Комплименты в мой адрес не издевка – дедушка меня очень любит и уважает, что, конечно, никак не отражается на государственных делах. Второе нужно парировать:
- Игра не без риска, но и на «ва-банк» не тянет из-за символической величины контингентов, которые пропустит к границе с австрияками наш не менее воинственный родственник.
- Сто тысяч штыков при артиллерии! – обвиняюще ткнул в меня трубкой Кристиан.
Родному дедушке можно так делать без урона моей чести.
- И еще столько же особо остро чувствующих союзный долг немецких добровольцев, которых Вильгельм сдерживает от вступления в войну из последних сил, - дополнил я. – Разумеется, это если он не сочтет нашу Австрийскую кампанию удачным моментом для решения своих проблем с Францией.
- Тогда всё пушечное мясо нужно будет ему самому, - поддакнул Кристиан и взял минутную паузу на задумчивое попыхивание трубкой.
Я молчал – а чего мне? Все сказано и многократно повторено, а завтра вообще домой поплыву, без Маргариты, что вызывает у меня неожиданное для самого себя волнение и даже пустоту в душе – привязался, привык, и без невесты рядом мне теперь будет плохо.
- Далее, по твоему плану, австрияки станут держать на границах с Германией контингенты, тем самым облегчая твою часть кампании, - продолжил король. – А вот эти, - он потыкал трубкой в Швецию и Норвегию. – Просто смотрят на то, как Дания выбивает себе кусок будущего пирога и не вынашивают планов ударить по нам с Севера. Замечу, что запрошенный тобой контингент в сто тысяч обойдется мне гораздо дороже, чем твой миллионный – России.
Где-то в глубине меня опасно всхрапнул и зашевелился загнанный мной туда и от собственной бесполезности уснувший гнев. Что значит «дороже»? Это датчанин дороже русского? Вот она, сука-Европа! Сидит лидер просравшей всё, что только можно карликовой страны-фермера и рассказывает мне о ценности датчан в сравнении с нами. Викинг хренов! Да древние конунги в Валгалле от стыда за тебя краснеют! Спокойствие – «архиценные» датчане одним своим присутствием снизят потери на недосчитавшихся солдат «горячих» направлениях, а значит любые отвлеченные мысли стоит загнать на место – в глубины глубин.
- У китайцев есть поговорка, - позволил я себе легкую ответную оплеуху. – Когда кто-то показывает пальцем на луну, дурак смотрит на палец.
Кристиан игранул желваками, а я сгладил удар:
- Однако на луну смотреть тоже бесполезно. Нужно смотреть на того, кто указывает, и только потом решать – стоит ли указанный им объект внимания. Швеция и Нидерланды вступят в войну только в случае угрозы самим себе или под принуждением Англии. Эта акватория, - я обвел пальцем омывающие Данию Северное и Балтийское море. – Не столь уж и велика, и в нее имеем доступ я и Вилли. В случае попыток навредить Дании, я охотно объявлю войну твоим северным соседям – у нас, Романовых, со времен Петра сохранилось желание отпилить чего-нибудь от Швеции. Флот Вильгельм построит отменный, и в договоре прописана возможность – для меня и для него – одалживать непотребные в данный момент суда для операций под чужим флагом. Англичане собственный флот берегут, поэтому в такую маленькую лужу его загонять не станут – слишком велика цена ошибки.
- Я уважаю тебя, Георгий. И люблю как внука, - сманеврировал король. – Признаю – твой план хорош, и, будь в моем распоряжении хотя бы два миллиона подданных, я бы поддержал его в числе первых. Ты совершенно прав – Европа стоит на перепутье, и предложенная тобой комбинация в случае успеха способна сделать Данию доминирующей державой Севера. Но риск… - он с удивившим меня смущением на лице отвел глаза и нервно затянулся трубкой. – Даже в случае успеха проклятые горлопаны из Парламента будут тыкать пальцем в потери, и дураки станут на эти потери смотреть. А если потери приведут лишь к горю подданных, без реальных территориальных и дипломатических успехов, на династии можно будет ставить крест.
- Признаю справедливость твоих рассуждений, - кивнул я. – Хорошо, без контингента. В таком случае предлагаю подумать об альтернативном плане, не требующего от Дании провокаций в адрес Австрии. По возвращении домой я попрошу МИД и журналистов начинать копить обиды на шведов и норвежцев, подавать сигналы и готовиться к двум основным сценариям на данном направлении. Сценарий первый – большая мясорубка начинает крутиться в полную мощность, а северяне выступают в ней сателлитом англичан, французов и турок. В этом случае я заберу вот это, - я провел карандашиком по северной части Швеции, вдоль границ с Норвегией, закончив домен линией в двадцати километрах южнее Стокгольма. – Дания таким образом получит шанс на все остальное. Придется потрудиться, но веселье в северной части полуострова облегчит для вас дело. Дальше все зависит от Норвегии – к моменту окончания оккупации Швеции они успеют потратить на попытки меня остановить весь флот и большую часть армии. Я позабочусь, чтобы норвежцы не захотели принять регулярно предлагаемый мной мирный договор, и это даст мне возможность пойти дальше – до западных берегов. Балтийское море – это моя уязвимость, а значит оно должно контролироваться мной и союзниками, которым я могу доверять.
Кристиан от глупых вопросов («почему ты не боишься Англию и зачем собрался воевать в Черном и Северном морях одновременно?») воздержался – приучается смотреть не на луну или палец, а на персону указующего – вместо этого попросив продолжить:
- Второй сценарий?
- Был бы для нас подарком самой Истории, - улыбнулся я. – В рамках стратегии, которую я бы назвал «умиротворением агрессора» французов, турок и австрияков бросят на произвол судьбы, и мы с Вильгельмом спокойно решим с ними свои вопросы. Но англичане не глупцы – они понимают, что жертвовать пешками ради возможности начать войну на выгодных для них условиях долго нельзя, и на этапе моего вторжения в Швецию они вступят в Большую войну целиком – Северное море для них еще важнее, чем Балтийское – для меня. Желательно к этому времени сохранить статус войны с австрияками, чтобы Вильгельм присоединился к северной кампании в полном соответствии с международным правом, а не только по желанию.
- Ты не сказал, что в обмен на участие получит кайзер, - заметил Кристиан.
Я улыбнулся:
- В этой зоне, - очертил карандашом Скандинавию с Данией и акваториями. – Он не получит ничего, кроме беспрецедентно удобного плацдарма для будущего вторжения в Англию.
- Вернемся к этому разговору через пять лет, когда ты сможешь подтвердить свои обещания о способности выкупить всю нашу продукцию, от которой неизбежно откажется Англия, - принял правильное решение Кристиан.
Репутация репутацией, но пока деньги не показали, договариваться нет смысла.
- Хорошо, - легко согласился я и поднялся с кресла. – Грядет тоскливый момент долгой разлуки с любимой.
Моментально переключившись из большого политического деятеля в доброго дедушку, Кристиан улыбнулся:
- Ах, юность! Не переживай, мой мальчик – разлука не столь уж велика. В молодости время тянется как нить из прялки, но с возрастом превращается в бурный поток, стремительно утекающий сквозь пальцы. Ты не привык к праздности, и за трудами время до Рождества пролетит незаметно.
- Очень на это надеюсь, - улыбнулся я в ответ, прекрасно зная, что так и будет.
Но сердцу-то не прикажешь.
***
По пути я смотрел на скудное (в глазах зажравшегося меня) убранство коридоров и накачивал себя пониманием позиции Кристиана. В моих глазах жизнь датчан стоит меньше, чем жизнь моих подданных – в этом мы с ним схожи. С чисто математической точки зрения он вроде бы прав – русских несоизмеримо больше, чем датчан, и таки да, бабы имеют свойство рожать еще «юнитов». Но к таким пучинам цинизма я не готов и никогда не буду. Вспомнилась фраза из будущего – не помню, где ее слышал: «Лучше так, чем от водки» по отношению к погибшему солдату. Сказано было его горюющей матери. Добавив цинизма, «правоту» найти можно и здесь – в самом деле бывают такие, кто «от водки», но это же не повод держать солдат за расходный материал?
Тоже своего рода, прости-Господи, рынок: когда чего-то или кого-то много, единичное изделие или единичное живое существо обесценивается. Двадцать тысяч потерянных солдат для Дании означает приезд гробов чуть ли не в каждую семью в широком понимании – в каждый датский род. Хлипкая вертикаль власти не позволит пойти самым простым путем, загнав справедливо негодующий таким положением дел народ под лавки. Сложный путь Кристиану тоже не доступен – соразмерных в глазах датчанина выгод от утраты родственника нет, и короля своего он видел там же, где и утраченный Север. Какой от него толк лично фермеру Бертраму? А если мы с Кристианом и Вилли тотально облажаемся – этого исключать нельзя – и, положив на мои ультиматумы и сигналы нордический болт, шведы войдут в Данию? Основной контингент-то будет создавать давление на австрияков, и быстро его стянуть не получится.
Вздохнув, я облокотился руками на подоконник и в поисках душевного успокоения посмотрел в окно. Внутренний двор дворца был покрыт тонкой пеленой снега – уже третья «смена», первые две растаяли, а этот, выпавший сегодня ночью, похоже останется уже до весны, контрастировать с голыми, уснувшими темными стволами деревьев.
Поежившись от веющего от окна сквозняка, я подышал на ладони – не замерзли, просто показалось нужным – и продолжил путь. К черту – мне акватория нужна, а не Дания. Если бы не мама…
И ведь слила меня! Да, собственному отцу и королю Дании, моему дедушке, но я же прямо просил «никому и никогда». Получается, рамки «никого» выставляет сама Дагмара. Я много дней молчал, но поговорить с ней нужно обязательно. Неприятный будет разговор, но мне ли привыкать?
Послал Господь родственничков! Сегодняшним утром пришла телеграмма от Сандро. Прямо стучать на дядю Лешу я его не просил, но все всё понимают. Саша не подкачал – таскался за «Пудами» по Америке, бродил по построенному для нас броненосцу, копался в бумагах и общался со «старожилами» свиты командующего флотом.