Режиссер сообщил об этом проступке актрисы руководителю актерского отдела «Мосфильма». Тот вызвал к себе Полищук и начал распекать ее, причем делал он это на повышенных тонах и в довольно-таки грубой форме. Когда Любови надоело слушать бесконечно повторяющееся: «Как вы могли?! Что вы себе позволяете?! Народную артистку из себя строите?» — она ответила: «Жила без кино до двадцати шести лет и дальше проживу!» На том аудиенция и окончилась.
О больших ролях пришлось надолго забыть. Позже Полищук призналась, что не раз пожалела о своей дерзости, но как говорится — «снявши голову, по волосам не плачут». Хорошо хоть, что актриса не осталась вообще без ролей — на роли так называемого «второго плана» ее по-прежнему приглашали.
Московский мюзик-холл к 1978 году практически прекратил свое существование, и потому Любовь Полищук перешла работать в «Москонцерт», где выступала с монологами. В том же году актриса была удостоена первой премии Всероссийского конкурса артистов эстрады, на котором читала монологи Михаила Жванецкого.
Затем Полищук перешла в Московский театр миниатюр (позже переименованный в Театр «Эрмитаж»), где прослужила около семи лет.
Здесь наконец-то раскрылся в полной мере драматический актерский талант актрисы. Она играла в самых популярных спектаклях театра: «Чехонте в Эрмитаже», «Здравствуйте, Ги де Мопассан», «Хроника широко объявленной смерти», «Принцип Питера». Ну а с спектакль Михаила Левитина «Хармс! Чармс! Шардам!», не поставленный, а, как значится в афишах, «сочиненный» режиссером по мотивам произведений Даниила Хармса, в котором Полищук получила сразу несколько ролей, стал большим событием для театральной Москвы. Премьера спектакля состоялась 21 апреля 1982 года, но он идет до сих пор и продолжает считаться одним из самых абсурдных, тонких и веселых спектаклей.
«Представление исключительно для легкомысленных людей в трех шарах, двух молотках», основанное на прозе корифея «абсурда» и «черного юмора», буквально заражает зрителя весельем. Хочется валять дурака, пороть чушь и творить безобразия вместе с актерами, хочется попытаться вынуть из головы шар, попинать одного классика, споткнуться об другого… О этом спектакле нельзя рассказать — его надо видеть.
Привыкание к новому месту далось нелегко. «Ломки были сильные, — вспоминала первые месяцы работы в Театре миниатюр Любовь Григорьевна. — Я не умела работать без микрофона и, думая, что меня не слышно, форсировала звук, постоянно срывая себе голос. Я ломала декорации, зашибала партнеров. В мюзик-холле были огромные площадки, а тут маленькая театральная сцена, да и ростом меня Бог не обидел, и если я прыгала из одной кулисы, то сразу же улетала в другую».
Работы в Театре миниатюр было много, но это не помешало Любови Полищук заочно окончить актерский факультет ГИТИСа. Диплом она получила в 1985 году Иосиф Райхельгауз, режиссер театра «Школа современной пьесы» рассказывает: «Мы познакомились в Театре „Эрмитаж“, тогда — в Театре миниатюр, и я советовал Любе поступить в ГИТИС, Табаков там как раз набирал курс. Интересно то, что студентка Полищук сразу же начала сниматься в кино вместе со своим художественным руководителем. Они снялись в общей работе, которая называлась „Эзоп“, — редчайший случай, когда профессор и художественный руководитель снимается вместе со своей студенткой. Любу все очень любили на съемочной площадке: ее партнеры по работе и даже гримеры, костюмеры, ассистенты, которые всегда несли ей и кофе, и чай, и бутерброды».
Полищук очень любила импровизировать, причем делала мастерски, так, как когда-то делали вахтанговцы в своей знаменитой «Принцессе Турандот». Как сказал о Любови Полищукактер Борис Щербаков, «ее работа в мюзиклах, в варьете наложила какой-то след, она привыкла дарить людям праздник — из любой, даже драматической ситуации она могла сделать праздник». Свои спектакли актриса превращала в фейерверк искрометного веселья, но, при необходимости меняла стиль игры и являла зрителям всю мощь своего драматического таланта.
В восьмидесятые годы Полищук снялась более чем в двадцати картинах, среди которых были такие известные, как телевизионная версия спектакля «Эзоп», детектив «Тайна „Черных дроздов“», «Змеелов». Но только в 1989 году к актрисе пришла большая слава. Произошло это благодаря двум картинам — «Интердевочке» режиссера Петра Тодоровского и «Любви с привилегиями», снятой Владимиром Кучинским по сценарию Эмиля Брагинского и Валентина Черных.
Оба этих фильма были остросоциальными и полностью соответствовали тогдашнему курсу «перестройки социализма», объявленного Генеральным секретарем ЦК КПСС Михаилом Горбачевым. «Интердевочка» рассказывала о тяжелой жизни ленинградских валютных проституток и о том, как они тосковали по родине, уехав за границу. Полищук сыграла в этой картине небольшую, но очень яркую роль проститутки Зины, холодной, расчетливой и циничной.
В «Любви с привилегиями» актрисе наконец-то досталась главная роль — роль Ирины, шофера санатория для партийной верхушки. Ирина выходит замуж за одного из отдыхающих, бывшего до выхода на пенсию заместителем Председателя Совета Министров СССР, а затем узнает, что ее новый муж был одним из тех, кто подписал смертный приговор ее отцу, репрессированному в сталинскую эпоху. Брак дает трещину…
К тому времени сама Любовь Полищук уже была замужем. Ее избранником, человеком, который остался с ней до конца ее жизни, стал известный московский художник Сергей Цигаль.
История их знакомства необычна. Однажды Сергей вместе со своим отцом Виктором Ефимовичем, академиком Российской академии художеств, смотрели телевизор. Как раз показывали телевизионный спектакль «Эзоп» с участием Любови Полищук. Отец и сын одновременно обратили внимание на актрису, восхищаясь ее красотой.
С этого дня Сергей стал завсегдатаем Театра миниатюр, в котором тогда играла Полищук, и одновременно начал искать кого-нибудь, кто познакомил бы его с актрисой. Этим человеком стал Марк Розовский, режиссер театра «У Никитских Ворот». Он вспоминал: «Мы собрались в ЦДРИ на очередное новогодье. За столиком — мы с женой. Люба и еще кто-то, уже не помню. Мы были знакомы с Любой по Московскому мюзик-холлу, в котором много лет назад я работал главным режиссером, а она, недавно приехавшая из Омска, была ведущей артисткой. К тому же Люба дружила с женой Галей, тоже артисткой мюзик-холла. Поэтому мы и собрались за одним праздничным столиком. Перед началом всего этого праздничного действа ко мне подошел молодой художник Сережа Цигаль и, когда узнал, что за моим столиком будет Люба Полищук, упросил представить его ей. И я познакомил. Оказалось, что этот момент был историческим».
На первом свидании Сергей, любящий быструю езду, покатал Любовь на своей машине. Покатал как следует, лихо. Думал, что дама испугается быстрой езды, но ошибся — Полищук любила проехаться с ветерком.
Очень скоро они поняли, что созданы друг для друга. Родителям Сергея Любовь понравилась. Можно сказать, что они приняли ее как родную дочь. А Сергей, в свою очередь, сразу же нашел общий язык с сыном Любови Алешей.
Сергей Цигаль по матери приходится внуком известной писательнице Мариэтте Шагинян. В честь знаменитой прабабушки получила имя дочь Сергея и Любови, родившаяся спустя год после их знакомства. Сергей и Любовь около года жили в гражданском браке, но грядущее рождение дочери послужило поводом к регистрации отношений. Они поженились в 1983 году.
После рождения внучки родители Любови приехали в Москву — знакомиться и остались довольны новым зятем, покорившем их своей обходительностью и отсутствием вредных привычек. Короче говоря — все сложилось как нельзя лучше, все родственники были довольны союзом Любови и Сергея, а сами они были просто счастливы, несмотря на то, что совершенно не походили друг на друга. Если Любовь происходила из обычной рабочей семьи, то семейство Цигаль было весьма респектабельным и утонченным.
При первом посещении дом Сергея показался Любови музеем, а не квартирой. Картины на стенах, антикварная мебель, уставленная бронзой и мрамором, стол, накрытый с соблюдением всех требований этикета. «Он ничего не делает, как положено, — в шутку укоряла мужа Любовь Григорьевна. — Это я, как положено, пришла сама познакомиться с родителями. Он жил на Арбате, а я пошла туда в „Оптику“ заказывать Алешке очки. Надо было ждать полтора часа. Я ему позвонила, он говорит — давай заходи, мама наделала котлет. А я котлеты терпеть не могу. Но пошла. Захожу вся из себя индифферентная. Недруг вижу: квартира до потолка увешана картинами, как Третьяковка. Книги бесконечные, портрет Мариэтты Шагинян — а я не знала, что он ее внук, вообще как-то мало про него знала и вообще не придавала значения. Честно скажу — заробела. Яж в бараке родилась. Ведут меня в гостиную, дают котлеты. Я с испугу съела одну — и мне так понравилось!» Любовь быстро освоилась, она умела сходиться с людьми и приспосабливаться к новым обстоятельствам.
Супруги любили отдыхать в Коктебеле, где у Цигалей была большая дача, некогда приобретенная Мариэттой Шагинян у вдовы поэта Максимилиана Волошина. В доме всегда было много народу, — как званого, так и незваного. «Гости не давали родителям покоя, — рассказывал Сергей Викторович, — ни мать, ни отец не могли уединиться в мастерской, чтобы поработать. Папе даже пришлось сделать табличку и вколотить ее около ворот — такая на палке, она и сейчас еще существует: „Друзья, приходите после шести часов“. Некоторые наивные граждане, посторонние, просто прохожие, стучали к нам в калитку после шести часов вечера, думая, что это обращение относится к ним. Приходилось объяснять, что это написано только для друзей и знакомых… Когда Люба приезжала в Коктебель, она ложилась на диван на балконе на втором эта же, к ней тут же приходила Дуня, наша борзая, и кошка Кися. И они так лежали. И в первый день приезда Люба обязательно шла на рынок, покупала себе десять стаканов семечек. Она обожала семечки — это отдельная история, тщательно их выбирала, пробовала и обязательно запоминала бабушку, у которой попадались вкусные семечки. Люба не стремилась, чтобы ее узнавали, ходила на рынок в очках, низко на лицо надвигала шляпу. Но ее все равно узнавали, забегали вперед, чтобы лучше рассмотреть, удостовериться и взять автограф.