— Давай пока не будем паниковать! Надо успокоиться, взять себя в руки и решать проблемы по мере их поступления.
3
Они все-таки поехали к Стасу. Сев на разных концах длинного стола, с жадностью набросились на еду, точно голодали до этого целую неделю, и минут десять молча ели, выуживая самое вкусненькое, позвякивая вилками, соусницами да изредка поднимая головы и поглядывая друг на друга, улыбаясь тихо и грустно, ибо радоваться было нечему.
Когда прошел первый приступ голода, Марта откинулась на спинку стула и не без ехидства изрекла:
— Пир во время чумы!
Стас не ответил. Он еще продолжал жевать.
— А это что за рыба? — кивнув на одно из блюд, спросила Марта.
— Форель.
— Народ голодает, а мы тут устроили...
— Мы продаем автозапчасти для иномарок. А на иномарках у нас ездят богатенькие. Значит, мы обираем богачей, — не задумываясь, ответил Ровенский.
— А те обирают народ! — добавила Марта.
— Вот так зародились первые социалисты и произошла революция. Мы придем к тому же. Сделать всех богатыми невозможно. Лентяя не сделаешь богатым, безрукого не научишь ремеслу. — Стас поглощал оливки с анчоусами. — Страшный и порочный круг. Есть народы, которые привыкли работать. Они могут пить, бабничать, но при этом вкалывают, как волы. А других из-под палки не заставишь... Кстати, на второе — молочный поросенок с гречневой кашей, он стоит в духовке, чуть подпекается.
— Не могли налоговые полицейские сами с бухты-барахты начать эту акцию против нас! — не выдержав, вернулась к больной теме Марта.
— Они явно подготовились и знали, что им нужно искать, — согласился Ровенский.
Во время обыска Земская старалась не смотреть на полицейских, и ей показалось, что они наткнулись на красную тетрадь случайно.
— Ты считаешь, что они знали, где она находилась?
— Я бы так не сказал, — подумав, проговорил он. — Хотя что-то странное в этом есть. Лично я бы никогда не предположил, что за ним что-то спрятано. Впрочем, я его не разглядывал. Может быть, в нем действительно было что-то не так? Но ведь они же не наркотики искали, чего лазить по стенам? И вообще они ничего не искали. Так, потыкались в разные места, а большей частью ходили кругами, точно ждали сигнала...
— Чтобы вытащить книгу черной кассы, — продолжила Марта.
— Возможно.
— Забавная мысль. — Она достала зубочистку и стала ковыряться в зубах.
— Тогда что же получается: навел тот, кто знал, где она находится?— Ровенский подняла глаза на Марту.
— Ты хочешь сказать, что это я? — усмехнулась она.
— Знаешь, как говорят мудрые сыщики: под подозрением все.
— Ну да, я настучала на себя, чтобы сесть в тюрьму с конфискацией! Замечательно! Лучше не придумаешь! — Марта уже начинала злиться.
— Ты теряешь чувство юмора, а значит, ты не права! — сказал Стас.
— Я теряю последние мозги в такой идиотской ситуации, поскольку и без того нахожусь в положении той самой унтер-офицерской вдовы, которая сама себя высекла! А ты мне предлагаешь поюморить! Хорошенькое занятие!
— Ладно, успокойся!
Ровенский поднялся, наполнил ее бокал сухим красным вином, плеснул себе виски.
— За тебя, единственную и неповторимую!
Они чокнулись, выпили. Стас отправился на кухню и вскоре вернулся с большим блюдом, на котором картинно лежал покрытый золотистой корочкой поросенок, набитый кашей.
— Вообще-то самому почетному гостю полагается голова... — взяв нож и вилку, нерешительно проговорил хозяин.
— Нет, голову не надо, я тебя умоляю! — поморщившись, воспротивилась Марта. — Отрежь мне один маленький кусочек, я уже наелась.
Стас вырезал ей срединную часть, положил дымящейся каши. Марта замахала руками, возражая против гречки.
— Без каши нельзя! Бери хрен, горчицу и ешь, пока горячий! А я люблю у поросенка задницу!
Они снова навалились на еду и молча ели с аппетитом, причмокивая, выпучивая глаза от едкого хрена. Земская пользовалась ножом и вилкой, хозяин же ел руками, и у него это получилось лучше. Мясо поросенка таяло во рту. Марта впервые ела молочного поросенка и с удовольствием грызла даже хрящики. Насытившись, оба отвалились от стола и шумно задышали.
— Я объелась, — сообщила Марта.
— Я тоже, — сказал Ровенский.
— Это какое-то сумасшествие! У нас у обоих крыша поехала, тебе не кажется?
— Что ж, не самый худший способ сойти с ума. Люди во все века любили вкусно поесть и получали наслаждение от пищи.
Мягко загудел телефон. Стас вздрогнул, но не сдвинулся с места.
— Подойди, — сказала Марта.
Стас поднялся, снял трубку. Несколько секунд он молчал, словно и на другом конце никто не говорил.
— Хорошо, — после долгой паузы неохотно процедил он, — но только не сегодня... Ни почему. Я сказал, и все!
Последняя фраза была произнесена жестко и властно. Стас вернулся к столу, постарался сделать вид, словно ничего не случилось.
— Слушай, у меня есть лимонный сок, хочешь принесу? — с улыбкой предложил он.
— Это Рита? — спросила Марта.
Ее лицо превратилось в бесстрастную холодную маску. Так происходило всегда, когда она злилась или с чем-то была в корне не согласна.
— Да, — Ровенский мгновенно помрачнел. — Она продолжает звонить мне, расспрашивать о моих делах, я иногда отвечаю: она хочет защищать диссертацию и ей нужен живой материал. Мы теперь просто друзья, и больше ничего нас не связывает.
Марте захотелось тотчас уйти. Она сама не понимала, что это с ней. Не ревность, нет, она не могла его ревновать, потому что не любила, но почему-то и простить не могла этой тайной связи с Ритой. Словно Марта со Стасом были страстными любовниками, а Рита выступала в роли разлучницы.
Но с другой стороны, и ехать домой плохо. Она знала, что, оставшись одна, всю ночь промается раздумывая над тем, что случилось. Мысль очутиться на нарах, отправиться на зону приводила ее в содрогание. Люди везде, конечно, живут, даже там, но лучше не пробовать этого счастья. Но страшнее было даже другое: рухнут все ее мечты о той жизни, о какой она мечтала. Пусть не стала она министром, зато стала богатой. Она многое могла себе позволить: и сделать подтяжку, и купить машину, и поехать куда захочется.
И вдруг всего этого лишиться! После зоны ей уже не подняться. Кому нужна старуха, да еще с таким прошлым? Ищут молодых, со знанием языка. Ей просто повезло, что она встретила Стаса и он влюбился в нее и сделал своим партнером.
Она конечно же заслужила, но элемент счастливой случайности в этом присутствует.
— Давай я сейчас позвоню дядьке, договорюсь с ним о встрече прямо на завтра, такие вещи лучше обсуждать с глазу на глаз, мы втроем встретимся и выработаем общую стратегию. Согласна? — спросил Стас.
Марта кивнула. Стас условился со Стуковым, что утром они с Мартой подъедут к нему домой, и она немного успокоилась. Бездействие ее всегда угнетало.
Убрав со стола, она приняла душ и прошла в соседнюю комнату. Стас не настаивал, чтобы они легли в одну постель.
Марта заснула быстро, словно провалилась в пропасть, ощущая острый холодок на коже, но никаких кошмаров ей не привиделось, пробудилась уже в семь от птичьего галдежа. За окном снова была зима, снегу навалило по колено. Марта лежала, смотрела на радостный галочий переполох в снежном сквере, и ее вдруг пронзила острая жалость к себе. Она попробовала даже заплакать, но не смогла. Слез не было.
4
Дядя Саша, выслушав их грустную историю, по привычке лишь хмурился и курил, предпочитая пока отмалчиваться. Затем ушел на кухню, сварил себе и гостям кофе, вальяжно уселся в широкое кожаное кресло, прихлебывая дымящийся кофе из большой кружки, на которой был нарисован элегантный крокодил с розочкой в зубах. Дядя Саша и сам внешне чем-то напоминал крокодила: в длинном стеганом халате, высокий, усатый, с грустными большими глазами.
— Ну чего ты молчишь? — не выдержав, спросил Стас, нервно грызя ногти. — Мы к тебе за советом пришли!
— А что ты хочешь от меня услышать? Что все обойдется и я смогу за уши вас обоих вытянуть из этого дерьма, в которое вы ненароком вляпались? Так этого я говорить не буду, — сердито пробурчал ков. — Раньше надо было думать, не дети!
— Марта говорит, что это Гриневич навел на нас налоговых полицейских,— сообщил Стас.
— Ну, Гриневич или кто другой, я не знаю, а что это заказ, тут и сомневаться нечего. Значит, скоро объявится зачинщик смуты и выставит свои условия — боюсь, что денежные, — так что вас основательно потрясут. А коли эти ребятки связаны с налоговой полицией, да еще вас за такой мощный крюк подвесили, то тут ваша «крыша» не поможет и с денежками придется расстаться.
— Да черт с ними, с деньгами! — пробормотала Марта.
— Ну я бы.так не сказал. Эти мальчики не сто же| тысяч долларов с вас потребуют, а, скорее всего, миллион.
— Миллион?! — хором воскликнули Стас и Марта и несколько секунд сидели, потрясенные этим известием.
Дядя Саша усмехнулся, наблюдая за реакцией гостей.
— Ну, пятьсот тысяч баксов, Не меньше. Нужно торговаться. Чувствуется, что эта операция долго и хорошо готовилась. А кто стоит за ней — думайте сами. Может быть, и Гриневич. Тот уж точно жадноват и пощиплет вас основательно.
— Я тогда его убью! — злобно выдохнул Стас.
Александр Васильевич удивленно посмотрел на племянника, потом на Марту, словно говоря: как вы можете допускать, чтобы он порол такую чушь?!
— Однако я не склоняюсь столь сильно, как вы, Марта Сергеевна, к тому, что это Маркуша Гриневич.
Он из простой жадности не станет ввязываться в такие дорогостоящие авантюры, — допивая кофе, сказал Стуков. .
— А кто еще?! — взвился Стас. — Он сначала хотел Марту убить, ему хозяева не позволили, и тогда он решил устроить эту каверзу! Все логично.