Кресло расслабило объятия, потом подстроилось под новую позу сидящего в нем человека.
Хозяин кабинета потер усталое лицо ладонями и, чуть обернувшись влево, выглянул в окно.
Вечерело. Шел дождь. Крупные капли с шумом разбивались о стекло, скользили по нему, сливаясь с другими каплями, и, змеясь, струйками весело сбегали вниз.
В ухе пропищал зуммер внутренней связи.
— Слушаю, — ответил на вызов Зеленский.
— Виктор Степанович? Крамер беспокоит, из научного отдела.
— Слушаю, Кристоф.
— Я по поводу анализа структуры объекта на записи, переданной с минус двадцать третьего.
— Да-да, — оживился Зеленский. — Что-нибудь удалось установить?
— Карта представляет из себя носитель информации.
— Это точно?
— Абсолютно. Судя по полевому скану, носитель имеет встроенный микро-реактор. Также присутствует полевой генератор. Одна из функций — тайм-стабилизация. Другая функция неясна — странная конфигурация полей. Возможно, защита от повреждений и несанкционированного доступа к информации.
— Понятно. Что-нибудь еще?
— Также есть версия относительно интерфейса обмена данными. Обнаруженные полевые сенсоры позволяют судить о том, что карта, предположительно, может идентифицировать конкретного человека. Передача данных, возможно, на нейроментальном уровне, то есть через нервные окончания.
— Предположительно, возможно… — проворчал Зеленский. — Чем вы там занимаетесь в своем научном отделе?
— Из ничего лепим кое-что, Виктор Степанович, — едко отозвался Крамер. Было ему уже за семьдесят, и не было в нем ни капли почтения к начальству. — Будь у нас в руках сам объект, я бы его вам расписал да по полочкам разложил. А так, не обессудьте. Как у вас, у русских говорится: «чем богаты…»?
— Извините, Кристоф. Нервы сдают.
— В вашей работе, Виктор Степанович, это нормально.
Зеленский проигнорировал колкость.
— Значит, вы полагаете, носитель рассчитан на передачу информации конкретному человеку?
— Именно так.
— А что произойдет после передачи?
— Могу предположить, полное разрушение. Судя по энергонасыщенности объекта и напряженности полей, объект будет существовать примерно месяца два-три.
— Спасибо, Кристоф.
— Всегда рад помочь.
Крамер отключился.
Зеленский побарабанил пальцами по белому пластику стола и ментально вызвал члена Совета Генри Шульца. Инком тут же соединил его с Шульцем.
— Генри Шульц слушает.
— Зеленский. Господин Шульц, вы бы не могли ко мне заглянуть?
— Разумеется, буду через пару минут, — сказал тот и отключился. Видимо, был чем-то занят.
Зуммер вновь запищал.
— Слушаю.
— Сержант Щукин. «Хамелеон» доставлен, куда препроводить?
— Какой его родной уровень?
— Судя по сканеру, восемьдесят третий. Локус пока не установлен.
— Отправьте на восемьдесят третий, в пятый блок, и снимите с него все оборудование. Вызовите следователя Карпенко, пусть проведет дознание.
— Слушаюсь! — рявкнул сержант и отключился.
Дверь протаяла, и в комнату вошел Шульц.
— Добрый вечер, господин Шульц. Присаживайтесь, — указал Зеленский на выдвинувшееся из пола кресло.
Кресло приветливо распахнуло лепестки и быстро подстроилось под грузную фигуру советника, тяжело и, казалось, осторожно опустившегося в него.
— Напитки? — предложил Зеленский.
— Господин Зеленский, давайте сразу перейдем к делу. — Шульц важно сложил руки на животе и вытянул ноги. — Я, как и вы, человек достаточно занятой.
— В таком случае рад сообщить, что ваша версия об инородности открытия, предшествующего рождению нашего, так сказать, бытия, подтвердилась.
— Я в этом не сомневался, — вяло отозвался Шульц. — И в каком же виде обнаружен инородный э-э… объект?
— В виде небольшой карточки, с виду похожей на пластиковую. Подброшена на минус двадцать третьем уровне.
— Она у вас?
— Нет, она у объекта, которому предназначалась. Ему ее буквально под нос подсунули.
— Интересно, и кто же оказался этим добродетелем? Постойте, попробую догадаться… — Советник повращал глазами и поиграл большими пальцами. — Предполагаю, наши друзья — Эолльцы. Или чудики, как вы их еще называете.
— Вы правы. Но я не понимаю, зачем им это было нужно?
— Могу предположить их личную заинтересованность. Так сказать, породили свой домен. А заодно и наш.
— Не совсем понимаю.
— Все очень просто и очень сложно одновременно. Существует, видимо, некая временная петля, породившая их расу. Они ведь не принадлежат к нашему домену. И, что самое интересное, сейчас их не существует.
— Вы правы. Значит, получается, родили сами себя.
— Как-то так. Хотя и странно звучит. — Шульц выпрямился и подогнул ноги под кресло, скрестив их. — Но зачем вы меня все-таки пригласили? Ведь не для того, чтобы сообщить мне о правдивости моей догадки.
— Вы правы, советник. Я хотел бы проконсультироваться с вами по одному вопросу, понимание которого даст мне возможность выстроить дальнейшую работу моего отдела.
— Я весь внимание, господин Зеленский.
— Судя по вашей версии, некая Светлана Бельская, в девичестве Топилина занималась вопросами пространства и разработала некую теорию…
— Простите, но это не моя версия — это факт, зафиксированный в анналах истории. Бельская, окончив физ-мат МГУ, занималась фундаментальными исследованиями, относящимися к топологии пространственно-временного континуума и создала поразительно стройную теорию о множественности пространств и взаимодействию их отражений. Это было просто невозможно сделать при их уровне науки. Естественным было бы предположить, что ей кто-то в этом посодействовал. Причем основательно.
— Допустим. А что вы можете предположить относительно следующего: носитель передан лицу, не имеющему никакого отношения к этой самой Бельской.
— В каком смысле? — смешался советник.
— В самом прямом, господин Шульц. Этот человек не является даже родственником Бельской, то есть пока еще Топилиной. К тому же лет на двадцать старше ее.
— Ничего не понимаю, — развел руками советник.
— Вот и мы тоже. Но хотели бы понять.
— Они незнакомы?
— Посредственно. Живут в одном дворе, но в разных домах. Кстати, чудики, похоже, приложили немало усилий, сводя их вместе. Да и то встреча была мимолетной.
— Эолльцы ничего просто так не делают, — Щульц задумчиво потер подбородок.
— Мы тоже так решили. Вы хорошо знакомы с историей того периода. Скажите, вам нигде не встречалась фамилия Молчанов. Евгений Максимович Молчанов.
— Увы. Впервые слышу об этом человеке. Но какое это имеет значение? Главное, носитель уже на Земле.
— Большое, господин Шульц. И даже очень. Дело в том, что за ним идет охота.
— Охота? Я не совсем понимаю, — Шульц поерзал в кресле с видом, будто охота велась за ним самим.
— На восемьдесят третьем уровне сейчас ожидает допроса так называемый «хамелеон». Вы знаете, кто это?
— Мне знакомо это жаргонное понятие, применительно к вашей деятельности.
— Прекрасно. Так вот, этот «хамелеон» выслеживал владельца носителя и пытался завладеть им. В смысле, носителем.
— Ему это удалось?
— Разумеется, нет. Но я не понимаю, почему носитель передан Молчанову.
— Объяснение может быть достаточно простым и логичным. Эолльцы переключают внимание тех же «хамелеонов», подозревая об их существовании и отвлекая их от главного действующего лица. В ближайшем обозримом будущем они устроят небольшую интригу, в ходе которой носитель перекочует от этого самого Молчанова к нужному человеку. Причем, надо полагать, незаметно. Вы же сами говорили, будто Эолльцы уже устроили какую-то там встречу Бельской с Молчановым.
— Ваше предположение кажется вполне логичным. Возможно, именно так и обстоит дело… — Зеленский задумчиво потер лоб. — Ну что ж, советник, спасибо вам за помощь.
Зеленский поднялся, опираясь на стол кончиками пальцев.
— Всегда рад помочь, комиссар. — Шульц выбрался из кресла и, чуть склонив голову, покинул кабинет.
Когда кабинет зарастил дверь за его спиной, Зеленский вышел из-за стола, налил себе стакан березового фреша и побродил в раздумье по кабинету.
Внешне все вроде бы выглядело логично. И даже вполне. Чудики действительно могли предполагать постороннее вмешательство, способное помешать осуществлению их планов.
Оставался нерешенным один вопрос: откуда «хамелеон» узнал о том, что носитель находится на Земле у конкретного человека и передан ему в конкретное время.
Налицо была наводка.
У Зеленского неприятно засосало под ложечкой. Странные сбои у Витольда, задержки с анализом оперативной информации. Техник Семенович, запоздало передавший информацию Витольду об обнаружении носителя. Хотя «хамелеон» объявился чуть раньше…Но уши явно растут из группы Витольда. И нехорошие, прямо скажем, уши.
Зеленский вызвал начальника внутренней безопасности Координационного центра.
— Демин слушает.
— Вениамин, обеспечь срочную проверку группы двадцать три — один. Похоже, «крот». Вероятно, кто-то из технарей. Запроси от моего имени информацию у Карпенко — он сейчас трясет «хамелеона». Информация, я думаю, окажется тебе полезной.
— Понял, Виктор Степанович. Сделаем.
«Ох, не вовремя все это. Совсем не вовремя…» — подумал Зеленский, стоя у окна и всматриваясь в серую, мутную даль.
— Центр — Альфе-два.
— Альфа-два. Кудряшин.
— Алексей, что-нибудь прояснилось с таинственными эфэсбэшниками?
— Ничего! Мои ребята их потеряли.
— Как так?
— Те двое просто растворились во дворах.
— Так не бывает, Алексей. У тебя же там профи!
— Оказывается, бывает. Сами репу чешем.
— Предположения, кто это был, есть?
— Даже не представляю, но что не наши и не эфэсбэшники — это сто процентов.
— Идиотизм какой-то.
— Успокаивает одно: по крайней мере, они на нашей стороне.