Мужчина не производил впечатление здорового человека. Скорее фанатика, одержимого какой-то идей.
А ещё у него на лацкане не было дворянского герба.
— Очень приятно, что Вы, Аркадий Иванович, печетесь о судьбе Романа больше, чем его семья, которая, к слову не имеет к гимназии никаких претензий, — незамедлительно ответил Яков Иванович. — Но Роман отлично себя чувствует и более того, на следующей неделе мы устроим с ним сеанс связи.
Дворяне удивленно зашептались, князь вопросительно покосился на директора, а я чуть было не свалился с шипа на полпути.
Это какой такой сеанс?
— Что за сеанс? — тут же отреагировал Аркадий Иванович.
— Об этом, — голос директора похолодел, — вы можете поинтересоваться у семьи Дубровских.
— Как член попечительского совета, — хорёк опасно прищурился, — я вправе интересоваться любыми вещами непосредственно у главы гимназии. А это, пока ещё, вы.
— Можете поднять этот вопрос на заседании совета, — хладнокровно ответил Яков Иванович, проигнорировав неприкрытую угрозу. — Когда в очередной раз будете перекраивать учебную программу.
— Ну знаете ли, — ощерился Аркадий Иванович, разом превратившись из хорька в крысу. — Кому-то надо думать о будущем княжества!
— И именно поэтому комитет народного образования урезал часы экономики, истории и этикета, — в голосе директора сверкнула так хорошо знакомая каждому гимназисту сталь.
— Мы уже обсуждали этот вопрос на прошлом заседании, — с вызовом ответил Аркадий Иванович. — И вообще, судя по тому бардаку, что у вас творится, я буду поднимать вопрос о полном пересмотре учебной программы!
Яков Иванович посмотрел на хорька таким взглядом, что я бы на месте последнего мчался с территории гимназии со всех ног, но тот, видимо, считал себя бессмертным.
Вообще, эта ситуация с отделом народного образования уже довольно долго крутилась у меня в голове.
С самого первого урока, на котором наш классный позволил себе пренебрежительную ремарку в их адрес.
Да и потом, на последующих уроках учителя не раз и не два неодобрительно отзывались о спускаемой сверху программе, а меня удивляло почему чуть ли не на каждом уроке в пример приводятся соседние княжества.
Особенно меня поразило сравнения старого издания книги «Три княжества» и современные учебники о политическом устройстве страны.
Исторические данные не то чтобы искажались, но акценты были расставлены совершенно иначе.
И вместо того, чтобы уделять время истории своего княжества, программа почему-то предлагала изучить «в разрезе временного контекста» взаимоотношения с близкими и дальними соседями.
Я не успел провести полноценное расследование — оставив его на потом — но того, что я услышал хватило, чтобы понять: Отдел народного образования втирает нам какую-то дичь.
По уму нужно было хорошенько разобраться в теме и подготовить базу, но такой момент упускать было нельзя.
— Так это из-за вас все учебники пестрят примерами западников и восточников? — громко поинтересовался я и, поймав кураж, интуитивно добавил. — Про Горное княжество и вовсе молчу. Такое ощущение, что мы их… придаток!
Можно было, конечно, промолчать или выразиться более размыто, но в голове всплыл недавний разговор с Крис и её искренняя озабоченность и тревога.
К тому же Чутьё Воина подсказывало, что я всё сделал правильно. Зачастую повлиять на общественное мнение сложнее, чем махать мечом.
А это, как ни крути, тот же самый бой. Бой за умы.
Я более, чем уверен, что эта шустрая девчуля неслучайно обмолвилась про наших соседей, но она точно не могла подумать, что случай высказать правду устами гимназиста подвернётся так скоро.
Ну ладно, — подумал я, ощущая, как повисшее на площади молчание превращается в вязкий холодец напряжения — может не правду, а мнение князя, но тем не менее.
И всё моё естество, вся моя память рода так и кричит, что я всё сделал правильно.
— Какой дерзкий форточник, — наконец-то отмер неприятный член совета. — Мальчик, тебя что, не учили не влезать, когда старшие говорят? Да и вообще, ты тут без году неделя, ты… пришлый.
— Во-первых, — я поправил свой мундир, невзначай проведя рукой по гербовой нашивке. — я дворянин, а значит имею право, — я прикрыл глаза и процитировал наизусть, — право вызвать на дуэль любого Одаренного, будь тот дворянин, родович или княжеский чиновник.
Я бесстрастно скользнул взглядом по лицу побледневшего хорька и продолжил.
— Во-вторых, все гимназисты уважают старших, даже тех, кто этого явно недостоин. А так как разговор касается моей гимназии и меня лично, не считаю, что куда-то влез. Скорее это вы лезете в то, что не понимаете. Смею предположить, что вы не проработали не единого дня в школе и имеете крайне смутное представление об учебном процессе.
Если раньше мне доставляло удовольствие смотреть на то, как человек сначала краснеет, потом бледнеет, то сейчас я просто невозмутимо делал свою работу — защищал гимназию.
— В-третьих, судя по тому, как вы настойчиво и даже агрессивно внедряете откровенно вредную программу образования, воспевающую западников, восточников и Горн, то это вы… пришлый.
Хорёк возмущенно хватал ртом воздух, но моя аура, а я чувствовал, как её невидимые крылья развернулись вокруг меня, не давала ему возразить.
— За сколько вы продались Горному княжеству?
— Довольно! — нахмурился князь, но я не ощущал идущего от него неодобрения.
— Но… — попытался было возразить хорёк, который будто бы стал меньше ростом.
— Я сказал довольно. — А вот сейчас от князя явно повеяло недовольством и раздражением. — Яков Иванович, выражаю вам благодарность за отличную работу и предлагаю присутствующим здесь представителям Малого совета проголосовать за принятие Якова Ивановича в ваши ряды.
— Против, — тут же отозвался отец Алексии. —
— Против, — немного помедлив, кивнул Пылаев.
— За! — я не знал этого высокого мужчину, но судя по лицу это был отец Романа. — Яков Иванович, — Дубровский-старший как-то странно на меня посмотрел, — я хотел бы обсудить с вами один момент.
— Позже, — кивнул директор, внимательно следящий за происхзодящим.
— За!
— За!
— За!
— За!
Как бы Громов не хотел не допустить усилении партии князя, у него ничего не вышло.
Не знаю, чего добивался этот Аркадий Петрович, который сейчас стоял, будто оплёванный, но явно вышло с точностью до наоборот.
В принципе я в чём-то понимал Громова и его нежелание усиливать власть князя, но сейчас, на мой взгляд, князь действовал правильно.
В тяжелые времена не может быть совета лучших, ответственность за страну — не та штука, которую можно поделить на всех.
Князь же явно знал, что делает и душой болел за свое княжество.
Я же, воспользовавшись тем, что все увлеченно прислушиваются к стихийно организованному голосованию, незаметно скользнул в главное здание.
Нужно было проверить одну теорию, касающуюся нападения на Пылаева…
— М-михаил!
Я неохотно обернулся и посмотрел на Славика.
— Я п-передал к-конверт.
— Молодец, спасибо.
Я благодарно улыбнулся другу, даже не думая замедлять шаг.
— П-погоди! — избавиться от Славы не вышло. — Т-ты к-куда?
— Вечером расскажу, Слав, — я предпринял ещё одну попытку откреститься от сомнительного соседства
— Я с т-тобой!
Одному будет проще — факт, но обламывать Славика как-то не хотелось.
— Ладно, только…
— З-знаю, — перебил меня Славик. — Д-делаю в-все, к-как ты г-говоришь.
— Тогда не отставай, — я только было отвернулся, как мне в спину прилетело:
— М-михаил!
— Что, Слав? — я затормозил и с нетерпение посмотрел на товарища.
— У т-тебя н-на с-спине что-то т-торчит.
— В смысле?
— В-вот! — Славик коснулся моей спины и, стоило мне повернуться к нему лицом, протянул мне серебряного жучка. — М-магический л-локатор.
— Локатор? — В моем воображении тут же появился огромный крутящийся вокруг себя радар.
— Отслеживает цель, — как всегда, когда речь заходила про артефакты или технические приспособления, Слава переставал заикаться. — С точностью до миллиметра.
— Вот почему я не видел этого мага, — протянул я, пытаясь поймать ускользающую от внимания мысль. — Спина! Меня кто-то толкнул в спину у дверей.
— В-видел, к-куда он п-пошел? — хах, а от нашего задохлика, который уже вовсе и не задохлик, так и повеяло азартом.
— В уборную, — я кивнул налево, куда, как я помнил направился толкнувший меня одаренный.
— П-проверим!
Пока мы шли до уборной я прогнал в памяти произошедшее события.
Несмотря на то, что меня в очередной раз попытались убить, я почти не нервничал. Неужели, хе-хе, привыкаю?
Может сказываются тренировки с Рив или… наполненная жизнь?
К стеле однозначно придется вернуться — я хочу проверить свои характеристики и, конечно, же поднять ранг. А ещё мне не терпится опробовать в действии лазерный пистолет.
Что касается гимназии, молю Бога, чтобы к концу дня все гимназисты остались целы!
Ведь если нужен прецедент, а он, судя по последним событиям, точно нужен, неизвестный одаренный может банально свернуть шею первому попавшемуся ученику.
Кому-то наша гимназия и Яков Иванович, как кость поперек горла. И я даже знаю кому.
А ещё этот взгляд Дубровского, он что, почувствовал мою Ауру?
— С-стой! — Славик ухватил меня за руку, не давая толкнуть дверь в уборную. — Разведка.
Он пижонски щёлкнул пальцем, и на пол упал малютка-дрон.
Я толкнул дверь от себя, и паучок шустро скользнул в образовавшуюся щель.
— Чисто, — бросил Слава спустя долгие несколько секунд.
— Что ж, — честно говоря, я и не надеялся, что мы сможем кого-то поймать, — значит не пове…
Осекшись на полуслове, я впился взглядом в ноги, торчащие из-под двери кабинки.
Очень сомневаюсь, что кто-то решил поспать на унитазе…
К тому же, судя по черным брюкам — это явно не гимназист.