— Помимо упомянутого Николаем Михайловичем известного всему городу пирога, вы також лишитесь возможности отведать славящихся на всю округу щей в доме действительного статского советника Федина, — добавил аргументов остаться Омельянович-Павленко.
Мужики сглотнули выступившие при упоминании славных на всю округу щей слюни, и мне очень захотелось остаться во Владивостоке еще на денек. Вкусно кормят, заразы.
— Увы, придется отложить щи да пироги до следующего моего приезда в этот славный город, — вселил я в них надежду.
Не думаю, что царю следует безвылазно сидеть в столице, отказываясь от поездок по стране. Оно, конечно, самодержавие, но со временем, когда построится Транссиб, в небесах появятся дирижабли, телеграфные линии дорастут до телефонов, а я выстрою нормальный, относительно автономный аппарат, который сможет месяц-другой обойтись без меня, я снова отправлюсь в поездку по России — слишком сильную оживляющую волну запускают Высочайшие визиты, чтобы ими пренебрегать.
Завтрак закончился, дамы деликатно свалили, и мы перешли к делам — убравшие со стола лакеи расстелили карту Дальнего Востока, и я привычно принялся орудовать карандашом:
— В связи с территориальными приобретениями, я считаю нужным походатайствовать перед Его Императорским Величеством о пересмотре административного деления в этих краях. Вы, Николай Иванович, на посту Приморского генерал-губернатора исправны — организовали гуляния в кратчайшие сроки, подготовили чиновников для новых территорий и показали себя человеком честным и с широкой эрудицией. И это — только новые заслуги, а у вас немало и старых.
— Благодарю, Георгий Александрович, — поклонился Гродеков.
— Посему вам придется переехать в Хабаровку — предлагаю переименовать этот город в Хабаровск для солидности. Из Хабаровки вы и дальше будете исполнять обязанности генерал-губернатора Приморской губернии. Границы ее будут проходить так… — я начертил линию вдоль границ Манчжурии, исключив Владивосток с прилегающими землями и остров Сахалин. — Вам, Яков Павлович, — повернулся к вице-губернатору. — Я предлагаю возглавить новую губернию вот в этих границах, — потыкал карандашом в Манчжурию с Владивостоком и Сахалином. — Назовем ее Николаевской. Столица — город Владивосток. Прошу обратить особенное внимание на княжество Рассветное, которое будет подчиняться напрямую столице. Там сидит князь Арисугава, особа Императорской крови, и ему генерал-губернаторам подчиняться невместно.
Омельянович-Павленко важно покивал — всё понимает — а его глаза мечтательно сощурились, предвкушая практически неограниченную власть на большой и высокодоходной территории. Воровать в полном смысле этого слова не будет — на такой должности в этом нет никакой нужды, потому что все, кто приходит на прием, приносят с собой подарки. Ну и жалованье более чем солидное — 10000 рублей в год оклада и еще примерно столько же «столовых» и выплат на разъезды.
— Далее, — продолжил я. — Войск в этих местах мало, и нарастить группировку быстро мы не сможем, да и смысла нет — Китай нас воевать не пойдет, ибо наши заклятые европейские партнеры сейчас больше всего жаждут приемлемого для них повода, что бы отщипнуть чего-нибудь у Китая для себя. Делить скромное войско на две губернии излишне — в Приморской для них и задач-то толком нет по чисто географическим причинам. Посему считаю нужным назначить вас, Николай Михайлович, — обратился к военному вице-губернатору. — Военным вице-губернатором обеих губерний. Дабы никому не было обидно, месяц можете квартировать в Хабаровске, а месяц — во Владивостоке.
Довольные перспективами мужики хохотнули — Чичагов, полагаю, просто притворяется, потому что я у него Владивосток отрезал, а Камчатка, при всем к ней уважении, совсем не то.
— Також считаю необходимым пожаловать вас княжескими титулами и землями. Предлагаю вам вот эти владения у озера Ханка, — разделил земли вокруг озера на три равные части. — Вам, Яков Павлович, титул поможет наладить отношения с князем Арисугавой. Вам, Николай Михайлович и Николай Иванович, княжеские титулы, надеюсь, будут приятны.
Мужики подскочили на ноги и прокричали соответствующие случаю фразы.
— Далее, — продолжил я. — Природа этого озера изумительна, а потому вашим княжествам надлежит его в меру сил оберегать. Рыбу ловить можно, но не промышленными объемами. Вас, Николай Иванович, — начал с хозяина дома. — Нарекаю Князем Озерным. Вас, Николай Михайлович, князем Победоносным, но в случае военных проблем в здешних местах вам придется оправдывать столь многообещающий титул.
— Не подведу, Ваше Высочество! — гаркнул военный вице-губернатор.
— Вас, Яков Павлович, нарекаю князем Уссурийским, — закруглился я и велел секретарю. — Остап, карты промышленные.
— Слушаюсь! — гаркнул секретарь и сходил в кабинет за упакованными в опечатанные конверты папками.
— Развитие этих мест — задача архиважная, — не удержался я от ленинского «архи». — Посему, господа генерал-губернаторы, Империя в моем лице укажет вам на богатейшие месторождения ресурсов. Особое внимание прошу уделить развитию золотодобычи. Промышленников за то, что работников гнобят, по сусалам бить с усердием — золото государству нашему очень нужно, но подданные нужны сильнее. Я указывал промышленникам на необходимость строительства теплых жилищ, выделения одежды и усиленном питании. Доходность добычи золота более чем достаточна для того, чтобы не выжимать из работников все соки, через полгода закапывая сгноенного непосильными условиями бедолагу в землю и нанимая нового. Золотой телец частенько сводит людей с ума, заставляя пренебрегать христианскими идеалами, и за такое, без сомнения еретическое, поведение, я настоятельно требую карать нещадно.
Хрена с два меня послушают — поди наберись ревизоров, которые за пятьсот километров на север поедут и привезут оттуда честный отчет, но лучше сделать хоть что-то, чем ничего.
— Також считаю необходимым переименовать город Ханьчунь в Николаевск. Остальные поселения на новых территориях також следует наделить русскими названиями.
Раздав генерал-губернаторам конверты с информацией небывалой ценности, я счел этот пункт сегодняшней программы выполненным и пошел переодеваться — предстоит череда визитов.
«Общества» я посетил еще вчера — народ успел самоорганизоваться, сбиться в паевые общества и даже промышленные фирмы, и готов к получению подрядов на разработки — это уже заботы генерал-губернаторов, я вам что, столоначальник?
На сегодня я запланировал то, чем обычно Великие князья, а тем более цесаревичи, не промышляют — посетить полицию и «охранку». Первая в светской жизни еще как-то участвует, через персону полицмейстера, которую принято приглашать на званые вечера и прочие тусовки, а вторая, как бы печально не прозвучало, в уездных городах представляет собой «отстойник», куда устраиваются на работу те, кто не потянул гордую должность квартального надзирателя или хотя бы станового. Однажды мы делали блог про КГБ, и там была та же проблема — в 60-е-70-е престиж работы в «конторе» был низким, и туда брали почти всех, кто выдерживал спортивные нормативы и был не слишком туп. Если после армии, то вообще ковровую дорожку расстилали. Здесь и сейчас дела обстоят еще хуже — «охранку» не любит даже сама «охранка», и с этим нужно что-то делать. Например — прийти в гости и рассказать бедолагам, что они, вообще-то, занимаются критически важным для Империи делом и увеличить жалованье под предлогом скорого наплыва поселенцев в эти места.
Глава 10
Оставляя за собой родной город, я был доволен. В прошлой жизни он меня не отпустил, но здесь, удовлетворившись проделанной мною работе, подсветил дорогу ласковым солнышком с пронзительно-синих небес. По заслугам и награда — от Приморья теперь можно смело ожидать многого и жестоко карать всю «губернаторскую троицу» за несоответствие ожиданиям.
Должны справиться — мужики, судя по довольно долгому знакомству и многочасовым разговорам обо всем подряд, дельные. Омельянович-Павленко, конечно, медленноват и вообще консерватор, но Манчжурии такой и нужен: территория новая, непривычная в массе своей к Имперскому образу жизни, а значит этим землям нужен настоящий Хозяин, который будет прижимать подлецов да мошенников к ногтю, пошлины и подати будет взымать с максимальной для этих времен прилежностью и всячески заботиться о вверенной ему части страны, дабы оправдать назначение. Шутка ли — по идее место старого губернатора должен был занять именно Яков Павлович, по выслуге лет, чину и прекрасному послужному списку. Но бюрократические жернова Империи провернулись иначе, выплюнув на вершину общества «молодое дарование» Гродекова. Яков Павлович, разумеется, обиду переварил и за ненадобностью выплюнул — Царю виднее — но теперь будет то самое место рвать, чтобы уделать северного коллегу.
Путь наш по плану должен был пролегать через Хабаровку-Хабаровск, но я решил, что в других Приморских городах мне делать нечего — все, что мог, для этого края Империи я сделал, а посему было решено отправиться сразу в Иркутск — по территории Манчжурии получится быстрее, чем в обход.
Верхушка нашего обоза представлена мной, троицей князей и «куратором» от охранки, Василием Николаевичем Курпатовым. Присутствует и летописец Ухтомский — ему тоже землицы нарезал, но титула давать не стал — природному Рюриковичу и так все дороги открыты. Где-то в середине обоза едет главный подарок Императрицы Цыси — уважаемый Фэн Зихао. Другие подарки немного уменьшились в количестве — не выдержал умоляющего взгляда дочери Николая Ивановича Гродекова и подарил ей одного пекинеса. Второй щенок сейчас путешествует морем, направляясь в Германию, работать подарком у Маргариты Прусской.
Пока глаза смотрели на ползущий за окном кареты лес, воображение рисовало титанические карьеры, километровых глубин шахты, груженные рудой конвейерные линии и рёв техники. Ничего, до этого однажды тоже доберемся, а пока лучше представлять стоящих по колено — резиновые сапоги предоставить промышленник обязан! — в колымских речках старателей, кропотливо добывающих такие блестящие и такие полезные Империи крупинки.