Все еще боясь пошевелиться, Борис почти ощущает, как с его тела липкими лохмотьями сползает пережитый ужас падения, унося с собой сковывающий все тело ледяной холод. Он осторожно приподнимается на руках. Ладони, упираясь в явно устойчивую поверхность, при этом не ощущают никакого ответного давления. Это странно… Вокруг по-прежнему никого и ничего, лишь абсолютная тишина отдается звоном в ушах.
Борис подтягивает ноги, пытаясь встать на них, но страшная слабость в ногах опрокидывает его на бок. Борис делает одну попытку за другой подняться с белого ничто, от вида которого его уже начинает мутить, но каждый раз заваливается вбок.
И тут в голове вновь раздается, нарастая, голос: «Ты — это ты!.. Истина… Долг…» Этот голос выворачивает душу, не дает сосредоточиться.
Борис встает на карачки и трясет низко опущенной головой. «Помни, кто ты есть!» — надрывается голос внутри него и вдруг резко обрывается замолкая. Чуть приподняв голову, Борис замечает на пределе зрения странное шевеление темных пятен на белых волнах. Пятна разрастаются, словно кляксы. Их много: три… пять… восемь… уже двенадцать. Они приближаются колышущимся черным туманом, становясь все больше, объемнее и темнее. С их приближением накатывает странный гул, неуловимый слухом, но от него начинает вибрировать тело, каждая его клеточка. Страх вновь накатывает на Бориса, панический, липкий, высасывающий остатки сил. Он падает набок, потом на спину.
Черные пятна уже рядом. Их туманные тела почти физически ощутимы. Они облепляют Бориса со всех сторон, окончательно лишая его возможности двигаться, начинают приподнимать. Борис пытается вырваться из их удушающих объятий, но безуспешно. Его тащат, куда-то вниз. Из-за черного марева ничего не видно. Он пытается кричать, но из надрывающегося в беззвучном крике горла, не доносится ни единого звука. Борис чувствует, как в его тело через кожу проникают щупальца черного тумана, и он начинает растворяться в нем, распадаться на клетки, молекулы, атомы…
В этот момент сон всегда обрывается. Борис, подскакивая на кровати, долго смотрит в темноту, потом медленно встает и начинает курить и бродить по квартире. Уснуть больше не удается…
«Может, к психиатру обратиться? — насупив брови, размышлял Борис, глядя в окно. — Потюкает молоточком по коленкам и подселит к Наполеону или Мазарини».
Он затянулся в последний раз и, выкинув в форточку окурок, затворил ее. Потом уперся разгоряченным лбом в холодное стекло и уставился на ночной двор. По дороге проехал одинокий автомобиль. Где-то вдалеке зашлась лаем потревоженная собака, но вскоре смолкла.
«Может, тоже кошмар приснился?» — усмехнулся про себя Борис.
От его дыхания стекло запотело. Он уныло протер его ладонью и тут заметил прохожего.
«Тоже кому-то не спится», — решил Борис, наблюдая за молодым человеком в не по-зимнему легкой короткой куртке и в джинсах, плотно обтягивающих мускулистые ноги спортивного вида. Голова прохожего не покрыта; короткие волосы топорщатся на ней ежиком. Лицо прохожего было незнакомо Борису, но тот вдруг остановился под его окном, посмотрел в него. Борис чуть отодвинулся от окна, продолжая наблюдать за незнакомцем.
Постояв несколько секунд с задранной головой, тот направился и к подъезду и скрылся под длинным козырьком. Борис прижался лицом к стеклу, пытаясь разглядеть незнакомца, но тот не появлялся. Зато через минуту в прихожей осторожно тренькнул звонок.
Обернувшись, Борис поглядел в темноту кухни сквозь занавеску. Не показалось ли ему? Он долго стоял, прислушиваясь к тишине, потом отошел от окна и на цыпочках приблизился к входной двери, заглянул в дверной глазок. В этот момент звонок вновь коротко тренькнул.
За дверью стоял тот самый молодой человек, руки его спокойно висели вдоль тела, а сам он смотрел на дверь. Внешне выглядел он трезвым, взгляд спокойный, не мутный, не шатается, не напряжен. Но что ему понадобилось от Бориса в три часа ночи? А может, дверью ошибся?
Борис щелкнул замком и приотворил дверь, выглянув в нее.
— Борис Аркадьевич, разрешите войти. Мне нужно срочно с вами побеседовать.
«Вот те на! — поразился Борис, разглядывая незнакомца. — Ни здрасьте тебе, ни до свидания! Войти ему! И откуда такие шустрые только берутся?»
— Вы кто? — вслух спросил Борис.
— Вы меня не знаете, но это действительно срочно и важно. Поверьте.
Незнакомец не выглядел агрессивным, говорил без напористости, даже несколько просительно.
— А что, до утра никак? — поинтересовался Борис, размышляя, как ему поступить. — Ночь, между прочим, на дворе. Три часа.
— Я в курсе, но мне известно, что вы уже проснулись.
— Интересно, откуда же?
— Борис Аркадьевич, мы так и будем перебрасываться с вами ничего незначащими фразами через порог, или мне все-таки можно войти?
— Ну, хорошо, входите, — сдался наконец Борис, отступая в сторону и приоткрывая дверь, готовый при любом резком движении придавить ей нахального молодого человека.
— Спасибо, — сказал тот, переступая порог. Руки он все также держал на виду, видимо, желая показать, что Борису ничего не угрожает.
Пропустив его в прихожую мимо себя, Борис прикрыл дверь. Незнакомец застыл в проходе, ожидая, когда его пригласят проследовать дальше, но Борис прислонился к двери спиной, сложил на груди руки и сказал как можно суше:
— Слушаю вас.
— Как я уже говорил, вы меня не знаете, но я знаю вас очень хорошо.
— Прекрасно! Хорошее начало. И что же вам нужно от меня?
— Вы не поверите, пока я вам не покажу, — незнакомец полез правой рукой в карман куртки, и Борис тут же напрягся. — Успокойтесь, это не оружие. К тому же боевыми единоборствами, извините, я владею лучше вас, — и, пока Борис пытался сообразить, вызов это или не более чем констатация факта, тот вытащил из кармана небольшой приборчик и повертел его в руке. — Это устройство отключает блокиратор нейронных связей.
— Ага. Теперь понимаю: вы из сумасшедшего дома сбежали.
Борис усмехнулся и отодвинулся от двери, собираясь открыть ее и выпроводить незваного гостя вместе с его опытом единоборств.
— Понимаю: это второе, что приходит на ум после насильника и вора. Вам не надоело видеть кошмары во сне?
Борис резко обернулся, не отрывая пальцев от дверной ручки.
— Откуда вы про них знаете? — его глаза изучающе смотрели в лицо незнакомца.
— Это нормальное явление при блокировании синаптических связей. Так сказать, побочный эффект. Накопление избыточного заряда приводит к неминуемому его сбросу, отчего возникают неприятные видения преимущественно в расслабленном состоянии, к примеру, во сне.
— Не понимаю, при чем здесь синаптические связи и какое-то блокирование?
— Сейчас вы все поймете.
С этими словами незнакомец что-то нажал на своем приборе.
Борис покачнулся от внезапного головокружения. Мышцы тела непроизвольно вздрогнули, как от слабого удара током, в глазах замелькали разноцветные всполохи.
«Ты — это ты! Помни, кто ты есть», — просверком мелькнули в мозгу слова из ночного кошмара. — «Истина… Исполни…»
Чтобы удержаться на ногах, Борис сделал шаг назад и прислонился спиной к стене, но головокружение уже проходило. Зрение тоже пришло в норму.
Незнакомец стоял в той же позе и на том же месте, убирая в карман свой прибор.
— Как вы себя чувствуете, Борис Аркадьевич? — поинтересовался он.
— Черт! Что это было? — Борис поморщился и помассировал виски, в которых, пульсируя, затихала боль.
— Скоро все пройдет. Это отключился блокиратор. Вы еще не вспомнили, кто вы?
— Я и так знаю, кто я, — отталкиваясь от стены и принимая вертикальное положение. — А вот кто ты, мы сейчас разберемся, — он угрожающе начал надвигаться на гостя и, резко выкинув вперед руку, попытался схватить того за рубашку.
Гость даже не сдвинулся с места, лишь взмахнул правой рукой, успев перехватить вытянутые вперед пальцы Борис своими, и тут же выгнул их назад, к тыльной стороне ладони. Борис охнул и присел. Молодой человек возвышался над ним, глядя сверху вниз и продолжая удерживать свой «захват».
— Успокоились, Борис Аркадьевич?
— Отпусти! — сквозь зубы прошипел тот.
— Хорошо, но больше не делайте резких движений. Прошу вас, — он отпустил пальцы Борис, и тот сел на пол, разминая суставы пальцев. — Странно, что вы до сих пор ничего не вспомнили. Возможно, большой срок… — размышлял он вслух. — Но это пройдет, уверяю вас.
Борис сидел на полу, игнорируя странного незнакомца. Ему уже надоел весь этот бред, голова все еще немного кружилась, а вывернутая кисть побаливала.
— Вот, — незнакомец порылся в другом кармане, извлек из него другой прибор и, сделав шаг к полочке, привинченной к стене, положил прибор на нее. — Я оставляю его вам. Когда память вернется, вы будете знать, что с ним делать. Извините за причиненную боль, но я вас предупреждал. Всего доброго, Борис Аркадьевич! — он прошел мимо Бориса, распахнул дверь и, выйдя на лестничную площадку, с тихим щелчком затворил за собой дверь.
«Наконец-то убрался, — с облегчением подумал Борис, тяжело поднимаясь с пола. Заметив оставленный незнакомцем странный прибор на полочке, он взял его в руки и повертел разглядывая. Невзрачная небольшая коробочка из пластика с несколькими выступами, экраном и парой сенсорных кнопок с непонятными значками на них. — Когда вспомните… Да пошел ты!»
Он положил коробочку обратно на полку и проковылял на кухню, к окну.
Незнакомец как раз вышел из подъезда, остановился, оглядевшись по сторонам, засунул руки в карманы и быстро пошел влево. Но тут кто-то подошел к нему, преградив дорогу, и что-то спросил. Молодой человек остановился, спокойно выслушал его, помотал головой и только собрался обогнуть встречного, как тот неожиданно быстрым движением попытался схватить его за левую руку в попытке завернуть ее за спину. Незнакомец молниеносно сместился вправо, высвобождаясь из захвата и нанес удар в горло противника рукой с раздвинутыми в стороны большим и указательным пальцем. Следующим широким движением левой руки, сделав быстрый шаг навстречу противнику и вправо, он опрокинул того на спину и собрался бежать, как на него сзади напал второй.