Я поспешно согласилась с тем, что домоправительница сама займется наймом новой прислуги, а затем предупредила, что завтра с утра мне опять придется отлучиться. Судя по взгляду мьесси Корс, устремленному на мое запястье, где раньше красовался ныне проданный брачный браслет, подозрения у нее зародились вполне определенного толка, так что пришлось их развеять.
— Мне нужно переговорить с владельцем типографии. Мьесс Тартон как раз посоветовал подходящего человека. Если все получится, то приток новых заказчиков нам обеспечен.
И тут же сама суеверно скрестила пальцы на удачу, спрятав руку, что бы не заметила Миранда. В конце концов, кто знает, как отнесутся местные жители к рекламным буклетам?
— Встать придется пораньше, чтобы до завтрака управиться с коржами для тортов, — продолжила я. — А с кремом вы и без меня разберетесь.
Мьесси Корс неодобрительно поджала губы и покачала головой.
— Вот что я вам скажу, льесса: не дело это, что вы так себя изводите. Давно ли от болезни оправились? Отправляйтесь в свою типографию, а с тортами я и сама разберусь, дело-то нехитрое. Вы же мне показали, как тесто красить. Или думаете, что не справлюсь?
В ее голосе прозвучала обида. Я поспешила заверить домоправительницу, что нисколько не сомневаюсь в ее способностях, и та заметно повеселела.
— Вот и замечательно, льесса, вот и договорились. Так что нечего вам вскакивать ни свет, ни заря, встанете, как обычно, позавтракаете да пойдете.
И она опять повернулась к плите, а я застыла, не сводя задумчивого взгляда с обтянутой темным шерстяным платьем широкой спины. Отношение мьесси Корс ко мне за последние дни разительно переменилось, похоже, она решила взять под свое крыло не только дочь, но и вдову Питера. Интересно, с чего бы это? Прежде она не слишком-то трудилась скрывать свое пренебрежение, а теперь настолько потеплела. Единственное объяснение, пришедшее мне в голову, заключалось в том, что мьесси оценила мою борьбу за Миранду и ее будущее. Наверное, прежде она не сомневалась, что молодая вдова с радостью отошлет падчерицу в какую-нибудь глухомань, чтобы не мешала счастливой новой жизни со вторым супругом. Но правдива ли моя версия или нет, мне не узнать. Не тот человек мьесси Корс, чтобы откровенничать с хозяйкой.
Но, чем бы она ни руководствовалась, я испытывала к ней искреннюю благодарность. Домоправительница, служившая за скромное жалованье, да и то в долг, взвалила на свои плечи обязанности и кухарки, и горничной, и даже в какой-то мере гувернантки Миранды — пусть и не обучала юную подопечную, но присматривала за ней, следила, что бы девочка была всегда опрятно одета, сыта и здорова. А теперь ещё и вызвалась избавить меня от трудов по приготовлению бисквитных коржей для заказных тортов. В груди разлилась щемящее тепло. Надо бы со следующего месяца повысить мьесси Корс оклад, только сделать это как-то так, чтобы она не сумела отказаться. И поскорее выплатить ту сумму, что я успела ей задолжать. Пожалуй, завтра этим и займусь, вот только переговорю с владельцем типографии. И помолюсь всем местным богам, что бы льесс Брейтон не показывался еще хотя бы с недельку. Заработанные деньги утекали водой сквозь пальцы, и о возврате долга пока что и думать не стоило, а переносить неуклюжие ухаживания льесса, больше похожие на приставания, становилось все труднее.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Утро «порадовало» очередным сюрпризом, не сказать, чтобы неожиданным. Мы с Мирандой ещё не закончили завтракать, когда посыльный притащил очередную охапку цветов. На сей раз букетодаритель осчастливил меня орхидеями, яркими и какими-то хищными на вид.
— Опять открытки нет, — разочарованно вздохнула Миранда и внезапно смущенно зарделась.
Я догадалась, о чем она подумала, и разозлилась. Ну, погоди, мерзкий тип, детектив Купер выведет тебя на чистую воду! Моя благодарность за такую своевременную покупку браслета растаяла без следа.
— А посыльный что-нибудь передал на словах? — спросила я у мьесси Корс.
И стиснула ладони в кулаки на удачу. Пусть, пусть окажется, что передал! Не хватало еще, чтобы наивная девочка начала питать напрасные надежды. Я плохо помнила себя в ее возрасте, но, кажется, первая любовь может настигнуть чуть ли не в детском саду. Во всяком случае, Маришка на наших девичьих посиделках тогда, в другой жизни, уверяла, что с ней именно так и случилось.
Мьесси Корс покачала головой, колыхнулся внушительный бюст.
— Нет, только сказал, что принес цветы для льессы Крейн.
Вот так. Для льессы, не для льесси. Миранда все поняла правильно и приуныла.
— Уберите их куда-нибудь, — распорядилась я. — Неважно, куда, главное — с глаз долой. Выбросите, подарите соседям, сдайте в цветочную лавку за бесценок или вовсе бесплатно. Но чтобы я по возвращению домой их не видела!
У мьесси Корс вытянулось лицо и округлились глаза. Кажется, впервые в жизни почтенная домоправительница не смогла выдавить из себя ни слова в ответ и молча кивнула. Миранда тоже выглядела ошарашенной, но я не стала ничего объяснять. Резко развернулась, так, что юбка закрутилась вокруг ног, и отправилась к себе, переодеваться для выхода на улицу.
Типография располагалась в деловом квартале, где раньше Элайне Крейн бывать не доводилось. Извозчик, немного поплутав, привез меня к приземистому зданию с небольшой табличкой у двери. Я немного помедлила на крыльце, поправила выбившийся из прически локон, глубоко вздохнула и ударила молоточком по металлической пластине. Почти сразу же приоткрылось небольшое окошко, и хрипловатый бас спросил:
— По какому делу?
— Добрый день. Могу ли я увидеть мьесса Девона?
На приветствие мне не ответили, а по поводу мьесса Девона сообщили, что он на месте и может меня принять.
— Как вас представить?
— Льесса Крейн, — ответила я и добавила на всякий случай: — по рекомендации мьесса Тартона.
Дверь тут же широко распахнулась.
— Прошу вас, льесса.
Кабинет владельца типографии разительно отличался от кабинета владельца детективного агентства. Открывший дверь угрюмый детина привел меня в небольшую тесно заставленную комнатушку. Взъерошенный мьесс Девон, неуловимо смахивающий на нахохлившегося воробья, сдвинул в сторону груду бумаг, высвобождая место на столе.
— Рад вас приветствовать, льесса. Свояк рассказывал мне о вас. Это ведь вам принадлежит пекарня, где делают круглые пироги с тем странным названием… как там правильно? Пийце?
— Пицца, — машинально поправила я, мысленно аплодируя мьессу Тартону. Свояк, надо же! Впрочем, ничего удивительного.
— Да-да, точно, пицца! И что, вы правда развозите заказы прямо по адресам?
Я сдержанно улыбнулась.
— Ну, не я лично, мьесс.
— Конечно, конечно, льесса, я и в мыслях не имел ничего подобного!
— Но да, ваш заказ привезут и отдадут вам в руки в оговоренный час. Желаете проверить?
Мьесс Девон поскреб пальцами подбородок.
— Хм, ну, не знаю. Хотя Тартон так расхваливал эти ваши пи…пиццы, — необычное слово далось ему не без труда. — У вас действительно есть пироги с мясом и ананасами?
— С креветками, — поправила я.
— Хм, хм. С креветками, ну да, точно. Тогда мне один пицца с ананасами и креветками и ещё один с чем-нибудь более, хм, традиционным.
Кого другого я бы исправлять не стала, но представила яркие буквы в красочном буклете, гласящие «лучший пицца», затем вообразила носатого жгучего брюнета с лихо подкрученными усами и хихикнула. И все-таки уточнила:
— Одна. Одна пицца, мьесс Девон. Вы желаете сделать заказ на завтра или же предпочтете получить его уже сегодня?
— А его успеют привезти?
Я бросила взгляд на телефонный аппарат на тумбе в углу. Никаких фикусов, пальм, узамбарских фиалок и прочих диффенбахий в этом кабинете не наблюдалось. Только сугубо функциональные предметы: письменный стол, стулья, телефонная тумба и несгораемый шкаф.
— Если вы позволите мне зателефонировать по вашему аппарату, то да, получите пиццу на обед.
На сей раз мьесс Девон ответил без раздумий и хмыканья:
— Разумеется, льесса.
Я набрала домашний номер, дождалась ответа мьесси Корс, попросила срочно приготовить две пиццы и сообщила адрес, по которому Том должен их доставить. Ну вот, похоже, наша домашняя пекарня обзавелась ещё одним клиентом.
— А теперь, если вы не против, мьесс, перейдем к делу.
Свояк мьесса Тартона оказался настоящим профессионалом и быстро сообразил, что от него требуется. Более того, внес пару дельных предложений.
— Давайте сделаем для начала не буклеты, а открытки с разворотом, льесса. Потом, когда о ваших, хм, пиццах заговорит весь город, в дело пойдут и многостраничные брошюры с описанием, а сейчас наша задача — привлечь внимание, ведь так?
Я кивнула.
— Полагаю, нам потребуются картинки. В вашей типографии имеется художник, мьесс? Я бы попыталась нарисовать сама, но, боюсь, мои способности оставляют желать лучшего. Вот, взгляните.
И я вытащила из ридикюля домашние заготовки: несколько изображений, сделанных цветными карандашами Миранды. Опознать в моих рисунках пиццу, пожалуй, еще представлялось возможным, а вот вызвать повышенное слюноотделение — вряд ли. Это были такие… несколько абстрактные пиццы. Что поделать, рисовать схематические изображения я в прошлой жизни научилась, а вот прочие виды живописи освоить как-то не удосужилась, да и талантом художника не обладала.
Мьесс Девон заверил, что общая идея ему понятна.
— Конечно, у нас есть штатный художник, льесса, и он сделает все в лучшем виде. Вот только… хм…
Здесь владелец типографии замялся — или сделал вид, будто замялся. Брошенный на меня искоса взгляд показался мне хитрым, а дальнейшие слова мьесса Девона убедили в верности моих подозрений.
— Понимаете, льесса, художнику лучше работать с, хм, так сказать, натурой. Ну, чтобы изображение получилось, хм, наиболее точным.
Я едва не расхохоталась.