Ты все порушил, надеюсь, ты не сможешь спать спокойно,
И я приду к тебе во сне,
И ты будешь кричать от ужаса,
И совесть будет мучать тебя, и ты не сможешь дышать без меня.
Слышь, Слим – а ты заткнись там, сука, не видишь, я говорю?!
Слим, это подруга моя визжит в багажнике —
Да нет, горло я ей не перерезал, просто связал, врубаешься?
Я не то, что ты.
Потому что, когда она будет задыхаться, то будет больше мучиться,
А потом тоже помрет.
Ладно, мне пора кончать, я уже почти к мосту подъехал
О, черт, а как же я тебе эту фигню отправлю?!
Здесь уже полное отчаяние. Вместо привычного «дорогой Слим», обиженно-презрительное «мистер Слишком-я-хорош-чтобы-писать-или-звонить-фанам». С ушедшими верой и надеждой на какое-то душевное, а, быть может, и более того единение с превратившимся в далекую, недостижимую любовь кумиром уходит заодно и единственный смысл существования этого обезумевшего от своей неутоленной фанатской страсти теряющего рассудок человека. Жить больше незачем, и, расставаясь с жизнью, он готов самым жестоким образом унести с собой и несчастную женщину, мать его неродившегося ребенка, единственная вина которой в том, что она не смогла разделить его маниакальную одержимость. Упреки, обвинения в адрес далекого Слима, желание отомстить ему за равнодушие своей смертью и угроза являться к нему по ночам в виде чудовищного кошмара совести – это все слова, которые он может теперь адресовать объекту своего поклонения и любви.
И даже тут слова эти облечены когда в явные, когда в скрытые цитаты. «Я выдул ноль-семь водки, что скажешь, можно мне за руль?» – прямой парафраз строчек из песни Эминема “My Name Is” “Am I coming or going?/ I can barely decide/ I just drank a fifth of vodka, dare me to drive?” где “a fifth of vodka” – одна пятая галлона, общепринятой в Америке единицы измерения объема жидкости. Галлон – около четырех литров, то есть одна пятая галлона – большая, 0,7 или 0,75 литра, бутылка.
Отсыл к песне Фила Коллинза “In the Air of the Night” связан с бытовавшей в рок-мире, но так и не подтвержденной легендой о том, что строчка в этой песне “Well, if you told me you were drowning/I would not lend a hand” (Если бы ты сказала мне, что тонешь, я не протянул бы тебе руку) основана на реальном опыте в жизни Коллинза, тем более что песня – первый хит начавшего сольную карьеру барабанщика Genesis – была написана по следам его тяжелого развода с женой. Сам певец какую бы то ни было связь текста песни с реальностью категорически отрицал, но для Стэна, погруженного не столько в реальность, сколько в свои навязчивые, вскормленные рок-мифологией мечты, это не важно. Это для него просто еще один повод выплеснуть свою фрустрацию в адрес Слима и провести тешащую его самолюбие параллель с мифом.
На последних словах этого третьего куплета автомобиль с пьяным Стэном за рулем врезается в заграждение, предупреждающее о ремонте моста, и тонет в воде вместе с водителем и его девушкой в багажнике.
После чего мы видим, как Эминем наконец-то находит время ответить докучливому поклоннику и пишет ему письмо – четвертый заключительный куплет песни:
Дорогой Стэн, хотел написать тебе пораньше, но просто был занят.
Ты говоришь, подруга твоя беременна, какой у нее срок?
Слушай, я прям польщен, что ты так решил назвать свою дочь.
Да, и я посылаю автограф для твоего братишки, я расписался на бейсболке.
Прости, что не поговорил с тобой на концерте, я просто тебя не видел.
Не думай, пожалуйста, что я это нарочно, я никак не хотел тебя обидеть
Слушай, а что это за фигня, что ты тоже руки себе режешь?
Чувак, это же я просто в песне выделываюсь, ты чего?
У тебя проблемы, Стэн, и, думаю, тебе к врачу неплохо бы сходить,
Чтобы не биться головой о стенку в депрессухе.
И что за фигню ты пишешь, что нам надо быть вместе?
Мне из-за этой фигни даже встречаться с тобой не хочется.
Я думаю, что вы с подругой нужны друг другу.
Да и тебе надо получше к ней относиться.
Надеюсь, ты прочтешь это письмо, надеюсь, оно дойдет до тебя вовремя,
Пока ты никаких глупостей с собой не наделал.
Думаю, все у тебя будет в порядке, если ты чуток успокоишься.
Я рад, что вдохновляю тебя, Стэн,
Но скажи, чего ты так бесишься?
Пойми, я хочу сохранить тебя как фана,
Но не хочу, чтобы ты в какое-то дерьмо вляпался.
Я тут видел в новостях на днях,
Что какой-то чувак нажрался и съехал в машине с моста в воду,
А подруга его, беременная его ребенком, была заперта в багажнике.
И рядом с ней нашли скотч, но кто они такие, в новостях не сказали.
Постой-ка… да это ведь был ты…
Черт…
В этот момент – момент осознания Эминемом того, что произошло со Стэном, – у него за окном, в потоках непрекращающегося на протяжении всего фильма дождя, в полном соответствии с пророчеством-угрозой, появляется призрачная фигура Стэна.
Последний кадр видео – с выкрашенными под Эминема блондинистыми волосами шестилетний Мэтью под таким же неизменным, непрекращающимся проливным дождем, стоит на кладбище у надгробного камня с именем брата.
Осмелюсь предположить, что немного найдется в истории популярной музыки песен, сумевших в короткие несколько минут рассказать полную подлинной трагедии историю, в которой встают непростые вопросы о славе, об ответственности художника за те слова, которые он вкладывает в свои творения, об ответственности кумира перед своими поклонниками, о губительности маниакальной одержимости и о пустоте жизни, единственным содержанием которой становится поклонение знаменитости.
Особенно интересен двойной, если не тройной фокус в песне, сложная и отнюдь не однозначная связь между одним из ее героев – поп-кумиром Слим Шейди, ее автором и исполнителем – рэппером Эминемом и стоящим за ними реальным Маршаллом Мэтерсом. Такое, выражаясь заимствованной у Шкловского и Брехта литературоведческой терминологией, «остранение-отчуждение» порождает очень сложную, но вместе с тем вполне доступную, по некоторому размышлению, для восприятия оптику.
Несмотря на очевидный, граничащий с мелодраматизмом эмоциональный перехлест, песня вызвала высокую оценку критики. О рэппере-недоучке в самых превосходных тонах стала писать уже не только специализированная рэп- или поп- и рок-пресса. Британская Guardian, любимая газета либеральной гуманитарной интеллигенции, устами своего литературного критика Джайлса Фодена в анализе “Stan” поставила песню в один ряд с произведениями классического английского поэта XIX века Роберта Браунинга, автора так называемых «драматических монологов». Проводя аналогию с Диланом, Фоден пишет, что в “Stan” Эминем проявил «глубину и фактуру лучших образцов англоязычной поэзии».
Да и сама песня, помимо видео, была осыпана титулами и наградами. Она включена и в иконический список «500 величайших песен всех времен» журнала Rolling Stone и в почетный список «500 песен, сформировавших рок-н-ролл» Зала славы рок-н-ролла.
Конечно же сама песня – при всех ее очевидных драматических, поэтических и музыкальных достоинствах – не сумела бы произвести столь ошеломляющий эффект, не будь она превращена в кино. Высказанная Эминемом еще до “Stan” мысль о родстве рэпа и кино оказалась полностью реализована.
Неудивительно потому, что наибольший шквал наград вылился на видеоклип. По итогам 2000 года MTV вручил его авторам призы за видео года, лучшее рэп-видео, лучшую режиссуру и лучшую операторскую работу.
Я начал с того, что благодаря песне понятие “stan” стало в английском языке нарицательным и вошло в словари. И это еще не все. В Твиттере даже есть взявшее себе самоироничное название Stan Twitter сообщество, главное содержание которого – обсуждение сплетен и новостей вокруг жизни актеров, музыкантов, рэпперов и прочих знаменитостей из мира шоу-бизнеса.