— Угу, — все еще не оборачиваясь, но чуть повеселее отозвалась Юлька.
— Ну, раз «угу»…
— Мне кажется, это не совсем удобно, — с сомнением произнесла Светлана, прижимая дочь к себе. — У вас своих проблем, наверное, хватает.
— Мои проблемы — это моя забота. До свидания, Светлана. — Борис обернулся к двери, открыл замок и вышел на лестничную площадку. — Звоните!
Он помахал рукой и начал неторопливо спускаться по лестнице.
Светлана с дочерью, стоя у наполовину распахнутой двери, смотрели ему вслед, и когда Борис обернулся лестничным пролетом ниже, Юлька тоже помахала ему рукой и слегка улыбнулась.
Дверь закрылась.
У Бориса от чего-то повеселело на душе, и он, насвистывая, быстро пошел вниз, засунув руки в карманы расстегнутого пуховика.
На площадке второго этажа он заметил поднимающегося по лестнице навстречу молодого человека лет двадцати пяти и посторонился, пропуская его.
Молодой человек, поравнявшись с Борисом, смерил того взглядом и остановился. Взгляд у него был пристальный, изучающий и неприятно цепкий. Руки он держал в карманах модной кожаной куртки с белым пушистым воротником.
— Что вам? — спокойно спросил его Борис, смерив взглядом незнакомца.
— Вы от Бельских? — со странным вызовом в голосе спросил молодой человек.
— А вам-то что? — в тон ему отозвался Борис, хотя не имел представления, о ком говорит незнакомец.
— Мне нужно, — напористо продолжал настаивать тот.
— Ничего, переживете, — он чуть отодвинул молодого хама плечом, спустился на ступеньку ниже и вновь остановился, перегнувшись через перила и заглянув вниз.
Снизу быстро, почти бегом, поднимался еще один человек несколько старше первого.
Борис настороженно сжался, готовый дать отпор, и прислонился к перилам, держа в поле зрения обоих мужчин, но второй, заметив Бориса, сначала замер, поставив ногу на следующую ступеньку, а потом уверенно пошел на него.
— Извините, Борис Аркадьевич, — сказал он, останавливаясь на две ступеньки ниже, — это недоразумение. Молодой человек ошибся.
Борис молча оглядел новоприбывшего с ног до головы, пожал плечами и прошел мимо. Второй посторонился, пропуская его, и тут же приблизился к продолжавшему стоять на верхней ступеньке лестницы первому незнакомцу.
На лестничном пролете Борис на пару секунд остановился, повернул голову вправо и посмотрел наверх. Второй прибывший что-то втолковывал на повышенных тонах первому, чуть приперев того к стене и удерживая его за запястье левой руки. Первый пытался молча вывернуться, но, похоже, безуспешно.
Борис продолжил спускаться — пусть сами разбираются, — но вдруг раздался приглушенный хлопок, и по глазам полоснул яркий сноп света. Борис зажмурился на мгновение, чуть присев от неожиданности, потом раскрыл глаза и помотал головой. В глазах плавали яркие цветные круги.
Несколько придя в себя, он стремглав кинулся вверх по лестнице, цепляясь рукой за перила и перескакивая через две ступеньки, но, не добежав, остановился.
На площадке второго этажа стоял только второй мужчина, явно чем-то озадаченный. Он смотрел в стену и задумчиво вертел в руках какую-то вещь, похожую на широкий браслет. Первого незнакомца-хама нигде не было.
— Какой идиот! — изрек наконец оставшийся на площадке с браслетом в руках, засунул браслет в карман и повернулся к лестнице, намереваясь спуститься, но, заметив наблюдающего за ним Бориса, застыл на месте.
Борис тоже стоял, не двигаясь.
— Все в порядке, Борис Аркадьевич, — наконец сказал он и начал спускаться.
— Вы уверены?
— Абсолютно, — незнакомец прошел мимо Бориса.
— А где этот… второй?
— Ушел, — просто сказал тот и продолжил спуск. Борис пошел следом за ним.
— Вы ничего не хотите мне объяснить?
— А что я должен вам объяснять? — обернулся через плечо незнакомец, уверенно продолжая шагать вниз по ступенькам.
— Хотя бы этот яркий свет. И хлопок. Сильно напоминает пистолетный выстрел, вы не находите?
— Напоминает, — согласился тот, — но я вас уверяю: никакого выстрела не было, — незнакомец остановился перед самым выходом из подъезда и повернулся лицом к Борису. — К тому же у меня и оружия-то нет, — он распахнул полы куртки и продемонстрировал отсутствие под ней чего бы то ни было огнестрельного. — Видите?
Оружия действительно не было, да и спрятать он его не успел бы. Борис был на лестничном пролете через пару секунд максимум после хлопка.
— А куда делся этот… другой? — спросил он, когда незнакомец запахнул куртку.
— Его здесь нет. Можете осмотреть весь подъезд. Всего доброго, Борис Аркадьевич. — Он резко развернулся, ткнул в кнопку электронного замка подъездной двери, толчком распахнул дверь и вышел на улицу. Борис опять последовал за ним.
— Постойте, — окликнул он незнакомца, останавливаясь у подъездной скамейки, наполовину занесенной снегом. — Кто вы такой? И откуда вы, черт возьми, меня знаете?
Незнакомец остановился, некоторое время постоял спиной к Борису, о чем-то размышляя, и наконец обернулся.
— Борис Аркадьевич, поверьте, я бы с удовольствием все вам рассказал, но — увы! — не могу. Да вы и не поверите. Еще раз простите, мне надо идти, — он отвернулся и быстро зашагал прочь от дома.
Борис некоторое время стоял, наблюдая за удаляющимся незнакомцем, и размышлял, не позвонить ли в полицию.
Было в этом человеке нечто от оперативника на задании: те же уверенность в себе, спокойствие, продуманность действий, манера речи — все это позволяло опытному взгляду Бориса распознать в незнакомце работника силовых структур, с которыми он по роду занятий контактировал постоянно. К тому же человек знал его по имени-отчеству.
И все же было не совсем ясно, почему человек, знавший Бориса и, несомненно, его место работы, не представился по форме, не показал удостоверение и устроил спектакль с демонстрацией отсутствия оружия. Было во всем этом что-то не совсем обычное и настораживающее… И еще этот престранный хлопок со световыми эффектами, и второй тип, исчезнувший, можно сказать, прямо из-под носа. Впрочем, насилия, а, тем более, убийства не было. Хлопок? Мало ли что могло хлопнуть в доме. Свет? От неожиданности сверкнуло в глазах — такое бывает. Исчезновение хамовитого молодого человека тоже недоказуемо. В общем, ни состава преступления, ни потерпевших, ни подозреваемых…
Пока Борис размышлял над странностью происходящего, человек обогнул дом неспешной пружинистой походкой и скрылся из глаз.
Почесав затылок, Борис решил махнуть на все рукой и направился к своей машине, на ходу разблокируя двери.
— Ноль — три — Центру.
— Центр на связи. Что у вас нового, Валерий?
— «Хвост» подловил БС на лестнице и пытался завязать с ним какой-то странный разговор. Пришлось изолировать, но… в общем, самоликвид.
— Не понял. Он — что?
— Самоликвидировался. У него в кармане обнаружился парализатор. Какая-то странная модель, компактная. Я его отобрал и удержал за запястье, но тот резким движением вырвал руку… В общем, у меня остался только его браслет. Еле глаза успел закрыть.
— То есть, вы сорвали с него стабилизатор?
— Никак нет. Я его предупредил, вернее, припугнул, что при сопротивлении сделаю это. Но он намеренно рванул руку.
— Запись имеется?
— Имеется.
— Хорошо. Вернее, очень плохо! Неаккуратно работаете, Валерий, грубо!
— Виноват. Но была угроза гражданскому…
— И все же. Так… Где его транспортное средство?
— Машина? Здесь, неподалеку.
— Отгоните куда-нибудь в центр города и введите постоянное наблюдение за ней. Если кто-нибудь заинтересуется…
— Понял.
— Проверьте регистрационные данные транспортного средства. В общем, выясните все, что с ним связано. Возможно, ниточка потянется, если оно не в угоне, разумеется.
— Будет сделано!
— Вещи «хвоста» с записью контакта срочно передайте в экспертный отдел. Все, отбой!
Координационный ЦентрЗеленский. Иноагент
На совещание в кабинете Зеленского были приглашены советник Шульц, курирующий работу Координационного центра, Крамер из научного отдела, Маре от экспертов, Демин от внутренней безопасности и Ванек — руководитель групп коррекций.
Пока кабинет Зеленского досконально проверяли двое безопасников Демина, орудовавшие целым набором разнообразной аппаратуры в поисках скрытых микродатчиков аудио и видеофиксации, Зеленский сидел в своем кресле, откинувшись на спинку и положив руки на подлокотники, и то и дело обегал взглядом присутствующий в кабинете.
Щульц по своему обыкновению сидел, развалившись в кресле, полуприкрыв глаза и сцепив пальцы на необъятном животе. Его, казалось, совершенно не интересовала возня безопасников.
Ладислав Ванек — молодой чех с подвижным, чуть заостренным лицом, — напротив, с нескрываемым интересом наблюдал за их работой. Он неотрывно следил за всеми действиями безопасников. Но при этом двигались только его глаза — остальное тело Ладислава своей неподвижностью напоминало статую: прямая спина, едва касающаяся спинки кресла, скрещенные под креслом ноги и сложенные на столе руки — одна кисть на другой. Поза его казалась несколько напряженной, хотя на самом деле молодой человек был совершенно расслаблен.
Престарелый Крамер с опущенной на грудь головой и закрытыми глазами откровенно похрапывал, иногда причмокивая тонкими сухими губами, отчего чуть обвисшие, морщинистые щеки подрагивали.
Демин сидел, наклонившись вбок, упираясь левым локтем в подлокотник кресла и подперев тремя пальцами щеку и подбородок. Пальцами другой руки он отстукивал какой-то сложный, рваный ритм. Вся его внешность выражала недовольство бездействием и непредвиденной задержкой.
Маре сосредоточенно копался в личном инфоре, быстро перебирая пальцами по экрану, и постоянно теребил и приглаживал свою шевелюру.