Глядя на активное шевеление по всей территории Империи, можно подвести важнейший промежуточный итог первого этапа моего правления: внутренний рынок России сформирован, деньги у народа завелись, голода не было давным-давно, и, пусть единичные проявления страшной нищеты сохраняются, в целом я отлично поработал! Рынок Российской Империи в нынешнем его виде самый желанный для коммерсантов всей планеты, а мы не чиним препятствий для захода на него — чем больше ништяков на полках магазинов и чем ниже на них цены, тем подданным приятнее.
Переправка изрядного количества автомобильной техники из армии в гражданский сектор экономики да обновленные (так себе асфальт в эти времена, если честно, но все равно гораздо лучше разбитой колеями грязюки) дороги сильно добавили мощности логистике, и старое проклятие России — циклопическое «плечо подвоза» — постепенно теряет свою силу.
Помогают в этом и сеть «центров опережающего развития», основой которых служат Кабинетские земли Августейшей семьи. Там у нас особые экономические зоны, в которых за прошедшие годы развернулись солидные производственные мощности, к которым прибавились логистические хабы. Теперь не нужно везти продукцию из условного Петербурга в условный Иркутск — все критически важное производится рядышком.
Изменения копятся постепенно, а реализуются скачкообразно — этот принцип в моей ситуации сработал просто шикарно. «В моменте» было не особо заметно, что что-то меняется, но теперь, оглянувшись назад, я натурально поражаюсь изменениям: пусть при отце моем Империя бурно развивалась, но все равно оставалась довольно сонным образованием, которому мешал ряд застарелых проблем.
Сейчас Россия — это что-то невообразимое, и, кажется, сам воздух здесь теперь толкает народ к созидательной суете. Особенно деятельной у нас является молодежь — по результатам опросов, три четверти молодых людей в возрасте от 16 до 25 лет намерены попытаться счастья в бизнесе, либо уже попробовали. С разным результатом, вплоть до банкротства и прилагающегося к нему набора поражений в правах, но на то оно и бизнес.
В целом малый бизнес по стране чувствует себя отлично, с каждым днем «отжирая» все больше процентов экономики. В основном он представлен сферой услуг и заведениями общепита, но не плошает и розничная торговля, несмотря на очевидные процессы неизбежной монополизации: большие сетевые «супермаркеты» в Империи завелись давным-давно, и как всякая большая фигня они любят поглощать «мелочь». Неплохо чувствуют себя артели и «распределенные мануфактуры» — когда несколько людей в разных местах делают свою часть работы, а потом плоды ее собираются в единый продукт — соперничать в производстве больших серий товаров с нормальной промышленностью они неспособны, но любителей ручной работы и «старинных фамильных секретов» в Империи очень много.
Некоторые латифундисты мной недовольны: решение застарелых проблем в сельском хозяйстве привело к кратному росту урожайности даже в районах рискованного земледелия, и цены на жратву от этого стабильно низкие. Тот же набор из бургера и картошки в моем «скрепном» аналоге Макдональдса стоит двенадцать копеек. Почти двести граммов мяса, прошу заметить, и несмотря на ценовую политику годовая выручка сети исчисляется сотнями миллионов, а заодно служит одним из инструментов чисто рыночного контроля рынка общепита в целом: хочешь не хочешь, а конкурировать с «двенадцатикопеечной трапезой» приходится не только умениями поваров, разнообразием блюд и сервисом, но и ценами.
Недовольство агропромышленных олигархов мне по боку, а антимонопольный комитет бдит, сохраняя готовность надавать подзатыльников при первом признаке картельного сговора с целью поднять цены. Помогают и лично преданные Империи латифундисты «с человеческим лицом» во главе с Юсуповыми и лобби старообрядцев — эти мне по жизни за снятие механизмов их притеснения благодарны — которые как минимум делают вид, что рады сытой жизни соотечественников. Кроме того — прибыль их предприятия приносят отличную, потому что низкие цены компенсируются объемами сбыта.
Доходит до парадоксального — в расположенных близ и внутри городов частных домах «на земле» в какой-то момент случилась новая мода: там, где раньше всегда был огородик, завелись газоны, бассейны да беседки. Вымирает в урбанистических зонах личное сельское хозяйство — зачем впахивать в огороде после смены на основном рабочем месте, если деньги на покупку продуктов в магазине всегда есть?
Не хочу осуждать коллег из моей реальности: у них не было послезнания, и им приходилось действовать в меру простого человеческого разума в непростых условиях, большую часть времени разгребая последствия войн и демонтажа предыдущей государственности. Полнота власти при этом была вообще не у всех. Я — из будущего, в моей голове бесценные знания, способные подтолкнуть научно-технический прогресс с немалом количестве областей (подтверждено на практике!), у меня в какой-то момент образовалась абсолютная полнота власти, но я без кокетства и ложной скромности могу твердо заявить: было нелегко, и до сих пор мне приходится вкалывать по десять-пятнадцать часов в сутки, чтобы не давать лениться вверенной мне Империи.
Тем не менее, я не могу не гордиться тем, насколько качественный капитализм с большой примесью социализма у меня в итоге получился. Общество потребления — форма для существования людей весьма приятная при наличии у населения денег. Они нынче водятся почти у всех, включая самую объемную по сию пору категорию населения — у крестьян. Наиболее успешные деревни, в свое время перешедшие на паевой формат работы и нащупавшие прибыльную специализацию своего «колхоза», ничем не напоминают себя прежних — сереньких и депрессивных. Асфальтированное шоссе до «райцентра», новенькая сельскохозяйственная техника, «универсальные» автомобили форм-фактора похожего на «пикап» и мотоциклы, линии электропередач (порой с собственной электростанцией, питающей производство), телеграф с телефоном, собственные железнодорожные ветки и порты с подвижными составами да кораблями (в зависимости от местоположения) и конечно же архитектура — в первую очередь забогатевшие селяне старались отгрохать себе двух-трехэтажный коттеджик. Хотя бы из дерева, но с непременным «прицелом» на перестройку его из камня или кирпича.
По рассказам знакомых, очень потешно воспринимается зарубежными архитекторами (в основном вчерашними студентами — на деятелей с солидным портфолио денег традиционно прижимистым крестьянам жалко) запросы приехать поработать в расположенную в недрах тайги деревню. Но едут — деньги предлагают неплохие, а интересный пунктик в портфолио на дороге не валяется. Наши архитектурные новички обижаются — они ведь не хуже зарубежных коллег, но поклонение перед Западом нужно лечить поколениями. К счастью, развитый строительный комплекс страны и не останавливающиеся работы по обустройству инфраструктуры с направленными на стимулирующие желание нанимать побольше «своей» молодежи системными мерами позволяют стране «переварить» любое количество специалистов всех мастей и даже не обладающих навыками чернорабочих.
В богатых колхозах зреет новая мода — заказывать у архитектора не коттеджики с Домами Культуры, школами, амбулаториями да храмами (куда без нарядной церкви? Правильно — никуда!), а прямо генеральные планы, согласно которым архитектура деревни приводится к единому стилю, а инфраструктура формируется по последнему слову профильной научной отрасли. Любит наш народ все-таки соборность и хороший понт, и красивые фотографии «колхозов 2.0» очень приятно показывать жителям других процветающих сел на тематических съездах да форумах.
Словом — не жизнь в Империи теперь для девяти из десяти подданных, а натуральная ставшая явью сказка. А что самое приятное — мы все еще в самом начале пути к реальному благоденствию, а значит дальше будет только лучше!
Последние полгода в Америке набирала силу «банковская паника», сиречь — кризис. Отчасти — моих рук дело, потому что ряд банков, поняв, что занятые у них на войну против России деньги никто не вернет, благополучно обанкротился.
Когда-то у американцев существовал Центробанк. Вернее — целых два, но неподконтрольный, отвечающий за макроэкономику орган тамошним элитам мешал, поэтому и Первый, и Второй банк Соединенных Штатов были упразднены. Первый — еще в XVIII веке, Второй — лет восемьдесят назад.
Не сидели сложа руки и старые, могущественные финансовые кланы, к этому моменту окончательно выбравшие США своей цитаделью — их интриги (многовековой опыт оных, между прочим) стали вторым важнейшим фактором кризиса в банковской сфере.
Из менее значимых причин — сильное землетрясение в Сан-Франциско, влетевшее в копеечку правительству и ряд судебных разбирательств, инициированных Антимонопольной службой. В частности, большой штраф был наложен на «Standard Oil», из-за чего акции этой уважаемой компании посыпались, потянув за собой остальную «нефтянку».
Тревожная атмосфера и самоубийство нескольких крупных банков заставила миллионы добрых американцев выстраиваться в длинные очереди и опорожнять свои депозиты. Налички в банках всегда ограниченное количество, а сами депозиты нередко были вложены в кредиты и прочие облигации. В парочке городов дошло до привлечения Национальной гвардии для подавления разъяренной и громящей отделения банков толпы.
Такая непростая ситуация не могла не послужить основой для набора политических очков, и развернувшаяся в СМИ дискуссия только усиливали накал страстей. Могло бы быть и хуже, но банкир Джон Пирпонт Морган заложил много своих личных денег и убедил других финансовых воротил сделать то же самое. Это позволило быстро «намутить» наличности, и народ, получая на руки свой депозит, клал деньги обратно — пощупал, вот они, все нормально.
Параллельно те же финансовые воротилы скупали стремительно падающие активы конкурентов и «третьих» компаний — под шумок очень приятно чисто рыночными методами переделить собственность.