Ваша матушка приказала разбираться самому. В общем на вашем руднике вот уже полгода трудятся заключённые.
— Заключённые? — переспросила я с изумлением.
— Да, — управляющий понуро опустил плечи. — Неподалёку от рудника колония строго содержания. Я договорился с её начальником. Привозит-увозит очередную смену охрана колонии. Проблем с рабочими у нас больше нет. Но, — недоговорив, он нервно поправил шарф на груди.
— Трудоустройство отбывающих наказание совершено в обход закона, — спокойно продолжил Кони.
— Да не мог я по закону. Не потянем! — недовольно бросил управляющий. — По тарифам минюста минимальная зарплата для такого вида работ установлена в сто рублей за месяц. Нам требуется девяносто шесть человек. Штат впервые полностью укомплектован. И за каждого осуждённого я плачу не сто, а сорок пять рублей.
— И напрямую начальнику колонии, — я понимающе хмыкнула. — Кто знает о вашей махинации? Антон Леонидович в курсе?
— Нет, — управляющий отрицательно замотал головой. — Ни он, ни Анфиса Тимофеевна ничего не знают. Но, боюсь, что боярин Силантьев осведомлен. Месяц назад он лично приезжал на рудник. Я так понял, вы планируете заключить с ним сделку?
— Уже нет, — я побарабанила пальцами по столу и в лоб спросила: — Рудник убыточен?
— Если вы воздержитесь от расхода денежных средств с этого вида бизнеса на личные нужды, то вполне реально выйти на приемлемый уровень дохода. По срокам сейчас не скажу, надо всё хорошо просчитать.
Лицин застыл в ожидании ответа. Вдруг я поняла: этот наёмный сотрудник беспокоится о бизнесе рода Апраксиных ничуть не меньше меня, скорее даже больше.
В чём его резон? Надо будет при случае попытать Або.
Я скупо улыбнулась управляющему.
— Иван Иванович, как можно быстрее легализуйте работу заключённых. Проблемы с законом нам ни к чему. На руднике даю вам полную свободу действий, но жду отчётов. Ещё, пожалуйста, подумайте можно ли спасти залоговое имущество. Стекольный завод ведь в залоге?
— Да. Ваша матушка приняла решение взять кредит на модернизацию завода. В залог ушёл как сам завод, так и московский участок. К сожалению, все заемные деньги боярыня направила, — мужчина замялся, подбирая слова.
Ясно — понятно, «матушка» своего муженька радовала.
— Можете не объяснять, — я откинулась на спинку кресла. Помолчав, тихо сказала: — Иван Иванович, вы прекрасно знаете, что бизнес моего рода на грани краха. Одно неразумное решение и всё. Я надеюсь на вашу компетентность, не подведите меня.
— Александра Петровна, не сомневайтесь: сделаю всё, что в моих силах. Рад вам служить, глава боярского рода Апраксиных, — мужчина встал, низко поклонился.
Попрощавшись, управляющий ушёл, прихватив с собой так и не понадобившуюся папку. Шумно выдохнув, я помассировала виски.
— Вы приняли правильное решение. Лицин вас не подведёт. Вы его шанс получить уважение общества. Сейчас он ничуть не лучше изгоя, — спокойно произнёс Кони.
— Почему?
— Ваш управляющий — незаконнорождённый сын дворянки.
От страшной догадки внутри всё оборвалось. Выходит и моему малышу грозит стать кем-то типа изгоя⁈
То ли от избытка эмоций, то ли от густого запаха роз замутило. Желая открыть окно, я встала из кресла. Споткнувшись о сапог, стоящий у ножки стола, пошатнулась.
Анатолий Фёдорович мгновенно оказался рядом.
— Александра, вам нехорошо? — спросил он встревоженно, придержав меня за локоть.
— Есть немного. Не успела позавтракать, — призналась я неохотно. — Еще цветы эти, — скривилась, от подкатившей тошноты.
Аристократ озадаченно нахмурился.
— Вам срочно надо поесть, — строго сказал и уверенно повел меня прочь из собственного кабинета.
Кони готовил навороченный омлет. На моей кухне и лично для меня. Тихонько радуясь, что больше не мутит, я восседала за столом. Наблюдая за умелыми действиями мужчины, слушала его рассказ о поимке злодеев, вымогающих деньги у Маргариты Ткачук, и пыталась понять, что движет Анатолием Фёдоровичем.
В жизни не поверю, что опытный московский адвокат решил почистить карму и поэтому возится с Маргаритой. Скорее всего он разруливает проблемы Ткачук, желая побыстрее закрыть вакансию в санатории. В принципе в этом нет ничего экстраординарного. Появилась возможность нанять не абы кого, но квалифицированного сотрудника. Почему бы и не оказать содействие в решении проблем ценного кадра? Для Кони — это несложно, да и идею с новым бизнесом подкинул именно он. Так что тут всё логично.
Но вот то, как Анатолий Фёдорович обо мне заботиться, не лезет ни в какие ворота! Зачем так старается понравиться? Сегодня прямо из кожи вон лезет! Вопрос: в чем причина? На ум приходит только одно: и этому аристократу понадобилась в «личное пользование» серебряная ведьма. Возможно, я излишне подозрительна, но иного мотива не вижу.
Дворянин поставил предо мной тарелку с высоким, пышным омлетом, обаятельно улыбнулся. Какие бы там цели юрист ни преследовал, но приготовленное им блюдо и выглядело, и пахло восхитительно.
— Спасибо, Анатолий Фёдорович, — поблагодарила я вежливо.
— Цветы для боярышни Апраксиной! — громкий мужской голос резанул по ушам.
Да сколько можно⁈ Какое-то нашествие цветоводов-любителей. Поесть спокойно не дадут.
Я обречённо вздохнула, начала подниматься. Аристократ остановил меня властным жестом, распорядился:
— Ешьте. Сам пообщаюсь с посыльным, — и тотчас удалился.
Ух ты, какой командирский тон. Впрочем, сейчас мне это глубоко фиолетово. Распоряжение совпало с желанием.
Усмехнувшись, я попробовала блюдо: действительно приготовлено отменно. Не тушуясь, принялась с аппетитом есть.
«Расскажи мне, пожалуйста, о незаконнорождённых детях дворянок», — попросила Або, положив в рот очередной кусочек.
Мой ушастый наставник пошевелился в кармане платья.
«Все незаконнорождённые дети аристократок в обязательном порядке носят сокращённые фамилии матерей. У твоего Лицина, мать скорее всего Голицина».