– Та самая кукла, из-за которой поссорились Жефруа и Альбано?
– Возможно. По преданию Заламан и Нуир-Эгатэ очень любили друг друга, но была одна неприятная вещь – эльфы живут гораздо дольше людей. Заламан старел, а его жена-эльфийка оставалась юной и прекрасной. Заламан искал Эликсир молодости и здоровья. Мы не знаем, как и когда он стакнулся с вампирами, но пришел день, когда Заламан стал одним из них, и его жена-эльфийка тоже стала вампиршей. Пророчество сбылось: реликвии оказались в руках темных сил.
– И что было дальше?
– Ничего. Собственный сын Заламана заручился поддержкой некромантов и поднял против него мятеж. Он убил отца, а Нуир-Эгатэ приказал замуровать в сердце горы вместе с тремя ее братьями, убитыми в дни мятежа. Говорят, принц якобы предлагал Нуир-Эгатэ стать его женой, но эльфийка отказалась и предпочла вечное заточение в склепе браку с сыном Заламана. Про камень Эль-Шаба принц-отцеубийца ничего не знал. Королева унесла его с собой в могилу.
– И я долгие века пролежал в склепе вместе с вампирами, – подал голос Говорящий камень.
– А в чем ценность этого камня, Марика? – спросил я, вытащив из мошны алмаз и разглядывая его.
– Он – мерило Чистоты помыслов. Если человек, обладающий камнем, лжет, кривит душой, лицемерит, плетет козни, камень будет свидетельствовать против него. Он – олицетворение Совести.
– По-твоему, такая мобильная Совесть нужна? – Я усмехнулся. – Засунуть его куда подальше и не слушать обличительных речей.
– Попробуй, Осташов. Большинство людей никогда и ни за что не расстанутся с таким сокровищем. Продать его, выбросить, подарить. Это ведь бриллиант. Самый крупный в нашем мире. Подаришь мне его, Осташов?
– Возьми. – Я сунул Марике камень. Но она не взяла его и только рассмеялась.
– Вот теперь ты и сам понимаешь, почему Мастер остановил на тебе свой выбор, – сказала она. – Ты уникален. Твое бескорыстие – это бескорыстие идиота, уж прости за прямоту. Таких людей единицы. Меня не удивляет, что камень попал в твои руки. Он обладает свободой выбора.
– Странно, что такой камень мог понадобиться вампирам.
– Вампиры – такие же люди, и алчность им не чужда.
– А при чем тут Радулеску?
– Четвертую реликвию, Слово Создателя, Заламан отдал вампирам в уплату за вечные жизнь и молодость.
– И он в конце концов оказался у этого парня из Коловашии. Теперь понятно.
– Радулеску – последний высший вампир от рождения. И последний потомок тех, кто в свое время наделил Заламана бессмертием. Вампиры очень бережно относятся к своим магическим артефактам, и Слово Создателя наверняка хранится сейчас в замке Чоп, в Коловашии.
– Так, а пятая реликвия?
– Круглый ключ, дарующий великое Знание. Он бесследно исчез еще в древности. Мы не знаем, где он. Это может знать только один человек. Шамхур Рискат.
– Вот теперь все встало на свои места. Кроме одного-единственного момента.
– Какого, дорогой?
– Почему Мастер послал нас на Марену, к капитану Уолласу.
– Вот этого я не знаю.
– А я знаю. Отряд Уолласа был уничтожен эльфами. Уцелели только мы с Хатчем, да и то благодаря мечу, подаренному мне эльфом в Саграморе. Мастер хотел избавиться от нас, я так считаю.
– Ты ошибаешься. Если бы Мастер хотел твоей смерти, он бы уничтожил тебя в момент. И чья-то помощь ему не понадобилась бы. Он слишком могущественный маг.
– Ладно, поверю тебе – пока. Но когда я встречусь с Мастером, то задам ему этот же вопрос.
– Куда ты? – спросила Марика, увидев, что я собираюсь открыть дверь.
– Хочу подышать свежим воздухом. Надоело сидеть в коробке. Я возьму пару бутылок вина?
На улице была ночь. Я окликнул Тогу, и он остановил фургон. Устроившись между ребятами на козлах, я почувствовал себя более комфортно, чем в обществе Марики. Заговоры, разведка, чудеса, реликвии, задания, эльфы, маги, артефакты – все это мне ужасно надоело. Хотелось просто поболтать о всяких пустяках. Побыть с людьми из моего мира. Тем более что небо над головой было просто удивительное – бездонно-черное, все усыпанное яркими звездами. Я подумал, что уже много лет не видел такого неба. В последний раз я видел его на Кавказе, много лет назад, когда мы с ребятами с нашего курса поехали отдыхать в Приэльбрусье. С тех пор я, увы, подзабыл, как выглядит чистое звездное небо. Или я просто не стремился его увидеть, не поднимал глаза к звездам?
– Слышь, Хатч, – сказал я менестрелю, – а давай зажжем что-нибудь из Макара! Давай «Поворот».
Наш фургон ехал по проселочной дороге под звездами, вокруг нас был чужой незнакомый мир, а мы пили из горлышка прекрасное вино, в три глотки распевали во всю Ивановскую старую отличную песню, и от этого пения на душе становилось тепло и здорово. Даже кони под наше пение, казалось, идут быстрее, и еще никогда слова знаменитого хита «Машины времени» так не совпадали с моими мыслями и моим настроением.
И уж если откровенно
Всех пугают перемены,
Но тут уж все равно…
Желтый фургон катил дальше, мы допели «Поворот», затянули «Скачки», потом «Старый рок-н-ролл», «За тех, кто в море», «Если бы мы были взрослей» и спели еще кучу песен. С Макаревича перешли на Гребенщикова, потом на Шевчука, потом на Высоцкого, Митяева, даже из «Битлов» с десяток песен вспомнили. Время летело, и я вернулся к реальности, только когда Тога внезапно сказал мне:
– Светает, Леха.
В самом деле, небо стало сереть. Тога остановил фургон, и я пошел прятаться от солнца. Влез внутрь фургона – и замер.
Марика лежала на своей лавке, вытянув ноги и заложив руки за голову. Свой рокерский прикид она сбросила, осталась в чем мать родила. Зрелище было потрясающее, тем более что в силу какого-то неизвестного мне волшебства ее тело будто окружала белая светящаяся дымка. Конечно, мадам Франсуаз очаровательна и сложена очень хорошо, но Марика была просто совершенством и буквально излучала прямо-таки инфернальную сексуальность.
– Подышал воздухом? – промурлыкала она, даже не пытаясь скрыть от меня все свои прелести. – Бросил меня одну, да?
– Я-а-а-а-а! – проблеял я. – У-у-у-у-у!
– Иди сюда, женишок, – сказала она, протянув мне руку. – У всех влюбленных бывает первая брачная ночь. А у нас будет первый брачный день.
Это было предложение по всей форме. И я его принял.
Глава тридцать третьяОперация «Чоп-пойнт»
Добавлено задание: Замок с вампирами.
Путешествие заняло действительно неделю. За это время мы только один раз заехали в населенное место – это и был городок Лоре, где я побывал в корчме «Большой индюк» и активировал мой приз, Дар Полиглота. Ночью я тусовался с ребятами, а днем мы вчетвером отсыпались, пристроив фургончик в какой-нибудь рощице – Тога и Хатч на свежем воздухе, а мы с Марикой в фургончике. Мои друзья сами перешли на ночной образ жизни, как вампиры, и я им был за это благодарен – по ночам я не чувствовал себя одиноким. Впрочем, днем я тоже не был один, со мной была Марика. Она довольно часто отлучалась по одной ей известным делам, и тогда я отдыхал и от любви тоже. Строго говоря, наши с Марикой отношения никак нельзя было назвать любовью в полном смысле слова. О совместном будущем она не заговаривала, ничего от меня не требовала. Секс был для нее, казалось, такой же частью нашей совместной работы, как и разговоры о будущей операции в Коловашии. И еще я заметил, что она старается сменить тему, если я начинал говорить ей о любви.
– Она тебе не верит, – сказал как-то мне Говорящий камень (Марика как раз была в отлучке). – Считает, что ты ее не любишь, только притворяешься.
– Вот тебе на! – удивился я. – Зачем же она тогда занимается со мной любовью?
– Она думает, что тебе это сейчас необходимо. Своеобразный курс психологической реабилитации.
– Послушай, а она меня любит?
– Пожалуй, да, – после короткого раздумья ответствовал камень. – Я чувствую, что она испытывает к тебе нечто большее, чем простое расположение. И ей нравится заниматься с тобой сексом. Она любит, когда ты шепчешь ей всякие глупости и восторгаешься ее красотой. Наверное, ей этого никто никогда не говорил.
– Такой-то девушке? Ты что-то путаешь, стекляшка.
– Ничего я не путаю, – обиделся Эль-Шаба. – Ты не понимаешь главного, хозяин. Марика – искусственное существо. Вампироморф. Ее создали при помощи магической биоинженерии. Никто никогда не относился к ней как к человеку. Ты первый. И ты, похоже, сумел разбудить в ней женщину. Теперь, когда между вами такие близкие отношения, она боится, что тебе надоест.
– Глупости! Она очаровательна. Есть в ней что-то демоническое, конечно, но зато какие у нее формы!
– Ох, мужчины, мужчины! Когда вы начнете ценить в женщинах не задницы, а души?
– Никогда, – сказал я уверенно. – И тебе этого не понять.
– Куда уж мне! – с иронией сказал Эль-Шаба. – Ладно, потом договорим. Я чувствую, что Марика где-то рядом.
Моя красавица и в самом деле появилась через пару секунд. Влезла в фургон, подставила губы для поцелуя и сообщила, что сегодня около полуночи мы будем на границе с Коловашией.
– Ты что, пирсинг сделала? – спросил я, заметив у нее в правой ноздре маленькое золотое колечко.
– Тебе не нравится?
– Нормально. Я вообще-то не любитель пирсинга, но тебе идет.
– Я еще в паре мест начала носить пирсинг, – заулыбалась Марика. – Хочешь посмотреть?
– Еще как!
Мы разделись, и я с удовольствием начал искать на восхитительном теле Марики свеженавешанный пирсинг. Это занятие так возбудило нас обоих, что мы тут же перешли к более привычным способам выразить глубокую взаимную симпатию. А потом, когда мы оба решили немного передохнуть, я спросил ее, почему она свободно ходит днем, не боясь солнца.
– Я вампироморф, – ответила она. – Что-то среднее между человеком, вампиром, животным и низшим демоном. Мои создатели попытались взять у каждого существа, использованного для моего создания, вс