– Хорошо!
– Амос, – вздохнула она.
– Не может быть! – Джун раскрыла рот от изумления. – А Элли знает?
– Конечно нет, – ответила Ксимена. – Это просто увлечение. Я ничего не собираюсь делать по этому поводу. Да и я ему вовсе не нравлюсь. Он по уши влюблен в Элли.
Я задумалась. Подумать только, всего несколько месяцев назад мы с Элли обсуждали Джека, и тогда бойфренды казались чем-то таким далеким.
Ксимена посмотрела на меня.
– Кажется, я знаю, кто нравится Шарлотте, – пропела она.
Я закрыла лицо руками:
– Да все знают, спасибо Элли.
– А как насчет тебя, Джун? – Ксимена повернулась к Джун.
– Да, Джун, как насчет тебя? – вторила я.
Джун улыбнулась, но отрицательно покачала головой.
– Ну же! – Ксимена потянула Джун за мизинец. – Наверняка тебе тоже кто-то нравится!
– Ладно. – Она медлила. – Рейд.
– Рейд? – переспросила Ксимена. – Кто такой Рейд?
– Он учится с нами у мистера Брауна! – ответила я. – Тихий такой, акул все время рисует.
– Его не все замечают, – сказала Джун. – Но он очень симпатичный.
– О-о-о-о, – сказала Ксимена. – Кажется, поняла! Миляга!
– Правда ведь? – обрадовалась Джун.
– Вы были бы прекрасной парой, – сказала Ксимена.
– Может быть, когда-нибудь, – ответила Джун. – Я пока не хочу ни с кем встречаться.
– Ты поэтому не хотела пойти на свидание с Джулианом? – спросила Ксимена.
– Я не хотела идти с Джулианом, потому что Джулиан придурок, – быстро ответила Джун.
– На самом деле тебе не стало дурно на Хэллоуине? На вечеринке у Саванны? – спросила Ксимена.
Джун помотала головой:
– Нет, мне не было дурно.
Ксимена кивнула:
– Я так и думала.
– Ну ладно, у меня есть вопрос, – сказала я Ксимене. – Но он не из колоды.
– Ого. – Ксимена улыбнулась, приподняв брови. – Окей.
Я замялась.
– Ладно, когда ты говоришь «встречаемся с Майлзом», что конкретно это значит? Ну, что вы делаете?
– Шарлотта! – Джун хлопнула меня по руке.
Ксимена рассмеялась.
– Ну, я имела в виду… – начала оправдываться я.
– Я знаю, что ты имела в виду! – Ксимена схватила меня за пальцы. – Это значит только то, что каждый день Майлз встречает меня у моего шкафчика после школы. Иногда провожает меня до автобуса. Мы держимся за руки.
– Вы с ним целовались?
Ксимена скривилась, будто лимон проглотила. Она была без линз, только в больших очках в черепаховой оправе и пластинках, которые должна надевать на ночь. Она была совсем не похожа на Ксимену Ван, которую мы привыкли видеть в школе.
– Только один раз. На Хэллоуин.
– Тебе понравилось? – спросила я.
– Не знаю! – улыбнулась она. – Похоже немного на то, когда целуешь свою руку. Вы когда-нибудь пробовали? Поцелуйте свои руки!
Мы с Джун послушно поцеловали свои руки и захихикали.
– О, Джек! – Хрюкая, я целовала свою руку выше запястья.
– О, Рейд, – вторила Джун.
– О, Майлз! – Ксимена поцеловала свое запястье. – Ой, то есть Амос.
Мы покатились со смеху.
– Миха! – Мама Ксимены постучала в дверь и заглянула в комнату. – Вы разбудите малыша. Можете чуть тише?
– Прости, мами, – извинилась Ксимена.
– Спокойной ночи, девочки, – ласково сказала нам мама Ксимены.
– Спокойной ночи! – прошептали мы. – Извините!
– Ну что, спать? – спросила я.
– Да нет, давайте просто будем потише, – сказала Ксимена. – Кажется, твой ход, Джун. Правда или действие?
– У меня тоже есть вопрос не из колоды. К тебе. – Джун показала на Ксимену.
– Эй, да вы сговорились! – рассмеялась Ксимена.
– Нам еще не выпало ни одного «действия», – заметила я.
– Окей, вот тебе «действие», Ксимена, – сказала Джун. – Ты должна сесть за наш стол за обедом. И никому не говори почему.
– Ой, придумаешь тоже! – ответила Ксимена. – Я не могу бросить свой стол без объяснения причин.
– Именно! Тогда выбирай «правду»! – сказала Джун.
– Ну хорошо. Что там за «правда»?
Джун посмотрела на нее.
– Итак, «правда». Если Саванна, Элли и Гретхен не поехали бы кататься на лыжах в эти выходные, ты бы все равно позвала меня и Шарлотту на ночевку?
Ксимена закатила глаза и надула щеки как рыба:
– Уф-ф-ф!
– Теперь ты вылитая миссис Атанаби, – вставила я.
– Ну давай, «правда» или «действие», – настаивала Джун.
– Ладно, ладно, – сдалась Ксимена. – Может, и не позвала бы. Простите меня.
Она закрыла лицо ладонями:
– Я должна была ехать с ними кататься на лыжах на этих выходных, но потом подумала, вдруг я там ногу подверну или сломаю прямо перед выступлением, и в последнюю минуту отказалась. И пригласила вас.
– Ага! – Джун ткнула ее в плечо. – Мы были твоим планом Б на выходные.
Я тоже стала тыкать Ксимену.
– Простите меня! – Ксимена смеялась от щекотки. – Но это не значит, что я не хочу с вами общаться!
– У тебя в прошлом месяце еще кто-нибудь ночевал? – Джун защекотала Ксимену еще сильнее.
– Да! – хихикала та. – Извините! Я вас тогда не пригласила. У меня не очень-то получается перемешивать компании. Но в следующем году я исправлюсь, обещаю!
– А тебе вообще нравится Саванна? – Я ткнула ее в последний раз.
Ксимена скорчила физиономию, и я узнала типичное презрительное выражение лица Саванны.
Мы с Джун расхохотались.
– Тсс! – Ксимена замахала рукой, напоминая нам, чтобы мы не шумели.
– Тсс! – сказала Джун.
– Тсс! – сказала я.
Мы затихли.
– Ладно, если честно, – тихо ответила Ксимена, – она стала ужасно вредной с тех пор, как я провожу время с вами и на репетициях. Она просто взбесилась, когда ее не выбрали для танца!
– Наверное, она разозлилась, что меня выбрали вместо нее, – вставила Джун.
– Да нет, на самом деле она взъелась на Шарлотту. – Ксимена показала на меня.
– Я так и знала! – воскликнула я.
Ксимена наклонила голову.
– Она говорила… и это ее слова, не мои… что ты всегда получаешь хорошие роли в школе Бичера, потому что учителя знают, что ты снималась в рекламе, когда была совсем маленькой. И что ты из кожи вон лезешь, чтобы стать любимицей у учителей.
– Что за… бред? – Я была в шоке. – Это самая большая чушь, которую я когда-либо слышала.
Ксимена пожала плечами:
– Я просто пересказываю, что она говорила мне и Элли.
– Ну Элли-то знает, что это неправда.
– Поверь мне, – возразила Ксимена, – Элли никогда ничего не говорит наперекор Саванне.
– Не понимаю, за что она меня всегда так ненавидела. – Я помотала головой.
– Саванна не ненавидит тебя. – Джун протянула руку и сняла с Ксимены очки. – Я думаю, что она просто обижалась на вас с Элли, когда вы были лучшими подружками.
– Правда? – удивилась я. – Почему?
Джун пожала плечами и примерила очки Ксимены.
– Ну, знаешь, вы с Элли всегда ходили парочкой. Наверное, Саванне было одиноко.
Эта мысль никогда не приходила мне в голову.
– Я понятия не имела, что она может так себя чувствовать. Правда. Ты уверена? А другие тоже так себя чувствовали? А ты?
Джун спустила очки на кончик носа.
– Типа того. Но мы всегда были в разных классах, так что мне было все равно. А Саванна была с вами в одном классе по всем предметам.
– Ого! – Я закусила щеку. Никак не могу избавиться от этой нервной привычки.
– Я бы особо не волновалась по этому поводу. – Джун надела на меня очки Ксимены. – Это уже неважно. Тебе очень идет.
– Но я не хочу, чтобы Саванна меня ненавидела! – возразила я.
– Почему тебя так волнует, что думает Саванна? – спросила Ксимена.
– А тебя разве не волнует, что она думает? – парировала я. – Если начистоту, ты рядом с ней тоже ведешь себя по-другому.
– Это правда. – Джун сняла с Ксимены очки и начала протирать их своей пижамой.
– Когда ты с ней, ты гораздо противнее, – сказала я.
Ксимена накручивала прядь волос на палец.
– В средней школе все немного противные, разве нет?
– Нет! – воскликнула Джун, надевая очки обратно на Ксимену.
– Хотя бы чуточку? – приподняла бровь Ксимена.
– Нет, – повторила Джун, поправляя ей очки. – Никто не должен быть противным. Никогда.
Она отодвинулась, чтобы посмотреть, ровно ли сидят очки.
– Это ты так думаешь, потому что ты святая, – поддразнила ее Ксимена.
– Ох ты боже мой! Перестань меня так назвать! – Джун, смеясь, кинула в Ксимену подушку.
– Джун Доусон, ты осмелилась бросить в меня моей любимой подушкой из пуха европейского гуся упругостью 800 единиц? – Ксимена медленно встала. Она взяла собственную супермягкую подушку и подняла ее над головой.
– Это вызов? – Джун тоже встала и закрылась своей подушкой как щитом.
Я вскочила на ноги, высоко подняв подушку, и воскликнула:
– Подушечный бой!
– Тсс! – Ксимена прижала палец к губам, напоминая мне про тишину.
– Безмолвный подушечный бой! – громко прошептала я.
Долгую секунду мы смотрели друг на друга, выжидая, кто нанесет первый удар, а потом ринулись в бой. Ксимена обрушила подушку на Джун, та ответила ударом снизу, я сразила Ксимену ударом сбоку. Она встала и бросила в меня подушку слева, но тут Джун развернулась и нахлобучила на нас обеих подушку сверху. Через секунду мы уже бросались друг в друга не только подушками, но и мягкими игрушками с кровати Ксимены, полотенцами и нашей одеждой. И несмотря на то, что мы старались не шуметь, а может, и благодаря этому – потому что нет ничего смешнее, чем стараться не смеяться, когда хочется, – это был лучший подушечный бой в моей жизни!
Мы могли бы продолжать бесконечно, но тут кто-то из нас трубно пукнул. Мы застыли, глядя друг на друга с широко раскрытыми глазами, но никто не хотел признаваться, кто это был, и мы расхохотались.
Минуту спустя мама Ксимены уже раздраженно постучала в дверь. Было далеко за полночь.
Мы пообещали ей больше не шуметь и ложиться спать.