Поравнявшись с цветочной лавкой, мой «объект» — я почувствовала себя оперативником на задании, как в любимых сериалах — замедлил шаг, а затем и вовсе остановился. Опасаясь, что он оглянется и заметит меня, я прилипла к витрине лавки, мимо которой как раз проходила, и принялась разглядывать отражение в стекле. Противоположная сторона узкой пешеходной улочки рассматривалась не так, чтобы отчетливо, но мне и не были нужны детали. Определив в темной размытой фигуре своего незнакомца, я не сводила с него взгляда.
Уже через минуту у меня появился повод вознести хвалу своей предусмотрительности. Незнакомец все-таки обернулся, прежде чем взяться за дверную ручку и войти внутрь. Даже если он меня и заметил, то не узнал.
Любопытно, появится ли сегодня в моем доме очередной роскошный букет? Если да, то уже с уверенностью можно утверждать, что я вычислила дарителя. Довольно ухмыльнувшись, я собралась поменять дислокацию и бросила на витрину последний взгляд. И застыла, словно громом пораженная, осознав, что именно якобы так пристально разглядывала все это время. Уж лучше бы мне остановиться у соседней лавки, где тоже представлено белье — но хотя бы женское! Во всяком случае, даже почтенная вдова имеет полное право полюбоваться на изысканные ажурные вещички и пену кружев. Но как объяснить знакомым, если таковые вдруг повстречаются, свой интерес к кальсонам с начесом?
От витрины я отскочила, точно ошпаренная. Щеки и уши горели, и испуганно озираться пришлось уже мне. Нет, кажется, ни одного знакомого лица. Уф-ф-ф! Только грязных слухов и сплетен мне не хватало.
На другую сторону улицы я перебралась поспешно, втянув голову в плечи и ссутулившись. И только оказавшись у лавки, торгующей канцелярией, расслабилась. Вот теперь, даже попадись мне репортер колонки светской хроники, я в безопасности! Уважаемую льессу, изучающую чернильницы и золотые перья, нельзя заподозрить ни в чем дурном.
Однако же мой незнакомец задерживался. За время, проведенное им в цветочном магазинчике, можно было выбрать не меньше дюжины букетов. Я уже успела изучить весь выставленный в витрине ассортимент и переместиться к соседней лавке, что бы не вызывать подозрений у продавцов. Только предварительно убедилась, что здесь торгуют достаточно невинным товаром, дабы избежать недавнего конфуза. Мне повезло: выставленные на всеобщее обозрение болванки украшали всевозможные шляпки, от строгих до кокетливых и даже легкомысленных. Шляпы из фетра, из бархата, из кружева, из соломки! Перед такой витриной женщина может простоять полдня, и никому и в голову не придет, что интересуют ее вовсе не предложенные модели, а мелькающие в отражении прохожие. На дверь, за которой скрылся незнакомец, я тоже не забывала поглядывать, что бы точно не пропустить его появление.
Вышел он, как мне показалось, через целую вечность, и все тем же прогулочным шагом двинулся дальше. Я шла за ним, изображая скучающую бездельницу. По счастью, больше ни в какие магазины он не заходил, зато свернул в переулок. Для верности я выждала пару минут и поспешила следом. Сердце неровно колотилось: что, если упустила? Но стоило мне повернуть, как я выдохнула с облегчением: вот он!
Незнакомец свернул ещё раз, выходя уже на более оживленную проезжую улицу, и я всерьез забеспокоилась о том, как продолжать слежку, если он поймает извозчика. Все эти приказы следовать «во-о-он за тем экипажем/автомобилем, в нем мой неверный супруг спешит на встречу с любовницей» хороши для фильмов. Это там возница или шофер понимающе кивал, сочувствовал и помогал, чем только мог. В жизни же я очень сомневалась, что мне удастся провернуть подобный трюк.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Волновалась я зря. Незнакомец прошел еще примерно метров пятнадцать и вошел в солидное здание одного из лучших городских отелей. Швейцар на входе подобострастно ему поклонился. Я же остановилась, немного не доходя до мраморных ступеней крыльца, и задумалась.
Итак, неизвестный тип — приезжий. Что мне делать с этой информацией — понятия не имею, но хорошо уже то, что я знаю, где он остановился. Дам описание браслетопокупателя и букетодарителя детективу Куперу, и пусть уже он выясняет всю подноготную этого субъекта. Самой мне соваться в отель бесполезно. Нет, не погонят, потому как выгнать благородную льессу, да ещё и дорого одетую, никому из служащих в голову не придет, но вот вытащить хоть какие-то сведения о постояльце точно не удастся. Только сама засвечусь. Так что лучше отправлюсь домой и уже оттуда свяжусь с детективом. Сообщу, что у меня для него имеется ещё одно задание.
Дома выяснилось, что с пиццей мьесси Корс и Миранда и без меня справились превосходно. А еще, как сообщила мне сияющая падчерица, мы получили заказ на два торта, красный и зеленый, и на две дюжины меренг с шоколадным кремом. Дела наши определенно шли на лад, и я ещё раз задумалась о том, что пора бы начинать продвигать и пиццу в широкие массы. Да, невольная реклама мьесса Тартона сработала на отлично, но ограничиваться только служащими ратуши и их друзьями и семьями я не собиралась. Поэтому решила, что завтра все-таки навещу типографию и закажу первые листовки.
Связаться с льессом Купером удалось только перед ужином. Невозмутимая мьесси Горелье всякий раз, стоило мне зателефонировать в агентство, отвечала, что начальник отсутствует. Я уж даже заподозрила ее во лжи, но утешала себя мыслью, что обмана клиентов детектив бы ей не спустил.
Вечером детектив зателефонировал мне сам, и я почувствовала мимолетные угрызения совести за то, что плохо подумала о мьесси Горелье.
— Вы меня разыскивали, льесса Крейн?
— Да, льесс. У меня для вас есть ещё одно поручение.
Я рассказала о странном типе, купившем браслет, постаралась как можно подробнее описать внешность незнакомца и упомянула название отеля, в котором он остановился.
— Вы желаете узнать его имя? — уточнил льесс Купер.
— Я желаю узнать все, что вы только сможете выяснить. Понимаете, — понизила я голос и прислушалась к доносившемуся из столовой позвякиванию посуды, — у меня есть подозрение, что этот тип появился в моей жизни неспроста.
Судя по приглушенным звукам, мьесси Корс накрывала на стол, но где же Миранда? Мне не хотелось, чтобы падчерица подслушала мой разговор с детективом. Извинившись, я опустила трубку на столик и заглянула в гостиную. Миранда с сосредоточенным видом резала картон для будущих коробок. Услышав мои шаги, она подняла голову и вопросительно на меня посмотрела.
— Скоро будем ужинать.
Она кивнула.
— Хорошо. С кем ты разговариваешь?
— С заказчиком, — соврала я.
Миранда в моих словах не усомнилась, ещё раз кивнула и вернулась к своему занятию. Я же осторожно прикрыла дверь, вновь взяла трубку и тихо сказала:
— Простите, льесс детектив, я совсем позабыла об этом типе, когда рассказывала вам о слежке.
— Полагаете, это он за вами следил?
— Нет, что вы, этот льесс повыше моего преследователя и сложен мощнее. Но мне кажется, что он каким-то образом замешан в происходящих со мной странных событиях. Хотя, возможно, я ошибаюсь и просто напридумывала себе разных глупостей. Сейчас все расскажу подробно, а вы уже смотрите сами, насколько это важно.
Льесс Купер выслушал меня, ни разу не перебив, и не сразу заговорил после того, как я умолкла.
— Вы же понимаете, льесса, — наконец, произнес он тоном настолько спокойным и лишенным каких-либо эмоций, что мне стало не по себе, — что совершили чудовищную глупость? Как вам только в голову пришло последовать за этим типом?
В азарте слежки я как-то позабыла об опасности, но сейчас прекрасно осознавала правоту детектива. И потому не стала спорить, возмущаться, напоминать, что я, вообще-то, клиентка, заплатившая деньги, а не напортачившая служащая, которую он вправе отчитывать.
— Каюсь, не подумала. Я больше не буду.
Детектив издал сухой смешок и даже не потрудился замаскировать его под кашель.
— «Больше не буду»! Это, случаем, не падчерица там вам подсказывает?
Я тоже засмеялась, поняв, как по — детски прозвучала фраза.
— Нет, Миранда понятия не имеет о том, что я обратилась к вам. Надеюсь, в неведении она и останется. Но вы беретесь за новое задание?
Он вздохнул.
— А у меня есть выбор? Только я очень прошу вас, льесса: больше никаких необдуманных поступков.
Я клятвенно заверила его, что не собираюсь и дальше совершать глупости, попрощалась и повесила трубку.
После ужина мы втроем пекли меренги. Поскольку заказов на завтра образовалось неожиданно много, я решила, что нужно хоть часть работы сделать сегодня вечером.
— Если так пойдет и дальше, нам придется расширяться.
Мьесси Корс сунула противень в духовку.
— О чем вы, льесса?
— О помощниках, — пояснила я. — Нам понадобится еще одна кухарка — или даже две. И парнишка, чтобы развозить заказы. Пока Том справляется и один, но, если клиентов станет больше, то он перестанет успевать.
Мьесси Корс кашлянула.
— Боги любят посмеяться над смертными, льесса, если те строят преждевременные планы.
Миранда хихикнула.
— Суеверия — вот это что, — заявила она. — И папа так всегда говорил.
Мьесси Корс гордо выпрямилась.
— Мои, как вы изволили выразиться, суеверия, юная льесси, еще ни разу меня не подводили. Так-то вот!
Я сдержала смешок. Не хотелось расстраивать верную домоправительницу, искренне верившую в приметы.
— Не настолько наши планы преждевременны, — возразила я ей. — Лучше скажите мне, мьесси, в какое агентство по найму стоит обратиться? Или лучше дать объявление?
Мьесси Корс тут же забыла о насмешке Миранды. Она повернулась ко мне, в глазах ее пылало праведное негодование.
— Агентство! — возмутилась она. — Объявление! Нет, вы как хотите, льесса, а я вам скажу: глупость вы затеяли! Привести в дом незнамо кого! Нет, нет и нет! Если уж вам так нужна кухарка, то я сама ее разыщу. И найду честную девушку, чистую и работящую! Вот!