[24]. «Слушать диски «дядюшки Нэта» – означает поддерживать его предательское поведение и узколобый образ мысли», – гневно вещал журнал The American Negro. Лишь в конце жизни (Коул умер в 1965 году) под давлением афроамериканских активистов он вступил в Национальную ассоциацию содействия прогрессу цветного населения (NAACP) и даже принял участие в организации антирасистского «Марша на Вашингтон» в 1963 году.
Однако в 1948-м, в момент появления и грандиозного успеха “Nature Boy”, ни о каком противостоянии испокон веку установленному в Америке порядку вещей ни сам Коул, ни его консервативная, предельно традиционалистски настроенная аудитория даже и не помышляли. И песня сама – мягкая лирическая баллада, весь смысл которой, как казалось, вполне укладывался в завершающие ее невинные, полные любовной романтики строчки “The greatest thing you’ll ever learn/Is just to love and be loved in return» («Главное, чему ты можешь научиться – это любить и быть любимым в ответ»), ничего подобного вроде бы не предполагала.
Такая благостная идеалистическая картинка была порушена, как только заинтригованная тайной авторства “Nature Boy” пресса не раскопала, кто же стоит за загадочным именем “eden ahbez” и что же на самом деле кроется за невинным на первый взгляд текстом песни.
Джордж Александр Аберл, с детства получивший оставшееся за ним на всю жизнь прозвище Абез (будем все же, чтобы имя не терялось в тексте, писать его с прописной буквы), родился в 1908 году в Нью-Йорке в смешанной еврейско-шотландской семье. Родители рано умерли, и рос он в еврейском приюте для сирот, откуда в 1917 году, в возрасте 9 лет, его усыновила семья из штата Канзас, давшая ему вполне американское имя Джордж Макгрю.
1930-е годы Макгрю провел в Канзас-Сити, выступая в местных клубах в качестве пианиста и лидера небольших ансамблей. В конце десятилетия депрессия погнала его бродяжничать, и, как и многие в те годы, он странствовал по стране на грузовых поездах, пока наконец в 1941 году не осел в Лос-Анджелесе и стал работать пианистом в крохотном вегетарианском магазинчике и ресторанчике Eutropheon, продававшем и подававшем исключительно сырые овощи и фрукты и продукты здорового питания. Вполне обычный и популярный для нашего времени рацион в довоенной Америке был невероятной диковинкой. Это совершенно экзотическое по тогдашним нравам заведение находилось на знаменитом бульваре Лорел Каньон, прославленном в 1960-е годы как очаг контркультуры, где жили Фрэнк Заппа, Джим Моррисон, Джони Митчелл и многие другие. Но и в 40-е годы здесь обитала и собиралась артистическая и художественная богема.
Основали Eutropheon потомки немецких эмигрантов Джон и Вера Рихтер, знакомство, общение и дружба с которыми определили всю дальнейшую жизнь Идена Абеза. Именно здесь он приобрел и прославившее его имя, и те скрывающиеся за внешне невинной лиричностью текста “Nature Boy” глубокую идеологию и неортодоксальную практику, свойственные тогда еще считаным единицам первопроходцев, но через десятилетия ставшие сначала широко распространенной и модной контркультурой, а со временем и вовсе глобальным мейнстримом.
Рихтеры исповедовали целый набор философских, идейных течений и даже движений, сформировавшихся на рубеже XIX–XX веков на родине их предков в Германии. В 1920–1930-е годы идеи эти начали распространяться в Америке, особенно в Калифорнии, но так и сохранили за собой немецкие названия: Naturmensch (“человек природы”), Lebensreform (“реформа жизни”), Wandervogel (“перелетные птицы»). Все они в разных пропорциях проповедовали возврат к природе, вегетарианство и даже сыроедение, натуризм, сексуальную свободу, альтернативную медицину, отказ от табака, алкоголя и вакцин.
Еще до попадания в Америку, в самом начале века, центром Lebensreform, где образовалась целая коммуна новообращенных, была рыболовецкая деревушка Аскона на швейцарском берегу разделяющего Швейцарию и Италию озера Лаго-Маджоре. Диапазон внедрявшихся там учений и практиковавшихся экспериментов был чрезвычайно широк: язычество, пацифизм, феминизм, сюрреализм, дадаизм, психоанализ, лечение природными средствами. Аскона стала излюбленным местом паломничества и поисков духовности для самых передовых художников времени. Туда приезжали Герман Гессе (оттуда и выросли его романы «Сиддхарта» и «Степной волк»), Карл Юнг, Айседора Дункан, Дэвид Герберт Лоуренс, Франц Кафка.
В Америке об Асконе впервые узнали в 1903 году, когда статью о ней опубликовала анархистская газета в Сан-Франциско, посеяв таким образом первое зерно европейской контркультуры на калифорнийской почве.
В 1916 году в Калифорнии обосновался бежавший десятью годами ранее из Германии от военной службы к тому времени уже 30-летний Вильгельм (Билли) Пестер. Воспитанный на идеях Lebensreform и романах Карла Мая[25] Пестер жил вместе с индейцами в хижинах из пальмы, питался сырыми фруктами и овощами, большую часть времени ходил обнаженным, а если нужно было одеться, то одевался в то, что мастерил себе сам. Он стал местной знаменитостью и одевался главным образом для того, что покрасоваться перед туристами, специально приезжавшими полюбоваться на такую диковинку, а он им за деньги читал лекции о Lebensreform.
В 1941 году он был приговорен к шести годам тюремного заключения за совращение малолетней, успев, правда, до этого познакомиться в Eutropheon у Рихтеров с Иденом Абезом. Пестер, вошедший в историю как «первый хиппи», стал кумиром и ментором Абеза. От него он воспринял и свой внешний облик, и образ жизни на природе, и отношение к жизни и к людям вокруг. «Я выгляжу безумцем, но на самом деле я не безумец, – говорил он отыскавшему его после успеха “Nature Boy” в 1948 году корреспонденту журнала Life, – а самое смешное состоит в том, что другие не выглядят безумцами, хотя на самом деле они совершенно безумны».
А главное, у Пестера он воспринял те идеи, что легли в основу “Nature Boy”. «Я творение неба и земли, грома и молнии, дождя и ветра, и галактик», – говорил он о себе. Зная это, совершенно иначе воспринимаешь текст песни, ставшей своеобразным автопортретом ее автора.
Я знал парня,
Странного волшебного парня,
Говорят, что он странствовал по далеким краям и морям,
Был скромным, с печальными глазами,
Но очень мудрым.
И в один прекрасный день, волшебный день,
Он попался мне на пути.
О многом мы говорили,
О глупцах и королях.
А затем он сказал мне:
Главное, чему ты можешь научиться —
Это любить и быть любимым в ответ
Благодаря песне и ставшему более или менее широко известным внешнему облику и образу жизни ее создателя идеи протохиппизма стали в Калифорнии распространяться. У Пестера с Абезом появились последователи, которых стали называть Nature Boys. До поры до времени они пребывали на обочине культурного мейнстрима, о самом Абезе стали постепенно забывать, как забывать и о таившемся в содержании “Nature Boy” двойном смысле, в те годы он был совершенно не актуален. Песня жила своей жизнью, умножая и умножая славу и успех Нэт Кинг Коула, который тоже, разумеется, и думать не думал, что там вкладывал в ее текст передавший ему помятый листок странный человек. Песня стала звучать в версиях других исполнителей, вошла в Great American Songbook – так называемых evergreens, вечно-зеленых стандартов американской популярной музыки.
В 1950-е песню пели Фрэнк Синатра, Сара Воэн, Элла Фитцджеральд, Пэт Бун, Пегги Ли. В 1955-м Майл Дэвис записал инструментальную версию со звездным составом – Чарльз Мингус на контрабасе, Тедди Чарльз на вибрафоне и Элвин Джонс на барабанах. В 1999-м эта пьеса вошла в фильм «Талантливый мистер Рипли» с Джудом Ло и Маттом Деймоном. В 1961-м версия очень популярного тогда певца Бобби Дарина стала хитом. Ну и конечно же сам Нэт Кинг Коул не переставал ее петь на всех своих концертах.
К 1960-м ситуация стала меняться. В 1961-м один из Nature Boys, Роберт Бутзин по прозвищу Gypsy Boots (Цыганские ботинки), считающийся в Америке первопроходцем йоги и фитнеса, открыл в Лос-Анджелесе магазин здорового питания Health Hut. До появления хиппи в 1967 году оставалось еще несколько лет, но посеянные Пестером и Абезом еще в 1940-е зерна альтернативной культуры и альтернативного образа жизни стали прорастать первыми всходами. Молодое поколение обратилось и к песне, которая хоть и стала за эти годы частью совершенно консервативного культурного мейнстрима, но, как им напоминала культура Nature Boys, несла в себе зародыш новой жизни.
В 1966-м группа Great Society с вокалисткой Грейс Слик, уже через год вошедшей в главную группу сан-францисских хиппи Jefferson Airplane, записала “Nature Boy”. Записала по-новому – с роковым драйвом, роковой энергией и психоделическим звучанием. В 1968-м песню записал сочетавший в своей музыке соул и психоделию чернокожий певец Марвин Гей.
А еще через два года, во время пребывания в Индии в 1968 году, номинально вдохновленные лекцией Махариши, но явно не без влияния песни Идена Абеза, те же идеи единения с природой выразили в своих песнях “Mother Nature’s Son” и “Child of Nature”[26] соответственно Пол Маккартни и Джон Леннон. Маккартни, как рассказывает в его биографии Барри Майлз, сам проводил параллели между своей песней и “Nature Boy”.
Я рожден бедным деревенским мальчишкой,
Сын Матери-Природы.
Целый день я сижу и пою свои песни.
Сижу у горного ручья,
Гляжу, как поднимается вода,
Слушаю, как льется поток музыки.
Найди меня на моем лугу,
Сын Матери-природы.
Любуюсь цветами и пою свою ленивую песню под солнцем, —