После революции с именинами начали серьезную и планомерную идеологическую борьбу: обряд крещения был признан контрреволюционным, и его попытались заменить на «октябрины» и «звездины». Был детально разработан ритуал, при котором новорожденного в строгой последовательности поздравляли октябренок, пионер, комсомолец, коммунист, «почетные родители», иногда младенца символически зачисляли в профсоюз и проч. Борьба с «пережитками» доходила до анекдотических крайностей: так, в 20-х годах цензура запретила «Муху-Цокотуху» К. Чуковского за «пропаганду именин».
Икона святого покровителя вообще и мерная икона в частности
Очень хорошо повесить в красном углу или над детской кроваткой икону его святого покровителя. И часто обращаться к ней с молитвой к этому угоднику Божию. Просто, своими словами, мимоходом, по поводу и без повода.
Закапризничал малыш: «Святой Димитрий, успокой его, моли Бога о нем». Плачет по непонятной причине: «Святой Димитрий, вразуми меня, – что с младенцем Димитрием? – наставь, подскажи, научи». Утром: «Святой Димитрий, на весь день будь младенцу Димитрию покровом и заступлением, моли Бога о нем». Укладывая спать: «Святой Димитрий, не оставь его ночью, присмотри, охрани». Так вы потихоньку-полегоньку сами приучитесь жить перед святым, в присутствии святого, с ним вместе. Начнет приоткрываться духовный мир, его реальность и любовь Бога и Его святых и ангелов к вам и вашему младенцу.
А когда малыш начнет понимать больше, вы, уже умея сами, сможете научить его тому же самому – обращаться к святому Димитрию – утром и вечером обязательно, и еще как можно чаще в течение дня. И в вашем научении будет правда – не от головы и мгновенно схваченной информации, – а от своего сердца.
Не всегда икону святого легко купить. Что делать, если ресурс церковных лавок исчерпан, а иконы святого покровителя нет, как не было?
Подумайте сами. Может быть, поискать изображение в Интернете, распечатать его, пусть даже получится иконка совсем маленького формата, окантовать, отнести в церковь освятить? Может быть, переснять или отсканировать из художественного альбома и тоже вставить в оклад, пусть самый простой – рамочку – и освятить в храме? А может, кликнуть клич на православном сайте Интернета?
Достаточно частой становится ситуация, когда икону даже специально заказывают иконописцам, благо, людей этой профессии становится сейчас все больше. Не знаете, где найти иконописцев? Поищите в том же Интернете. В телефонном справочнике, спросите в храме, найдите место, где обучают иконописи, – там часто пишут на заказ и преподаватели и ученики. В общем, ищущий да обрящет.
В нашу жизнь сейчас активно входят мерные иконы – прочно и дано позабытые. Что это такое? Была такая традиция – по рождении дитяти его будущие крестные заказывали икону его будущего святого покровителя размером в рост новорожденного. Последние годы традиция начала возрождаться и популяризоваться. В Москве, например, уже около 40 иконописных мастерских и 500 иконописцев специализируются на написании именно мерных икон.
Куда повесить икону? В святой уголок детской комнаты или над кроваткой – там, где ее будет видно, где святой окажется в центре жизни своего маленького подопечного.
– С тех пор как у нас в доме появилась мерная икона, малыш практически перестал болеть, стал гораздо спокойнее.
– При появлении мерной иконы начали происходить настоящие чудеса – муж практически перестал пить водку, а свекровь – мою кровь.
– Мерная икона буквально чудотворная – что ни попросишь пред ней, все исполняется! Спасибо вам, мастера-иконописцы.
Подобные безумные языческие понятия не имеют ничего общего с христианством. Потому что икона – это не оберег, не амулет и не волшебная палочка. Кому хочется подобной экзотики – тем прямая дорожка к экстрасенсам разных мастей и разной степени бесоодержимости.
Икона – это образ, возносящий нашу мысль и чувство к первообразу, то есть к тому, кто на ней изображен. Это напоминание о святом, о его жизни. О его присутствии рядом с нами – пускай мы его и не видим – и отклике на наш зов и мольбу. Но никак не нечто, позволяющее: «крэкс-фэкс-пэкс», – и поиметь желаемое. Иконопочитатние – это почитание изображенных на иконах, но никак не признание магических свойств за данными предметами.
Само собой разумеется, что рядом с иконами, над ними или под ними не должно висеть буддистских символов, шаманских масок, картин и картиночек и прочих милых вашему сердцу вещей.
tane4ka
– Мы назвали Виталием, а в день его рождения Св. Радиона и я думала покрестить его так, просто смотрю во всех иностранных фильмах у них два имени вот и подумала, а у нас так можно? Но, наверно, не буду извращаться, а будет Виталием и при крещении.
ReGala
– Ну и правильно, Танечка. Виталий – красивое имя, красивый перевод с латыни. Виталий – значит, жизненный. А кто из святых Виталиев будет небесным покровителем Вашего сына?
tane4ka
– Честно – даже не знаю – подскажите!!! А нужно выбирать отдельного святого?
Итоги
Наречение имени происходит отдельным чином, традиционно – на восьмой день по рождении либо на сороковой, и на практике часто совмещается с Таинством Крещения.
Имя дается в честь святого, прославленного в Православной Церкви, и этот святой делается заступником и небесным покровителем младенца. Поэтому о нем нужно узнать как можно больше, полюбить, протоптать к нему дорожку – сперва маме-папе, чтобы потом на эту тропочку поставить подросшего детку.
Перед тем как нести младенца в храм, лучше будет узнать, что именно там будет происходить. Проникнуться. Принять участие. Не оставаться чужим на этом празднике жизни.
Именины – это день памяти тезоименитому святому. Их нужно праздновать – в первую очередь в храме: причастием, молебном, просьбой о молитвах.
КРЕЩЕНИЕ
Зачем мы крестим детей
Невероятно, но факт: безбожники в третьем-четвертом поколении, ничего о Христе и Царстве Божием не зная и знать не желая, – мы все же несем своих детей в храм.
Крестить.
Зачем?
Сие нам частенько неведомо.
На самом деле, все очень просто. Крещение – не панацея от болезней, несчастий и даже не спасение от родительских грехов. Оно – дверь в Царство Небесное. Вот так. Другого пути к жизни с Богом для русского человека не существует. Это не обряд, не обычай, не традиция. Но – великое Таинство, то есть действие, которое совершает Сам Бог, реально меняя нечто, невидимое нам, но действующее в жизни.
Умоляю, только не надо грузить меня сейчас ехидными вопросами о католиках и мусульманах, возгласами о присутствии «Бога в душе» и Его любви ко всем.
Сие к делу не относится.
Католики и мусульмане пусть живут, как живут. В своей культуре, в своей парадигме. Когда святителя Филарета Московского спросили: «Спасутся ли католики?» – он знаете что ответил? «Не знаю, спасутся ли католики. Знаю, что я спасусь только в Православии».
Итак, все мы, умные до невозможности, образованные, продвинутые дальше некуда и доросшие «дотуда, после куда уже некуда рость» (по словам Юлия Кима), имеющие на все собственную точку зрения, – все же крестим младенцев.
Вот и поймем – что им это дает? Какой наши дети получают с этого бонус?
Я уже сказала – Царствие Небесное. Так учит Церковь. Без крещения нет спасения (Мк. 16:16), без него нельзя принадлежать к Церкви Христовой и нельзя войти в Царствие Божие (Ин. 3:5).
А как это?
В самом первом приближении можно ответить так.
Цель крещения должна быть одна: соединение с Богом для вечной жизни. Это возможность после смерти попасть не в ад, «где плач и скрежет зубовный», а на небеса, где Бог и Его святые, где вечная – понимаете? навсегда! вечная! – радость. Мы довольно смутно представляем себе, что такое ад. Острим: там повеселее, чем в раю, и компания поинтереснее. Представляем себе скуку прогулок в райском саду и вечного сидения под неким цветущим деревом и широко зеваем. Не цепляет нас эта картинка!
Еще бы она нас цепляла. Мы же не понимаем, что ад – то место, где ты будешь вечно раздираем собственными страстьми, которые не в силах будешь удовлетворить. Ведь делать что-либо можно лишь телом, не так ли? Прикипел душой к еде вкусной, к утехам постельным – а как их реализуешь без тела? Никак. А они нарастать будут, не сомневайтесь. Это тут, на земле, можно учиться что-то в себе обуздывать. А там – нет. Период ученичества закончен, и душа живет тем, что наработала в земной жизни.
Хочу, хочу! ХХХХХочу!!!!!! Ххххххххххххххххоччччччччччччччччуу-умрууууууууууууууу! Нет, дорогой, не умрешь – а вечно будет твоя душа рваться, раздираемая все нарастающей жаждой: покушать, например. А что такое разжжение блудной страсти – кто это испытывал, даже в самой малой степени, тому не захочется это состояние, да навечно, да в миллионы раз умноженное…
Но это еще не все. Рай по-прежнему кажется нам малоинтересным, не так ли? Непривлекательным местом, где «тоска зеленая над нами крылья свесила», как пелось в одной старой студенческой песне?
Да, это так. Правда. Нет никакой радости в том, чтобы быть счастливым в неродном тебе месте. Если я не люблю деревню, то самые дивные красоты среднерусской природы, самая жаркая русская печка, самые колоритные картины оставят меня равнодушной, и я буду рваться всей душой, например, в горы.
Если не люблю море, терпеть не могу купаться, ненавижу острые камни пляжа и неизбежные окурки меж них – ничто не заставит меня радоваться поездке на юг. И так далее и тому подобное.
Так и в раю, не любя и не зная духовной жизни, делать нечего. Христиане просто любят Бога. Поэтому хотят быть с Ним вместе. И учатся этой любви – тут, на земле.
Одна знакомая сказала мне недавно: «Ты думаешь, святые, которые уходили в затвор, в пустыню, – любили себя истязать? Вот интересно-то одному-одинешеньку торчать посреди леса или на камне – да годами! Они что, думаешь, ненормальные были? Фиг вам. Нормальнее нас с тобой. Просто они такое счастье от общения с Христом испытывали, что куда угодно бежать готовы были, лишь бы им не мешали Его ощущать».