«Техническое задание я склонен считать невыполненным». - писал Сандро. – «Броненосец не способен развивать заявленных скоростей из-за слабости двигателя. Изрядное количество компонентов снято с других кораблей и красуется кое-как заделанными пробоинами. Особого упоминания заслуживает броня – она почти в два раза тоньше обозначенной в техническом задании. Позволю себе предположить, что сделано это было для того, чтобы судно могло показать хоть какие-то скоростные характеристики. Во время моей с Алексеем Александровичем беседы, во время которой я указал ему на вышеперечисленные и другие изъяны этой лохани, он ввел меня в глубочайшее изумление ответом. Позволю себе процитировать: «К началу войны эта лоханка все равно успеет устареть и стать недостойной Русского флота». Как будто ныне она достойна – американцы направили все усилия лишь на то, чтобы это плавучее недоразумение добралось до Петербурга! Точных сведений я не имею, и меньше всего на свете хочу оговаривать Алексея Александровича, однако он закрыл глаза на все недочеты. На следующий день мой гофмейстер сообщил о получении денежного перевода в размере ста тысяч долларов. Источником средств указан гофмейстер Алексея Александровича. Все это – косвенные и не совсем надежные доказательства, но единственным объяснением произошедшего я полагаю выплаченную командующему солидную взятку, долей от которой он со мною так щедро поделился».
Ответ отправлять смысла нет – бумаги подписаны, «попильное» корыто ползет через Атлантику, Сандро без дополнительных подсказок не станет поднимать шум. Упомянутую «соточку» он, кстати, отправил на один из моих счетов, на проекты. Отправил тоже без подсказок, что напрягает и раздражает. Деньги – отлично, но кампания по сбору взяток в пользу казны (почти как налоги!) носила как бы секретный характер. Что ж, во дворцах обитает много крыс, а подданным «при чинах» невозможно запретить делиться друг с дружкой впечатлениями о новых особенностях коррупции в Империи.
Элитные «львицы» стоят дорого, и от этого дядя Лёша очень жадный. Сто тысяч долларов – исполинская сумма, и, если он счел возможным поделиться с Сашей, значит себе взял несоизмеримо больше. И сколько наварили американцы на «оптимизации» корабля, если способны давать такие откаты и все равно оставаться в плюсе? По-хорошему за такой броненосец нужно банкротить фирму через суд, выходя в плюс уже самостоятельно – на штрафах – но Командующий же подписал бумаги, а значит претензий не примет ни один суд: «ну ты же смотрел, когда покупал? Иди уже, поплавай».
Совесть гложет – Рожественский выполнит приказ, в этом я даже не сомневаюсь – но поступок с моей стороны очень мерзкий. Даже Макиавелли не оправдаться – он прямо писал, что такие способы решения проблем для слабаков. А какой у меня выбор? Раз в квартал носить Александру папочки и просить что-то сделать с жадным братиком, пока Империя тратит бешеные деньги на «попильные» корабли? После коронации – да, можно будет суд над дядей Лешей провести, хотя бы семейный, негласный, который выльется в спокойный уход «пудов» на почетную пенсию с сохранением чести и имущества. А моряки-то не слепые: один «попильный» броненосец, второй, третий, и вот уже энтузиазма честно тянуть флотскую лямку резко поубавилось.
Аппарат нужно перетряхивать, весь, и чем раньше, тем лучше. Без беспрецедентного ЧП всеимперского масштаба сделать мне этого не позволят – «не наживи врагов, Георгий! Пусть они воруют, но хотя бы переворотов не замышляют!». Короля рулит свита, это бесспорный факт. Но бывало же и наоборот – король «строил» свиту как надо, и от этого страна начинала переть вперед.
Встряхнувшись, я попытался отогнать уныние – плохо, если Маргарита увидит меня таким. Переиначивая петербургского студента Владимира Ильича Ульянова – «самодержавия не построишь в белых перчатках». Да и что в сравнении с жизнью одного доблестного патриота возможность навести порядок там, где он сохранит жизни многих? Старинная загадка в виде картинки со стрелочником, паровозом и привязанными к рельсам людям никогда меня особо думать не заставляла – очевидно, что три жизни больше одной, а философские рассуждения на тему ценности тех самых жизней лучше оставить философам.
Переодевшись в своих апартаментах, я посмотрелся в зеркало и за десяток секунд сменил десяток выражений лица, выбрав влюбленно-печальное. Вполне убедительно, закрепляем и идем в женское крыло, в гостиную апартаментов Марго.
При моем появлении скрашивавшие невесте досуг фрейлины, императрица, королева и Великая княжна – просто чудо какое-то! – поздоровались и свалили из гостиной, в кои-то веки оставив нас с Маргаритой наедине.
- Георгий, что-то случилось? – разглядела Марго бурю в душе сквозь натянутую маску.
Сердце ёкнуло – а может просто рассказать ей все, как есть? Точнее – рассказать в общих чертах, опустив от греха подальше флотские темы? Не девочка же, и насчет серпентариев правящих домов не питает иллюзий. А смысл? Показать, что я умею ныть и заламывать руки в панических атаках? Кому такой принц вообще нужен? Из образа выходить нельзя – мне эту роль играть до последних мгновений жизни в этом мире.
- Просто пришла зима, - грустно улыбнулся я невесте.
Сделав шаг, положил руки на ее талию:
- Просто пришел час долгой разлуки.
Первый нормальный поцелуй в отношениях – это так приятно и волнительно!
Глава 8
- Скорый поезд к дому мчится, прилечу домой как птица… - стоя в коридоре несущего меня в Варшаву поезда, напевал я под нос песню, которую частенько пел под гитару мой не в пример мне отслуживший в армии отец.
За окном проносились заснеженные поля, леса, полустаночки и деревни. Людей в этот раз на меня посмотреть собралось намного меньше, и я, как ни странно, осуждал не оставшихся дома, а тех, кто приперся в минус три мерзнуть на ледяном ветру. Уважение и любовь к монарху – важная для Российской Империи скрепа, но лучше бы вы у печки сидели, дамы и господа.
Очень хочется действительно «прилететь домой как птица» или хотя бы приплыть кораблем – от Дании до Питера рукой подать – но я же на пути в Германию обещал задержаться на западных рубежах Родины подольше. Сейчас – Варшава, потом – Минск. Последний, несмотря на многовековую историю, в эти времена является совсем не тем исполинским промышленно-логистическим центром, которым он был в моей реальности. Не глухомань и не деревня – нормальный город-«середняк», и там найдутся люди с капиталами и амбициями превратить Минск во что-то более мощное, чем сейчас.
После Минска придется «докушать» Север, порадовав своим присутствием Ригу, Ревель (так сейчас называется Таллин) и Гельсингфорс - так нынче называют актуальную финскую столицу, Хельсинки. После Финляндии – домой, пару недель поконтролировать прогресс, ввести в работу новый пакет проектов и после этого снова в «гастроли»: проверю как дела в Москве, а потом двинусь на Юг – через донбасский промышленный кластер (полезно будет чего-нибудь улучшить и там), в Кишинев, а потом в Киев. Турне по собравшим тревожно-скудный урожай Центральным губерниям придется отложить до весны, потому что всю зиму буду наслаждаться первыми месяцами счастливой семейной жизни и работать И.О. Императора в Зимнем Дворце.
Весна – это хорошо, потому что одним из шагов на пути к победе над голодом является почти-бесплатная раздача семенного материала. Получил мешок семян – отдал мешок готовой продукции. Этот момент я и собираюсь контролировать лично, вместе с раздачей материальной помощи - покушать до весны с учётом уже принятых мер поддержки и населения у крестьян есть, от податей на этот год освобождены - потом продлю, если неурожай продлится - а вот с семенами будут проблемы. Банковские и «кулачные» кредиты – это для, прости-Господи, сытых времен. Борьбы с кулачеством я затевать не стану, но зарегулировать торгово-экономические отношения на селе будет нужно. Например, ограничить проценты всех видов займов общим пакетом. Второй шаг – ввести в юридические акты понятие «организованная преступная группировка», под которое кошмарящий всю общину «кулак» с «подкулачниками» очень даже подходит. Механизмы не идеальны, но на долгой дистанции начнут работать хоть как-то, потому что спецслужбы начнут конкурировать между собой и стучать на условного, любящего заходить к кулаку на чай с плюшками, исправника.
Путешествую, если не брать в расчет свиту, один – дамы меня покинули, отправившись сразу в Петербург. Мама оттуда свалит в Москву – готовить наше с Марго свадебное торжество. Бюджет там в районе трех миллионов рублей, так что должно получиться неплохо. Немного страшно – будет мороз, и кто-то из собравшихся на праздник подданных неизбежно что-то себе отморозит. С летальным исходом. С другой стороны – ты разве не чувствуешь, что надо в тепло уходить? Какие ко мне-то могут быть претензии?
Из приоткрытой двери в тамбур (в моем личном вагоне коридора нет, а я хочу стоять в коридоре, вот и пришел сюда) в коридор вошел Арнольд и уставился на меня тем самым взглядом.
- Ага, - отозвался я. – Я тоже проголодался, и этот голод не утолить изысканными деликатесами. Идем, научим Андрея Павловича кое-чему новому.
И мы направились в «вагон-ресторан», который конкретно в Императорском поезде правильнее назвать «вагоном-кухней», а питаться надлежит в «вагоне-столовой».
Седой и вопреки профессии худой шеф-повар Андрей Павлович со своими подчиненными встретили нас легкой, старательно скрываемой паникой и нескрываемым любопытством. Некоторые новинки Андрей Павлович сотоварищи от меня уже получили, а просто так я бы сюда не пришел. Кухня – огромна, лишь малая часть вагона отведена под склад продуктов. Много их и не нужно – по цивилизации ездим, с возможностью регулярного пополнения. Обед уже совсем скоро, и сияющий чистотой в проникающем из окон свете инвентарь не простаивает: кастрюли исторгают из себя ароматный пар, в сковородках шкворчат котлеты, на разделочных досках ждут возможности попасть в салаты нашинкованные овощи. Тепличных хозяйств в Империи мало, поэтому овощи из тех, что пригодны к долгому хранению в погребе. В Петербурге свои любимые помидорки поем, а пока…