— Замечание снимается, — согласился Ссолн. — Продолжайте, пожалуйста.
— Я хотела отметить один факт: группы на Ккелтси, интересы которых пересеклись с нашими, находятся там не ради нашей миссии. Скорее, это второстепенная их задача. Основная же — создание условий для рождения многодоменного континуума, в чем заинтересованы и мы. Этой группе противодействуют некие силы. В этом мы имели возможность убедиться лично, чему доказательством может служить нападение на одно из главных действующих лиц. Поэтому, как мне кажется, завершение нашей миссии было бы логично совместить с информационной поддержкой и посильной помощью этим группам. У меня все.
— Благодарю вас, уважаемая Оон-се, — произнес Координатор. — Начинаем голосование сразу по двум пунктам: подготовка к завершению миссии и оказание помощи Ккелтси.
Советники один за другим скрестили на груди нижние конечности. Против выступила только прим-этик.
— У вас возражения, уважаемая Эйнно-се?
— Дополнение, по последнему пункту. Я поддерживаю помощь при условии внесения в Устав соответствующих изменений. Все должно происходить по закону.
— Я санкционирую эти изменения, — заверил ее Координатор.
— В таком случае я — за…
— Двадвать три — одиннадцать — Центру.
— Центр на связи. Что у вас, Йозеф?
— Чудик.
— Что — чудик?
— Чудик у нас, вернее «гость».
— Не понял…
— Объявился «гость» и просит встречу с главным.
— С чего бы вдруг?
— Сам теряюсь в догадках.
— Странно. Как он вас нашел?
— Ума не приложу. Мы, как всегда, за «экраном».
— Вы его видите?
— Как живого. С виду обычный мужик.
— И что он делает сейчас?
— То же, что и десять минут назад — стоит как истукан и глазом не моргнет.
— Ясно. Скоро буду. Отбой.
Елена ТопилинаПереживания
Елена уже два дня не находила себе места. Пережив ужас от воочию увиденного нападения на Евгения, она страшно переживала за этого человека, с которым даже толком познакомиться не успела. Надежда на подарок судьбы, второй шанс обрести дорогого человека едва не рассыпалась в прах от одного взмаха руки неизвестного.
К тому же Елена в некоторой степени считала себя виноватой в случившейся трагедии — ведь это с ее согласия Евгений оказался во дворе в тот самый момент, когда объявился убийца. Что ему было нужно от Евгения, почему он напал ни с того ни с сего? Или Евгений был замешан в какой-то нелицеприятной истории? Чушь! Елена в это не верила. Евгений не мог оказаться проходимцем — проходимцев Елена чуяла за версту. Эдакое врожденное шестое чувство. А напавший — явно типичный маньяк. Мало ли их сейчас…
Елена разрывалась между детьми, работой и посещением хирургии, куда через день из реанимации перевели Евгения. Знакомые в хирургии сочувствовали ей, хотя и не могли понять, кем ей приходится странный больной, на котором все заживает, как на собаке.
— Да нормально все, чего ты так дергаешься? — улыбалась постовая медсестра Зина. — Он скоро бегать будет. Степаныч сказал, внутренние органы не задеты, повреждения минимальны. Честно говоря, в первый раз о таком слышу! Обычно, порежут так порежут. А тут!.. Да ты зашла бы к нему хоть раз, а то только ходишь да спрашиваешь.
— Он в сознании уже? — Елена ощутила, как сердце забилось чаще.
— Конечно! Может, спит, а так — да.
— Н-нет, потом. Мне обратно, на пост, надо, — замялась она и водрузила на стойку небольшой пакет. — Вот я ему тут… Передай, пожалуйста.
— Как хочешь, — пожала плечами Зина, убирая пакет в сторону. При этом движении объемистая грудь девушки колыхнулась под распираемым ей халатом, и Елене подумалось, что пуговицы на халате вот-вот отлетят, но те упорно держались. — А то бы зашла сама.
— Нет, я потом. Позже… — попятилась Елена от стойки. — Спасибо тебе. — Девушка развернулась и побежала к выходу из отделения.
Прикрыв за собой дверь с замазанными белой краской стеклами, Елена прошла до развилки и свернула влево, в длинный коридор, вернее, крытый переход между корпусами. Ее шаги отражались гулким эхо от выкрашенных ы бледно-зеленый цвет стен и выложенного пластиковой плиткой потолка.
По правой стене перехода тянулся ряд квадратных окон, под которыми стояли большие прямоугольные деревянные кашпо, обшитые тонкими рейками. В них росли остролистые аспидистры, буйно разросшиеся и подвешенные на гвоздиках, вбитых в рамы окон, хлорофитумы хохлатые, фикусы с ярко-зелеными мясистыми листья и пушистые нефролеписы — комнатный папоротник.
Елене нравилось ходить здесь, касаясь листьев и веток растений, вдыхая их травянистый аромат и улыбаясь неизвестно чему. Конечно, когда никого больше в переходе не было — Елена почему-то стеснялась этой своей слабости.
Сейчас здесь кто-то был.
У самого поворота в ее отделение, за кашпо, прислонившись к подоконнику стоял крупный, представительного вида мужчина в костюме. Руки его были сложены на груди. При приближении Елены он выпрямился и сделал шаг в сторону девушки.
— Елена Вячеславовна? — спросил он мягким низким голосом.
— Да, — Елена остановилась, глядя на незнакомца снизу вверх. — Вы ко мне?
— Можно сказать и так. Вы от Евгения идете?
— Вы знаете Евгения? — удивилась Елена: «Хотя, почему бы ему и не знать Евгения…»
— Пришлось, — рот незнакомца растянулся в улыбке. — Не переживайте за него, с ним будет все в порядке.
— А с чего вы взяли, что я… — раздраженно спросила Елена. Нервная нагрузка давала знать о себе.
— Не кипятитесь, Елена Вячеславовна. Я же не сказал ничего плохого.
— Действительно, — спохватилась девушка. — Извините меня. Вы его знакомый? Подождите, я вас, кажется, узнала! Это вы тогда оттолкнули этого, с ножом?
— Вы преувеличиваете мой вклад в это дело.
— Такая ужасная история, — продолжала Елена, не слушая незнакомца. — Я до сих пор в себя прийти не могу, честное слово! Таких расстреливать нужно.
— В этом нет необходимости. Он мертв.
— Уже расстреляли?! — поразилась Елена, отступая на шаг назад и прикрывая ладонью рот.
— Банальный инсульт. Да вы не переживайте так, вам здоровье беречь надо — у вас дети. И Евгений скоро поправится.
— Вы врач?
— Увы, нет. Но я в курсе событий.
— Значит, вы из органов? — вскинула брови Елена.
— Можно сказать и так. Но вы не волнуйтесь. Я просто хотел поддержать вас.
— Спасибо, — тихо отозвалась Елена, чувствуя, что вот-вот разревется как последняя дура.
— Вот, возьмите, — мужчина протянул руку к окну и снял с него белый целлофановый пакет. — Это детям.
Елена могла поклясться, что еще минуту назад на подоконнике не было никакого пакета. А может, просто не заметила его.
— Ой, что вы, ничего не надо! — запротестовала девушка, отмахиваясь руками.
— Берите, берите. Это от души, — продолжал настаивать незнакомец. — Друг моего друга — мой друг.
Елена сдалась и приняла пакет, не решаясь заглянуть в него.
— Спасибо.
— Не за что. Считайте, это от Евгения.
— Хорошо, когда у человека есть такие друзья.
— Ну что вы. Да! И вот еще, чуть не забыл, — он сунул руку в правый карман и извлек из него три маленьких кулона на серебряных цепочках. Кулоны изображали знаки зодиака: рак, телец и овен. — Если не ошибаюсь, это знаки вашей семьи.
— Нет, нет! — возмутилась Елена, отступая назад и прижимая пакет к груди. — Я не могу это принять.
— Берите, они заговоренные, — незнакомец протянул к ней руку. — От лиха, от дурного глаза.
— Шутите? — улыбнулась Елена, поправив прядь, упавшую на лицо. Кулоны были красивые и притягивали ее взгляд.
— Шучу, — серьезно ответил ей незнакомец. — Ну а вдруг?..
— Ладно, — вздохнула она, принимая подарок. — Но только больше никаких подарков.
— Клянусь! — пообещал незнакомец, подняв вверх руки. — Только обязательно носите их, а то не подействуют.
— Хорошо, — улыбнулась Елена. — Постойте, а откуда вы знаете наши знаки? — спохватилась она.
— О, это вообще не проблема. До свидания, Елена Вячеславовна. — незнакомец дернул подбородком и, развернувшись, направился в конец перехода, к выходу.
— Подождите! А как вас зовут?
— Разве это важно? — обернулся незнакомец, открывая выходную дверь. — Всего доброго.
Дверь, хлопнув, закрылась. По переходу прокатилось эхо.
— Странный какой-то. — Елена еще некоторое время стояла, глядя перед собой, потом пожала плечами и заспешила на свой пост.
Вечером, сдав смену, девушка позвонила домой. Светка сообщила, что дома все в порядке и разогревает суп. Алешка играет в комнате. Елена пообещала скоро быть дома и положила трубку.
Подхватив пальто, сумку и пакет от незнакомца, в который она так и не удосужилась заглянуть, и, попрощавшись со сменщицей, выбежала в двери отделения.
Быстро пройдя по коридору, она свернула в хирургию.
Зина уже сменилась. В ночную работала Катя Лебедева, которую Елена недолюбливала за длинный язычок и пренебрежительное отношение к людям на почве собственной непревзойденности.
— Привет, — поздоровалась она с Катей.
— Привет. Ты в шестую?
— Да. Он не спит?
— Нет, вроде бы, — дернула плечами Катя и уставилась в раскрытую книгу, приглаживая пальцем тонкую, ниточкой, бровь.
«Все у тебя «вроде бы», — подумала Елена и прошла по темному, слабо освещенному коридору до двери с нарисованной краской цифрой «шесть».
Дверь была чуть приоткрыта, и через щель на серый, потертый линолеум пола коридора падала яркая полоска света. Елена осторожно заглянула в щель.
Слева стояли две кровати. На ближайшей из них к двери лежал какой-то бородатый мужчина с забинтованной ногой на растяжке. У него были бледное, осунувшееся лицо, глубоко запавшие глаза и свалявшиеся седеющие волосы. Мужчина спал, тихонько подхрапывая.
«Бомж, что ли?» — подумала Елена и сместилась немного влево. Теперь ей была видна кровать у окна с лежащим на ней Евгением.