Время от времени я вспоминала о старике с аккордеоном, и ко мне возвращалась какая-нибудь песня из тех, что он играл. Тогда я напевала ее весь день.
Как началась мальчишечья война
Когда мы вернулись в школу после зимних каникул, все только и говорили что о «войне», или, как ее называли, о «мальчишечьей войне». Все началось прямо перед зимними каникулами – за несколько дней до этого Джека Тота отстранили от занятий за то, что он ударил в челюсть Джулиана Албанса. И вы говорите мне о драмах! Все об этом сплетничали. Но никто точно не знал, почему Джек это сделал. Многие подозревали, это было как-то связано с Ави Пулманом. Чтобы стало понятнее, вы должны знать, что Ави Пулман – тот самый мальчик из нашей школы, который родился с серьезными лицевыми аномалиями. И когда я говорю «серьезными», я имею в виду «серьезными». Ну то есть по-настоящему серьезными. Все его черты лица не там, где им положено быть. Когда видишь его впервые, это просто шок – будто он носит маску или что-то в этом роде. Так что, когда он стал ходить в школу Бичера, его замечали все. Его было невозможно не заметить. Некоторые, например Джек, Джун и я, относились к нему хорошо с самого начала. Когда я проходила мимо по коридору, я всегда говорила: «Привет, Ави, как дела?» и все такое. Конечно, отчасти я делала это потому, что еще до начала учебного года мистер Попкинс попросил меня подружиться с Ави и помочь ему освоиться в школе, но я бы относилась к нему нормально, даже если бы он не попросил меня.
Но большинство – и в первую очередь Джулиан и его компания – совсем не были добры к Ави, особенно поначалу. Не думаю, что все как-то специально подличали. Просто им было слегка не по себе из-за его лица, вот и все. Они говорили всякие глупости у него за спиной. Обзывали его уродом. Играли в эту игру под названием «чума», в которой я, кстати, не участвовала! (Если я и не дотрагивалась до Ави Пулмана, то только потому, что у меня не было причины для этого – вот и все!) Никто не хотел с ним проводить время или делать вместе какой-нибудь школьный проект. По крайней мере в начале года. Но через пару месяцев все стали к нему привыкать. Не то чтобы все теперь вели себя очень приветливо, но хотя бы прекратили делать гадости. То есть все, кроме Джулиана. А он просто проходу Ави не давал! Как будто никак не мог смириться с тем, как Ави выглядит! Но разве бедняга мог с этим что-то поделать?
Короче говоря, все думают, случилось вот что: Джулиан сказал Джеку что-то ужасное про Ави. И Джек – как хороший друг – ударил Джулиана. Бац!
И Джека отстранили. Бац!
А теперь он вернулся! Бац!
И в этом-то вся драма!
Но это еще не все!
Потому что затем случилось вот что: на зимних каникулах Джулиан устроил большую вечеринку и, в сущности, настроил весь пятый класс против Джека. Он распустил слух, будто бы школьный психолог сказал его маме, что Джек эмоционально неустойчивый. И что бремя дружбы с Ави сломало его и превратило в злобного маньяка. Чушь какая! Конечно, это все была неправда, и большинство об этом знали, но это не помешало Джулиану распространять эту ложь.
И теперь все мальчишки участвуют в этой войне. Так все и началось. И это так глупо!
Как я сохраняла нейтралитет
Я знаю, обо мне все говорят, будто я пай-девочка. Понятия не имею, почему они так думают. Не такая уж я и паинька. Но я не из тех, кто будет пакостить другим по чьей-то указке. Ненавижу, когда так делают.
Так что, когда все парни объявили Джеку бойкот и Джек не мог понять почему, я подумала, что должна хотя бы рассказать ему, что происходит. Я ведь знаю Джека с детского сада, он хороший парень!
Вот только я не хотела, чтобы кто-нибудь видел, как мы разговариваем. Некоторые из девочек, например компания Саванны, взяли сторону Джулиана, и я правда хотела сохранить нейтралитет – не хватало еще, чтобы кто-нибудь из них на меня разозлился. Я надеялась когда-нибудь с ними подружиться и совсем не хотела лишать себя всех шансов на это.
Так вот однажды перед последним уроком я подсунула Джеку записку, чтобы он подождал меня в 301-м кабинете после уроков. Он пришел. Там я ему все и выложила. Видели бы вы его лицо! Он так покраснел! Просто ужас! Бедняга! Мы с ним сошлись на том, что вся эта история ужасно дурацкая. Мне было очень его жаль.
После нашего разговора я незаметно выскользнула из класса.
Как я хотела рассказать Элли о разговоре с Джеком Тотом
На следующий день во время перерыва на обед я хотела рассказать Элли, что говорила с Джеком. Мы с Элли были тайно влюблены в него в четвертом классе. Он тогда играл Артфула Доджера в «Оливере» – ах, как ему шел цилиндр!
Я подошла к Элли, когда она доставала свой ланч из контейнера. Мы больше не сидим за одним столом, с тех пор как она пересела к Саванне на Хэллоуин. Но я все же доверяла Элли. Мы были лучшими подругами с первого класса, а это что-нибудь да значит!
– Привет! – Я подтолкнула ее плечом.
– Привет. – Она подтолкнула меня в ответ.
– А чего ты не пришла на хор вчера?
– Ой, я тебе не говорила? После зимних каникул я сменила факультатив – теперь играю в оркестре.
– В оркестре? Ты серьезно?
– На кларнете!
– Ух ты, – кивнула я. – Класс!
Эта новость меня очень удивила, по многим причинам.
– А ты как, Шарли? Мы с тобой почти не виделись после зимних каникул! – Она взяла меня за руку, чтобы рассмотреть мой новый браслет.
– Да уж, – ответила я и не добавила, что это она каждый раз отменяла, когда мы договаривались куда-нибудь пойти после школы.
– Как дела у Майи с ее турниром по точкам?
Мы играли в точки – а это была мания Майи – за обедом, но, когда Майя не слышала, посмеивались над ее увлечением.
– Хорошо, – улыбнулась я. – Я все хочу поговорить с тобой про мальчишечью войну. Это так тупо, правда?
Она закатила глаза:
– Да, все полностью вышло из-под контроля!
– Точно. Мне немного жаль Джека. Тебе не кажется, что Джулиан мог бы уже притормозить?
Элли наматывала локон на палец. Она взяла сок со стойки и воткнула в него соломинку:
– Не знаю, Шарли. Это ведь Джек двинул ему в челюсть. Неудивительно, что Джулиан так бесится. – Она потягивала сок. – Я начинаю думать, что у Джека серьезные проблемы с саморегуляцией.
Стоп. Что? Я знаю Элли миллион лет, и та Элли, которую я знаю, никогда бы так не сказала. Не то чтобы она не умна, но она не настолько умна. Проблемы с саморегуляцией? Это больше похоже на Ксимену Ван с ее саркастической манерой. С тех пор как Элли стала общаться с Ксименой и Саванной, она ведет себя ужасно странно!
Подождите минуточку! Я только что вспомнила, что это Ксимена играет на кларнете! Вот почему Элли поменяла факультатив! Теперь все понятно!
– В любом случае не думаю, что нам надо вмешиваться. Это дела мальчишек.
– Да, проехали. – Я решила не рассказывать Элли про разговор с Джеком.
– Ну как, ты готова к просмотру сегодня? – бодро спросила она.
– Да! – Я изобразила воодушевление. – Думаю, миссис Атанаби…
– Элли, ты идешь? – Откуда ни возьмись возникла Ксимена Ван. Она кивнула в знак приветствия, почти не глядя на меня, повернулась и направилась к выходу из столовой.
Элли выбросила недопитый сок, неловко закинула рюкзак на правое плечо и потрусила за Ксименой.
– До встречи, Шарлотта, – бросила она на полпути.
– До скорого! – Я смотрела, как она догоняет Ксимену. Потом они присоединились к Саванне и Гретхен, девочке из шестого класса – те ждали их у выхода. Все четверо были примерно одного роста, и у всех были супердлинные вьющиеся на концах волосы. Правда, цвет волос был разный. У Саванны золотистые, у Ксимены черные, у Гретхен рыжие, а у Элли каштановые. Мне иногда казалось, что Элли попала в эту популярную группу только из-за своих волос – ровно той длины и цвета, как нужно.
У меня волосы соломенного цвета и такие прямые, что без солидной дозы спрея их виться не заставишь. И короткие. Да и сама я коротышка.
Как составлять диаграммы Венна(часть 1)
На естествознании мисс Рубин рассказала нам о диаграммах Венна. Их используют, чтобы увидеть связи между разными группами. Например, если вы хотите узнать, что общего у млекопитающих, рептилий и рыб, то вы рисуете диаграмму Венна и перечисляете все характеристики каждой группы в кружочке. Там, где круги пересекаются, и есть общее. В случае с млекопитающими, рептилиями и рыбами это позвоночник.
Я люблю диаграммы Венна – они ужасно полезны! С ними можно объяснить что угодно. Я иногда рисую такую диаграмму, чтобы объяснить, почему люди дружат.
Как видите, у нас с Элли было много общего. Мы подружились в первый же день первого класса, когда мисс Даймонд посадила нас за одну парту. Я очень хорошо помню этот день. Я пыталась заговорить с Элли, но она стеснялась и не хотела болтать. А потом, во время перекуса, я стала изображать пальцами фигурное катание по нашей парте. Если вы не знаете, что это такое – надо перевернуть вверх ногами жест мира и скользить пальцами по гладкой парте, как будто ваши пальцы – фигуристы. Ну так вот, Элли какое-то время смотрела, как я это делаю, а потом тоже стала играть в фигурное катание. Скоро мы обе выписывали восьмерки по парте. И с того момента были неразлучны.
Как я продолжала сохранять нейтралитет
Элли, Саванна и Ксимена стояли у шкафчиков перед залом, когда я пришла туда на просмотр после уроков. Стоило им взглянуть на меня, как я поняла, что они говорили обо мне.
– Ты ведь не за Джека в этой войне? – Саванна скривила губы.
Я мельком посмотрела на Элли, которая, судя по всему, пересказала наш разговор за обедом Ксимене и Саванне. Элли, отвернувшись, жевала прядь волос.
– Я не за Джека. – Я спокойно открыла свой шкафчик и швырнула в него рюкзак. – Я просто говорила, что вся эта мальчишечья война – ужасная глупость. Все парни ведут себя как идиоты.