Джуди Гарланд было 15 лет, когда в процессе начала работы над фильмом «Волшебник страны Оз» ее утвердили на роль Дороти. Несмотря на почти детский возраст, она обладала уже не только умением петь «со свингом», что было необходимо для мюзикла, но и изрядным артистическим опытом. Еще почти младенцем, в два года, в родном городе Грэнд-Рэпидс в штате Миннесота, она дебютировала с двумя старшими сестрами Мэри Джейн «Сюзи» и Вирджинией «Джимми» в составе названного по настоящей фамилии сестер трио Gumm Sisters в рождественском шоу на сцене принадлежавшего их отцу кинотеатра. В 1929 году, когда Фрэнсис (таково было ее настоящее имя) было всего семь, сестры уже не только выступали в различных водевиль-шоу, но и впервые появились в кино. В 1934 году трио стало называться Garland Sisters (по поводу происхождения этого имени есть несколько различных теорий – от того, что сестры выглядели как «гирлянда цветов», до полюбившегося им персонажа по имени Лили Гарланд в фильме «Двадцатый век»), а Фрэнсис взяла себе имя Джуди, вдохновленная популярной в 30-е годы одноименной песней Хоги Кармайкла. В 1935 году она обратила на себя внимание студии Метро-Голдвин-Мейер и несмотря на малый рост (151 см), внешность «гадкого утенка» (по выражению неоднократно снимавшего ее режиссера Чарльза Уотерса) и пренебрежительно-умилительного прозвища «маленькая горбунья», которым ее наградил бесцеремонный владелец студии Луис Мейер, стала активно сниматься. Таким образом к кастингу в «Волшебнике страны Оз» она пришла уже опытной актрисой и певицей, зарабатывавшей для MGM немалые деньги.
Идея экранизации написанного еще в 1900 году и пользовавшегося огромной популярностью детского романа Лаймена Фрэнка Баума «Удивительный волшебник из страны Оз»[19] возникла у студии MGM после грандиозного успеха в 1937 году диснеевской «Белоснежки и семь гномов». Ставить фильм был приглашен Виктор Флеминг, который, правда, даже не закончив работу над «Волшебником страны Оз», переключился на другой будущий блокбастер – «Унесенные ветром». Именно благодаря этим двум снятым практически одновременно картинам Флеминг вошел в историю мирового кино.
Фильм изначально задумывался как мюзикл, и к написанию свыше двух десятков песен была привлечена авторская пара композитора Гарольда Арлена и текстовика Эдгара Харбурга. Оба они родились в семьях только-только прибывших в Америку бежавших от погромов еврейских иммигрантов из Российской империи. И хотя оба они сумели интегрироваться в американский шоу-бизнес, успешно работая и на Бродвее, и в Голливуде, оба несли в себе память о еврейских мелодиях и колыбельных на идише, которые они помнили с детства и которые так или иначе отзывались в их песнях, в том числе и в “Over the Rainbow”.
Идея для “Over the Rainbow”, как вспоминает Харбург, родилась из желания создать «балладу для девочки, попавшей в беду и желающей уехать подальше от Канзаса – унылого, сухого, бесцветного места. Никогда в жизни она не видела ничего ярче радуги».
Песня звучит практически в самом начале картины, когда тетушка Эм говорит Дороти, что ей «нужно найти место, где она не попадет в беду». Дороти поворачивается к любимой собачке Тото и раздумчиво спрашивает: «Думаешь есть такое место, Тото? Должно быть… Туда не попадешь на поезде или на корабле. Оно далеко-далеко. За луной, за дождем…» И начинает петь:
Где-то высоко-высоко над радугой
Есть страна, я слышала о ней только в колыбельных.
Где-то высоко-высоко над радугой
Небо всегда голубое
И мечты твои всегда сбываются.
В один прекрасный день я хотела бы проснуться на звезде,
Чтобы тучи остались подо мной
Там, где тревоги тают, как леденцы.
Высоко-высоко над трубами —
Там ты найдешь меня.
Там высоко над радугой
Летают птицы,
Птицы летают над радугой.
Если маленькие птички летают над радугой,
То почему не могу я?
Конец песни у Харбурга никак не получался, и на помощь ему пришел известный автор текстов Айра Гершвин, брат великого композитора Джорджа Гершвина. Именно он придумал последние строчки: If happy little bluebirds fly beyond the rainbow, why can’t I fly? (Если маленькие птички могли летать над радугой, то почему не могу я?). Когда же у Гершвина спросили, почему он решил закончить песню вопросом, он, цитируя песню, в извечной еврейской манере, ответил вопросом на вопрос: «Почему не могу я?».
Как ни невероятно в это сейчас поверить, но на предварительном просмотре владелец MGM Луис Мейер с присущим голливудским магнатам первого поколения своеволием распорядился песню из фильма вырезать: «Она замедляет темп картины». Вернувшийся на процесс монтажа и постпродакшн Флеминг и продюсер Артур Фрид всячески противились решению босса, до такой степени, что Фрид даже поставил вопрос ребром: «Или песня возвращается, или я ухожу». «Ладно, черт с вами, – смилостивился Мейер. – Пусть будет. Не повредит».
Фильм вышел в прокат 25 августа 1939 года. Уже через месяц, в сентябре, фирма Decca выпустила сингл, и песня зажила своей жизнью.
«Казалось вовсе не очевидным, что песня, которую поет маленькая девочка в начале фильма-фантазии, может оказаться настолько популярной», – говорит автор посвященной песне книги «“Over the Rainbow” Арлена и Харбурга» американский музыковед Уолтер Фриш. Причина ее непреходящей популярности, считает он, «в универсальности детского желания убежать, скрыться в лучшем мире. Сочетание беспокойства и надежды позволяет каждому из нас видеть в ней отражение своих собственных тревог».
И в самом деле, отражений таких тревог и надежд в истории песни нашлось множество.
Евреи Америки, да и всего мира, услышали в творении двух своих соплеменников не только отголоски старых колыбелей из местечек Восточной Европы, не только вдохновленные образами витебских картин Шагала полеты над радугой, но и мечту о спасении, бегстве в лучший мир высоко-высоко над трубами, трубами лагерей смерти, символов холокоста, накатившегося на Европу с началом Второй мировой войны спустя буквально неделю после выхода фильма.
«Одна из самых пронзительных песен, – читаем на сайте одной из американских еврейских организаций, – родившихся в результате массового исхода евреев из Европы, – “Over the Rainbow”. Написали ее Химен Арлук, сын литовского кантора, ставший известным в Америке по имени Гарольд Арлен, и иммигрант из России Исидор Хохберг, взявший себе имя Эдгар Харбург. Как и Фрэнк Баум, автор романа, к экранизации которого они написали свою песню, они погрузились в глубины своего еврейского сознания, сформированного погромами прошлого и предчувствием ужасов будущего, выраженного ими почти в пророческих словах. Евреи Европы не смогли взлететь и убежать за радугу. Две тысячи лет Земля обетованная, о которой евреи слышали в колыбельных, в детских школах хедерах, в синагогах, не существовала. Через десять лет после появления “Over the Rainbow” государство Израиль возродилось. Быть может, те мечты, которые мы едва смели мечтать, наконец-то осуществились».
Не менее близкое родство с песней и ее исполнителем ощутили и по сей день ощущают люди другого традиционно гонимого и угнетаемого меньшинства – гомосексуалы. «“Over the Rainbow” стала гимном боли для гомосексуалистов, воспринимавших себя как презираемое меньшинство, – пишет в опубликованной в газете New York Times в 1994 году статье о связи Дороти, Джуди и их песни с гей-движением критик газеты Бен Брэнтли. – Геи по всему миру стали отождествлять себя не только с песней, но и с самой Дороти, называя себя «Друзья Дороти». Дороти принимала людей такими, какие они есть, отсюда ее дружба со Смелым Львом, Страшилой и Железным Дровосеком. И вслед за своей героиней из фильма Джуди так же принимала людей такими, какие они есть. Она стала «Элвисом гомосексуалов», главной иконой гей-сообщества. В ней была эмпатия, была человечность и, главное, в ней был кэмп – то есть то, что порождено гей-ощущением и что выражает его. Кэмп был в самой сути Гарланд. В ней все было сверх меры, она была само воплощение экстравагантности. К концу жизни, истощенная и измученная, на пороге смерти от алкоголя и наркотиков, она все равно пользовалась непреходящей любовью гей-сообщества. В каком-то смысле ее распад и ее мужество не скрывать его от людей – свидетельство ее человечности и осознания того, каково это – быть жертвой. И по сей день Джуди Гарланд – не пример кэмпа. Джуди Гарланд и есть кэмп».
“Over the Rainbow” оставалась с Джуди Гарланд всю ее жизнь. Последние годы ее жизни были омрачены алкоголизмом, наркотиками и вызванными этим тяжелыми болезнями – гепатитом и циррозом. Она умерла 22 июня 1969 года, через 12 дней после своего 47-го дня рождения в съемной квартире в Лондоне.
Изобретенный в 1978 году художником Гилбертом Бейкером символ гей-движения радуга в немалой степени своим происхождением обязан песне “Over the Rainbow”.
Трудно назвать популярного певца или музыканта послевоенных десятилетий, кто удержался бы от исполнения “Over the Rainbow”. Среди тех, кто не удержался, – Рэй Чарльз, Бинг Кросби, оркестр Гленна Миллера, Фрэнк Синатра, Тони Беннет, оркестр Диззи Гиллеспи, Элла Фитцджеральд, Мирей Матье, Барбара Стрейзанд, Кайли Миноуг и даже такая «отвязная» и вроде совершенно несклонная к романтизму певица, как Нина Хаген, и даже такой закоренелый джазовый авангардист, как Сан Ра.
Особое место в этом списке занимает дочь Джуди Гарланд Лайза Миннелли, подхватившая из рук матери ее главную песню.
В апреле 2005 года Почтовая служба США выпустила памятную марку в честь автора текста “Over the Rainbow” Эдгара Харбурга, с его улыбающимся лицом, радугой и словами: “Somewhere over the rainbow where the skies are blue…”
Название “Over the Rainbow” подхватили многочисленные фильмы, телепередачи и книги. Совсем неожиданно – сын известного рок-гитариста Ричи Блэкмора, сооснователя Deep Purple и основателя и лидера группы Rainbow, Юрген Блэкмор, основав в 2008 году свою группу, в состав которой вошли и некоторые музыканты Rainbow, желая подчеркнуть преемственность с группой отца, назвал свой проект Over the Rainbow.