— Хорошо. Продолжим. Ладислав, — обратился Зеленский к Ванеку, — что показал разбор действий Валерия Реброва при задержании «хвоста»?
— Специальная комиссия не усмотрела в действиях Реброва в момент задержания иноагента каких-либо нарушений. Действовать необходимо было осторожно, — отчеканил Ванек.
— Это вы называете «осторожно»? — угрюмо взглянул на него Зеленский. — Аннигиляционные постэффекты и наведение местных жителей на ненужные размышления — это, по-вашему, осторожно?
— Виноват, Виктор Степанович! Но кто мог знать, что задерживаемый пойдет на самоубийство? Такого никогда еще не случалось! — Ванек развел кисти рук в стороны и вновь сложил их на столе.
— Все когда-нибудь случается в первый раз. Вам необходимо более досконально просчитывать ваши действия.
— Слушаюсь! Ребров будет заменен более опытным опером.
— Не стоит, — Зеленский немного остыл. — Пусть парень работает. Теперь, надеюсь, будет посерьезней. Что с оборудованием, изъятым у иноагента, как выразился господин Ванек? — переключился он на Крамера.
Крамер откашлялся, поудобнее устроился в кресле и начал:
— Настройка личного стабилизатора свидетельствует о принадлежности… гм-м… иноагента к локусу номер два. Уровень соответствует нулевому.
— Это абсолютно точно?
— Уважаемый господин Зеленский, я никогда в разговоре не оперирую приблизительными или недостоверными данными. Если я не знаю или сомневаюсь — я напрямую говорю об этом и не употребляю при этом слово «свидетельствует», — Крамер чуть наклонил голову вбок и с вызовом уставился слезящимися глазами в лицо Зеленскому.
— Простите, никто не сомневается в ваших выводах, — поспешно заверил его Зеленский. — Это был, так сказать, риторический вопрос. Продолжайте, пожалуйста.
— Спасибо. Итак, как я уже сказал, ваш иноагент принадлежит второму локусу, уровень ноль. Сам стабилизатор несколько отличается от наших передовых моделей как размерами (он более компактный), так и энерговооруженностью. У этого прибора она на треть выше, чем у наших моделей.
За столом раздались негромкие восклицания. Некоторые переглянулись.
— Однако, — повысил голос Крамер, и в кабинете вновь воцарилась тишина. — Однако, ничего нового из себя конструкция не представляет: тот же персональный генератор защитных полей основанный на тех же принципах, которые применяются в наших аналогичных приборах. С той лишь разницей, что его элементная база несколько миниатюрней. С парализатором та же история — он более компактен, источник энергии более мощный, но у него большая избирательность.
Крамер достал из кармана прибор в виде параллелепипеда с несколькими кнопками в один ряд, небольшим экраном и еще одной длинной прямоугольной кнопкой на боковой стороне и положил его на стол перед собой.
— Разрешите? — Демин протянул руку к прибору.
— Пожалуйста.
— Что вы подразумеваете под большей избирательностью? — поинтересовался Демин, вертя в руке прибор.
— Я подразумеваю возможность более избирательного воздействия на нервные узлы. При желании и правильной настройке прибора вы можете вызвать приступ ангины или, к примеру, судорогу большого пальца правой ноги.
— Вы это серьезно? — брови Демина поползли вверх.
— Как нельзя более, молодой человек.
— Но ведь это означает, — вставил Зеленский, — что во втором локусе применяют более современные технологии, чем мы!
— Вы неправы, господин Зеленский, — взмахнул суховатой рукой Крамер. — Эти технологии известны и нам. Здесь иная проблема: мы, возомнив себя пупом вселенной и упиваясь собственной продвинутостью и непревзойденностью, перестали развиваться, потеряли темп. Закоснели.
— Возможно, вы и правы, — на лицо Зеленского набежала тень. — Господин Щульц, это и в ваш огород камешек. Передовые исследования находятся в ведении Совета.
— В этом вопросе не могу с вами не согласится, — нехотя принял критику советник, пожевав верхнюю губу. — Здесь есть над чем поразмыслить.
— Мне кажется, здесь нужно не размышлять, а действовать.
— Значит, будем действовать, — заверил его Шульц, нервно сжимая и разжимая пальцы на подлокотнике кресла.
— Отлично! Надеюсь, вы в скором времени познакомите всех нас с новинками, так сказать, передовой мысли. Теперь далее, что мы собираемся предпринять в свете новых фактов? Господин Маре, познакомьте нас, пожалуйста, с общим направлением работы подчиненного вам отдела в отношении минус ноль двенадцатого.
— Во-первых, — произнес Маре, берясь за инфор, — я хотел бы отметить, что господин Крамер в несколько серых тонах видит технический прогресс. Наш отдел усовершенствовал ряд оборудования для групп коррекций, позволяющего более детально просчитывать линии вероятностных напряжений и, что немаловажно, в реальном времени. Расчеты применимы как к группам людей, так и к отдельным личностям. Не стану, разумеется, отрицать неоценимую помощь Эолльцев в данном вопросе.
— Почему же в таком случае не удалось просчитать самоубийство иноагента и вообще его контакт с БС?
— По той же причине, что возникла в свое время у Эолльцев, — охотно пояснил Маре. — Иноагент не принадлежал этому отрезку времени и не мог быть внесен в расчеты. Плюс экранирование.
— Следовательно, в борьбе со всякими «ино» ваше оборудование бесполезно? — спросил, как бы подытоживая, Зеленский, откидываясь на спинку стула.
— Не совсем, — Маре едва заметно дернул шеей. — Действия «ино» направлены на конкретных представителей того времени. Корневые фигуры мы знаем, линию их поведения можно просчитать с большой долей вероятности. Группам остается лишь отслеживать посторонние факторы воздействия на эти фигуры и корректировать их. К тому же при явных контактах с «ино» появляется возможность включить последних в расчеты. Именно по этому методу действовали Эолльцы, причем, достаточно успешно. Благодаря этой методике нам удалось просчитать оптимальное воздействие для предотвращения гибели дочери ведомого объекта.
— Но вы не смогли просчитать смерть этого «ино», — желчно заметил Шульц.
— Мы и не стремились к этому, господин Шульц, — сухо ответил Маре. — К тому же про «ино» стало известно гораздо позже, действие развивалось достаточно быстро, и он просто физически не мог быть включен в первоначальные расчеты.
— Извиняюсь, что перебиваю докладчика, — вставил Ванек, — но хочу сделать некоторые замечания.
— Прошу Вас, — разрешил Зеленский.
— Новое оборудование действительно сильно упростило работу групп — с этим я не могу не согласиться. Быстрый анализ обстановки позволяет вносить почти мгновенные коррективы в планируемые воздействия. Но все же главные расчеты производятся отделом господина Маре на основе передаваемой группами информации. А осуществить обмен информацией в реальном времени практически невозможно по нескольким причинам: это и высокие энергозатраты на межвременные каналы, и несовершенство сканирующего оборудования, и человеческий фактор. Если бы группы обладали оборудованием экспертного отдела, они только выиграли от этого.
— К сожалению, данное оборудование, вернее, вычислительные комплексы подобной мощности слишком громоздки и нетранспортабельны, — посетовал Маре. — Все, что мы могли сделать — это до известного минимума упростить алгоритм с сохранением достаточной автономной функциональности, и даже в этом случае мобильные комплексы довольно велики по размерам и не могут действовать без поддержки серверов Центра.
— Мы ценим огромную работу, проведенную вашим отделом на благо общего дела, — пафосно отметил Зеленский. — Как сказал господин Ванек, работа его групп стала более эффективна, и это главное. Но я хотел бы вернуться к главному вопросу: каковы все же прогнозы ситуации в минус ноль двенадцатом?
— Прогнозы положительные, — вновь взбодрился Маре. — Разрешение ситуации и сохранение базовой линии предполагается с вероятностью ноль девяносто восемь.
— Превосходно! Кстати, что нам известно об этом Сташевском? Он был выбран случайно, как наиболее подходящий объект для осуществления воздействия, или он играет в жизни Бельской какую-то существенную роль?
— Наверняка сложно сказать, мы мало знаем о нем, — медленно, с долей неуверенности в голосе произнес Маре. — Он был выбран, поскольку оптимально вписывался в расчет.
— Господин Шульц. Вы, как историк, слышали что-нибудь об этом человеке?
— Впервые слышу. Вообще об этом периоде жизни Бельской мало что известно.
— Понятно… И все же, иноагент почему-то искал со Сташевским встречи. В свете этого мне кажется вполне разумным подключить еще одну группу для наблюдения за ним. Сташевский может оказаться одной из корневых фигур.
— Вполне вероятно, что так оно и есть, — согласился Маре. — Его расчетная линия слишком корректно вписалась в базовую линию Бельской. Это не может быть случайным совпадением.
— Полностью поддерживаю эту точку зрения, — сказал вдруг Шульц, и все удивленно воззрились на него.
— В таком случае, господин Ванек, подготовьте еще одну группу для ведения Сташевского.
— Есть! — бодро отозвался тот, разве что не козырнув.
— Так, с этим все, — заключил Зеленский. — Господин Маре, и все же, чего нам ждать далее? Каково прогнозируемое развитие ситуации, и на чем необходимо заострить внимание?
— В первую очередь необходимо лоцировать местонахождение ячеек иноагентов и их состав для включения их в расчеты. В противном случае мы постоянно будем плестись в хвосте событий, ориентируясь в их потоке лишь по свершенным ими изменениям, отраженным в отклонениях от базовых, так сказать, проектных линий истории.
— У вас есть конкретные предложения, как обнаружить эти группы? Иноагенты маскируются полями несколько иной конфигурации, нежели мы, и выявить их пока не удалось.
— Дело в том, что у нас есть их стабилизатор. Не вижу ничего проще снять с него конфигурацию и характеристики полей.
— Однако, — Крамер смущенно кхекнул. — Старею.
— Не вы один, — нахмурился в свою очередь Зеленский. — Я тоже упустил из виду подобную возможность. Тем более непростительно, когда я был в курсе, что по той же методике были вычислены наши группы Эолльцами.